Живая игра: Вход

Подъехал поезд, открылись двери, я зашёл в вагон, сел в кресло и заиграл новую мелодию.

Глава 12

– Удивительно… – Прошептала Алиса, заворожено глядя на длинноволосого музыканта.

Как ни странно, но я почему-то ощутил лёгкий укол ревности. Всё-таки эта девушка начинала мне нравиться.

– Это ещё не всё. – Сказал Андрей, наливая нам очередную порцию чая.

Вскоре появилась его молодая жена, на вид ей было лет тридцать, и предложила к чаю достаточно аппетитные рулетики с кремом, которые испекла сама. Мы поблагодарили её за гостеприимство и с удовольствием отведали угощение. Рулеты действительно оказались необычайно вкусными и лёгкими, почти воздушными.

– Так что же было дальше? – Спросил я Андрея, когда его жена Марта (странное имя для русского человека, но, тем не менее) удалилась к детям.

– А дальше было вот что…

      * * *

Через год я женился, и у меня родилась дочь. Чудесная девочка с голубыми глазами, больше похожая на мать, хотя нос и подбородок были моими. Как ни странно, но с тех самых пор телепортация с флейтой больше ни разу не повторялась, а левитировать удавалось лишь изредка, во время наиболее сильной эмоциональной импровизации, либо глубокой медитации на звуке, да и то, тело отрывалось от поверхности всего на несколько сантиметров. Жена об этом ничего не знала, рассказывать не было желания, а при игре на людях чудес не случалось, на то они и чудеса, что крайне редки и порою весьма эксклюзивны. Хотя мои ученики не раз отмечали особую магическую атмосферу во время мастер-классов, которые я проводил раз в неделю в небольшом московском клубе недалеко от центра. Большинство этих учеников просто хотели освоить новый и необычный инструмент, но были и такие, что желали практиковать суйдзэн и всецело посвятить свою жизнь данной японской традиции. Я с радостью обучал и тому и другому, хотя всегда подчёркивал, что не являюсь мастером дзэн в привычном понимании, но кое какие основы данной практики мог преподать на любительских началах. Занятия были бесплатные, так как теперь, имея постоянный пассивный доход в виде отчислений с продажи бамбуковых гармошек, а так же полупассивный в плане продажи пластиковых сякухати, распечатанных на 3D-принтере, я мог себе позволить заниматься любимым делом бескорыстно, не думая о привычной монетизации данного процесса. Всё это приносило определённую духовную пользу, как мне самому, так и моим ученикам. С каждым месяцем желающих было всё больше, поэтому приходилось составлять расписание и делить учеников на группы. Не смотря на всё это, я иногда продолжал играть на сякухати в переходах и на улицах города и охотно брал деньги, что кидали мне проходящие мимо люди. Это было приятно, когда кто-то остаётся неравнодушным к тому, что ты делаешь, или же к тебе лично, неравнодушным в хорошем смысле, разумеется. Уличные музыканты – это особая каста, и коль я занимался этим почти всю свою взрослую сознательную жизнь, то по привычке продолжал иногда ностальгировать по тем временам, мне нравилось окунаться в потоки людских масс и вносить в жизнь некоторых проходящих мимо людей такое вот специфическое разнообразие. Это бодрило и успокаивало одновременно. Кстати, именно так я и познакомился со своей женой, играя в переходе на флейте одну из популярных песен группы «Кино».

Алексей, православный монах из тибетского монастыря, тоже теперь вернулся в Москву. Он занимался строительством нового храма. Это была протестантская церковь новейшего типа, как он выражался – для прогрессивных православных христиан. Конечно, многие из московского патриархата сочли это ересью и выступали против модернистского движения батюшки Алексея, но никакие юридические законы здесь не нарушались, и свободу вероисповедания пока никто в России не отменял, так что храм успешно строился и новые адепты православного дзэна постепенно прибывали, формируя основной костяк паствы.

Христианский крест в центре круга стал символом новой секты. Дзэн-медитация и традиционные православные молитвы были основой духовной практики, ведущей к просветлению.

Я тоже внёс свой посильный вклад в строительство этого храма. Каждый месяц я переводил часть полученных мною роялти с продажи губных гармошек на счёт церкви отца Алексея. Не то чтобы я стал таким уж убеждённым последователем его учения, но любые подобные новшества, если они бескорыстны и от чистого сердца, поощрялись моим внутренним голосом. Было какое-то тихое чувство правильности и естественности всего этого процесса, связанного с возведением нового храма и созданием отдельного духовного течения. И не смотря на это, мы с Алексеем изредка наведывались и в обычную православную церковь, то есть никакого такого отречения или отлучения не было, всегда можно было зайти, помолиться у иконы, перекреститься и поставить свечу, а порою и постоять на службе. «Благодать, она в любой форме – благодать», говорил мне батюшка Алексей. «У каждого свой путь, а Бог подобен Интернету. Господь един, всегда, везде и всюду, но провайдеры и скорость потока – разные».

Когда строительство церкви было завершено, Алексей пригласил на открытие всех своих друзей и тех, кто помогал ему в возведении нового храма. В числе приглашённых, разумеется, был и я. Жена осталась дома с дочкой, всё-таки трёхмесячный возраст ребёнка – не самый подходящий для подобных мероприятий.

Людей оказалось не очень много, но и не мало, около двадцати человек. Был будний день, два часа пополудни. Храм сиял белизною утреннего снега и золотом пяти огромных куполов, каждый из которых венчал восьмиконечный Православный крест внутри Круга полной Луны.

На открытом пространстве уютного дворика росли недавно посаженные деревца, которым только предстояло проделать свой долгий путь под крышу неба. Как и всем пришедшим сегодня на первую службу, лишь предстояло пройти нелёгкий путь к просветлению. В храме находились всё те же иконы православных святых, которые изредка чередовались рисунками и цитатами восточный мудрецов и мастеров дзэн. Были здесь и флейты сякухати, каждый желающий мог попробовать в храме практиковать суйдзэн на дорогом японском инструменте, изготовленным великими мастерами. Батюшка Алексей не без моей помощи скупал эти флейты по всему дальнему востоку. При церкви так же был организован магазин, в котором можно было приобрести всяческую православную утварь и заказать настоящие бамбуковые сякухати. Там же продавались и мои флейты из пластика, которые уступали бамбуку звучанием, но для начинающих были вполне приличным инструментом, а некоторым они нравились даже больше японских ученических флейт, которые тоже делали из пластика. В любом случаи мои сякухати, распечатанные на 3D-принтере, звучали значительно лучше самодельных флейт из труб ПВХ, что изготавливали некоторые народные умельцы.

На территории храма находился бассейн под стеклянным куполом, так что купаться можно было в любое время года. Медленно погрузившись в чуть теплую воду, я переплыл бассейн по диагонали и остановился в углу перевести дух.

Из раздевалки вышел Алексей в простых семейных трусах и массивным золотым крестом на груди, висящим на такой же золотой цепочке. Он сходу занырнул в воду со специального мостика, проплыл под водой несколько метров и, вынырнув наружу, бодро замахал сажёнками через весь бассейн в мою сторону. Пришвартовав своё массивное тело у бортика, он спросил:

– А ты чего крест не носишь?

– Я вообще не люблю носить что-либо на теле, кроме одежды, ни крестов, ни колец, ни часов. Считаешь, это неправильно?

– Да нет, почему же неправильно, каждый волен носить то, что считает нужным. Ношение креста, я считаю такой же условностью, как и многие церковные обряды. Главное – что внутри, а не снаружи. Но свой крест ношу ещё с семинарии, это подарок митрополита Кирилла, моего первого духовного наставника.

– Понимаю. А к татуировкам как относишься? – Я показал Алексею свою, недавно сделанную тату на правом предплечье. Это был дзэнский Круг полной Луны, а снизу японский иероглиф, означающий здоровье.

– Грехом это не считаю, но и ничего обязательного или особо значимого в этом так же не нахожу. Опять же – внутри важнее, чем снаружи, оболочка тленна и временна.

– Я вот думаю, а не вписать ли мне в этот круг и наш православный крест, как на куполах храма? – указав взглядом на купол церкви, я потрогал своё правое предплечье.

– Интересная мысль. – Улыбнулся Алексей. – Мне нравится.

После бассейна мы отправились в трапезную, которая очень во многом напоминала столовую в монастыре Тибета, где мы с Алексеем и познакомились. На обед подали куриный бульон с гренками и половинкой яйца, на второе жареную картошку с малосольными огурчиками или винегрет, на выбор. Я выбрал первое, мой сотрапезник – второе. Едва успели мы доесть, как раздался телефонный звонок. Алексей достал мобильник и ответил на вызов.

– Это Юрий, – сказал он полушёпотом, параллельно слушая собеседника.

Звонил тот самый монах, что открыл мне ворота и впустил в монастырь.

Чем дольше Алексей держал мобильник возле уха, тем больше мрачнел и хмурился.

– Ясно, – наконец произнёс он, – Ты сейчас где? Ага, знаю. Жди, скоро будем.

Алексей убрал телефон в карман и серьёзно посмотрел на меня.

– Что случилось?

– Беда. Монастырь уничтожен. Все монахи погибли. Юрий чудом уцелел, так как в это время рыбачил на ближайшем озере. Он видел взрыв и то, что после него осталось. Груда камней и огромная воронка в земле…

У меня не было слов, чтобы хоть как-то прокомментировать услышанное. Я лишь закрыл лицо руками и представил себя на месте Юрия, мне ведь и самому несколько раз приходилось ловить рыбу на озёрах вдали от монастыря. Убежище монахов находилось на вершине довольно высокого горного склона, озера – внизу, в нескольких километрах, так что монастырь оттуда был хорошо виден в поднебесье. И вдруг гигантский взрыв уничтожает всё это великолепие и погружает величественную идиллию в глубокий черный хаос.

– Он сейчас в аэропорту Шереметьево, прилетел пять минут назад, просит встречи для нетелефонного разговора. Ты со мной?

– Конечно. – Я кивнул без промедления.

– Тогда одевайся, поедем на моей машине, там хороший навигатор, не раз меня выручал в пробках, все объездные пути как на ладони.

– Хорошо, едем.

Быстро накинув куртки, мы направились к автомобилю Алексея. Так сложилось, что моя новая квартира находилась в пяти минутах ходьбы от храма, поэтому свою машину я оставил в гараже. А Логан Алексея стоял тут, в церковном дворике.

Когда мы тащились в аэропорт, объезжая всевозможные пробки окольными путями, по радио звучала песня «Ковер-вертолет» группы «Агата Кристи». Жаль, что у нас не было того самого ковра, и приходилось ползти в общем потоке посреди унылой вереницы других медленно спешащих куда-то автомобилей.

Вот если бы мы с Алексеем в совершенстве освоили дар пустоты, моментальное перемещение в пространстве, левитацию, телекинез… Но даже у батюшки перемещение объектов с помощью телекинеза получалось с большими затруднениями и не всегда стабильно, не говоря уже о телепортации собственного тела в любое указанное место, такого ему, в отличии от меня ещё не удавалось, я же сделал это как-то случайно и всего один раз.

С переменным успехом, минуя многочисленные московские пробки, мы наконец-то, спустя почти час, добрались до аэропорта. Юрий ждал нас в кафетерии. Он был суров и серьёзен, а столик, за которым он сидел, оставался совершенно пустым. Взяв по пути стулья, мы подсели к монаху, обменялись лёгкими рукопожатиями и вопросительно уставились на него. Юрий долго молчал, но затем, вздохнув, начал говорить тихим и каким-то отрешенным голосом.

– Я оставался последним несовершенным монахом в этом монастыре, все остальные так и не завершившие свой путь к просветлению, разъехались кто куда, вот, как и ты Андрей.

Я слегка смутился, но ничего не сказал.

– И когда на следующий день – Продолжил Юрий, – после расставания с предпоследним таким скитальцем, я отправился утром на озеро ловить рыбу к ужину, случилось непоправимое. Баланс сил в монастыре окончательно нарушился. Внутри этих стен не осталось ни капли зла, ни одного несовершенного создания, только светлое и доброе. Только чистые и просветлённые монахи. Абсолютное добро и ослепительный свет. В этом закапсулированном месте случился сильный перекос, система Вселенной дала сбой, и чтобы как-то восстановить баланс сил, она притянула из черных глубин космоса этот метеорит, направив его в точности на центр нарушения баланса – наш монастырь.

После этих слов истина открылась мне в своей первоначальной форме, подобно распустившемуся бутону на окне, залитым утренним солнцем. Я, недолго думая, достал флейту и заиграл свою несовершенную интуитивную мелодию. Начал играть в аэропорту, а закончил уже у себя дома, а затем и на подмосковной даче в Челюскинской, и всё это в течение нескольких минут. Пустота космического пространства звучала бесконечным числом различных тональностей. Добро и зло, идеал и несовершенство – стали одним целым. Теперь я свободно мог перемещаться в пространстве, грамотно контролируя баланс чистых нот и полутонов в своей индивидуальной импровизации. Вселенная открылась мне всем своим многообразием, и я прекрасно понимал, что это доступно каждому.

Абсолютно каждому.

* * *

– То есть и я могу этому научиться? – Спросила Алиса, после всеобщего продолжительного молчания.

– При определённых обстоятельствах… – Туманно ответил Андрей.

– А можно подробнее! – Воскликнула девушка. Видимо её, крайне заинтересовала данная тема, что впрочем, было неудивительно. Такое заинтересует кого угодно.

– К примеру, всем известный супергерой Человек-паук получает свои свехспособности совершенно случайно, когда во время научной выставки его кусает радиоактивный паучок. И, следуя логике, на его месте чисто теоретически мог оказаться кто угодно, но именно он, Питер Паркер оказался в нужное время и в нужном месте. Все не могут быть супергероями, но теоретически им может стать каждый. А в результате становятся только избранные. Это уже что-то из разряда Судьбы, Фатума и тому подобного.

– Понятно… – Задумчиво протянула Алиса.

И тут у Андрея зазвонил мобильник. Он быстрым движением достал телефон из кармана и ответил на вызов:

– Да. Хорошо. Конечно, сейчас открою.

Мы вопросительно посмотрели на музыканта.

– Куратор приехал. – Сказал Ветер, поднимаясь из-за стола.

Черный джип куратора величественно въехал во двор и остановился рядом с крыльцом, на котором в томительном ожидании стояли я, Алиса и Андрей.

Из машины вышел всего один человек. Он был восточной внешности, лет тридцати пяти, по виду нечто среднее между Виктором Цоем и Брюсом Ли. Одет в чёрный деловой костюм с галстуком. Приглядевшись к нему внимательнее, я прочёл всплывшее сообщение:

Имя: Павел Робертович

Раса: Человек

Должность: Куратор, г. Москва

Уровень: не определён

Я вопросительно посмотрел на Андрея, но тот лишь улыбнулся.

– Что? – заинтересованно спросила Алиса. – Чему вы улыбаетесь?

– У тебя подсказка не появилась? – Сказал я, глядя на девушку – Над куратором?

– Нет… а что там?

– Да так, просто дежурная информация.

– М! – Алиса картинно всплеснула руками – Всё-таки как это несправедливо, что у меня пропали способности игрока!

Тем временем куратор не спеша поднялся по ступеньками и подошёл к нам.

– Добрый день, меня зовут Павел Робертович. – Он протянул руку и поочерёдно пожал всем ладони.

– Пройдёмте на веранду, там нам будет удобнее. – Сказал Андрей, приглашая гостя в дом.

Через несколько минут мы снова сидели на том же месте, но уже в компании куратора. Он без лишних церемоний сразу начал с главного. А именно, с рассказа о том, что ему было известно о происходящих событиях.

– Итак, как вам уже рассказывал Андрей, игроков в Москве изначально только двенадцать. И столько же в каждом крупном городе планеты. Связь с этими городами-локациями практически отсутствует.

– Да. Ни я, ни Алиса так и не смогли дозвониться до своих родственников, даже отсюда, из области.

– Это потому что они, скорее всего, находятся в другой игровой локации.

Я кивнул. Мои родители и девушка сейчас должны быть в Санкт-Петербурге.

– Так вот. – Продолжил куратор, говорил он очень спокойно и размерено. – Игра не является злом в чистом виде. Она что-то вроде антибиотика, который локализует опасность и пытается её подавить. Истинная же угроза – это враждебные разумные бактерии, которые объявили нам войну и сейчас берут под контроль все крупные города планеты. Мы знали о них уже достаточно давно и потому разработали ответные меры. В каждом человеческом организме содержатся бактерии, одни помогают нам и живут в полной гармонии с иммунной системой, другие же наоборот – только вредят. Нашим учёным вместе с американскими коллегами удалось разработать такую биологическую программу, которая активизирует положительные бактерии в организме человека, модифицирует их и делает организм в разы сильнее, выносливее, а так же даёт ему дополнительные сверхспособности. С помощью новейших нанотехнологий нам удалось активировать эти бактерии, которые успешно работают внутри организма, а совершенные нанороботы, которые были запущены в организмы испытуемых, выдают вам всю игровую статистику и делают доступными возможность повышать уровни. То есть нанороботы и наши полезные бактерии работают как бы в паре. И я был первым, кто успешно испытал на себе эту сыворотку. Но впоследствии выяснилось, что лишь на очень небольшой процент населения это действует, таким образом, как у вас или у меня. В большинстве же случаев нанороботы просто распадаются, подавляемые естественным иммунитетом организма и другими бактериями. Этим же обусловлено ещё и то, что не все люди превратились в зомби. То есть у некоторых иммунитет справляется и с вредоносными бактериями, а не только с нашими нанороботами.

– А когда же вы успели ввести нам эту сыворотку? – Спросил Андрей. – Что-то я не помню, чтобы за последнее время обращался хоть в какую-нибудь клинику…

– Сыворотка была лишь на начальном этапе. Сейчас же достаточно просто набрызгать в лифте одеколоном. Или угостить испытуемого специальным чаем. Для наших сотрудников это не составило проблемы. Но с тобой, Андрей, несколько иная ситуация. Ты обладал сверхспособностями ещё до разработки Живой игры. Что позволило нам, изучив твою ДНК сделать вывод о способности некоторых людей к изменению своей биологическую структуры на генетическом уровне. Это дало определённый толчок в развитии нанотехнологий и более тщательного изучения бактерий в человеческом организме. Именно тогда мы и наткнулись на разумных…

– А как же тогда дзэн и прочее? – Озадаченно спросил я, глядя на них обоих.

– Любое явление можно объяснить множеством разных версий. – Ответил Андрей, который отнюдь не выглядел смущённым. – Равно как и любую магию при желании можно разложить на атомы и объяснить с научной точки зрения.

– Полностью согласен с Андреем. – Сказал куратор. – Именно это мы и сделали, когда заметили, на что способен наш Ветер. К любой цели всегда можно идти разными путями. Несколько лет мы тщательно отбирали людей в каждом крупном городе. Думаю, можно было найти и больше двенадцати человек на город, но на это бы просто не хватило времени. А поскольку уже случались единичные случаи атаки разумных бактерий на организм человека, превращая его в зомби, нам удалось составить примерный план того, что может быть, когда они объявят человечеству полномасштабную войну. Всё это было показано на примере разработанной нами компьютерной игры, диски с которой так или иначе были доставлены почти всем избранным стать игроками. Но в самый последний момент, тщательно проанализировав ситуацию нашим американским коллегам удалось выяснить, что есть ещё немного времени, для того чтобы найти около двух десятков дополнительных игроков в каждом городе. Но к тому моменту диски с Живой Игрой уже были получены первыми двенадцатью игроками. И Феликс оставался последним, кто ещё не запустил игру. Я пытался его предупредить по телефону, и если бы он тогда меня послушался, то у нас бы могло появиться ещё около двадцати игроков в каждом мегаполисе, и тогда бы шансы человечества на выживание значительно увеличились. А так мы просто не успели отыскать тех людей и подключить их к программе.

– Но я же не знал всего этого! – Фраза буквально сама вырвалась наружу.

– Я понимаю, Феликс, и не в чём тебя не виню.

Какое-то время мы просто сидели, молча переваривая услышанное. Куратор пил чай и смотрел куда-то вдаль. Затем, поставив пустую чашку на столик, он продолжил:

– Атаковать у них получается только в крупных городах, пока сложно сказать, с чем это связано, возможно, их коллективный разум нуждается в очень большом скоплении людей и бактерий в одном месте, тогда выходит одолеть ослабленный иммунитет большинства людей и прочих живых тварей, населяющих мегаполисы и подчинить их тела своим целям. Модифицировать биологический материал под свои нужды, взять под полный контроль, лишив разума и управлять ими как марионетками.

Мы ещё немного помолчали, после чего я спросил:

– И что нам теперь делать дальше? Есть какой-нибудь план действий?

– Безусловно, есть. – Ответил куратор. – У вас будет своя определённая задача. Пока что разработанная нами Живая Игра частично локализует конфликт и удерживает бактерии в крупных городах, но если они каким-то образом смогут выйти за периметр… Тогда этот ужас охватит всю планету. Насколько мы уже успели заметить, укус зомби достаточно быстро превращает людей в чудовищ. Так бактериям проще размножаться в организме, и здесь уже никакой иммунитет не поможет, если ты, конечно, не обладаешь способностями игрока.

Я вспомнил полицейского, который после того, как ему обожгли плечо кислотной слюной, превратился в зомби, и через него с нами разговаривала бактерия.

– Но для начала, – продолжил Павел Робертович, – ты, Феликс, должен будешь до конца освоить те способности, которыми обладал Андрей ещё до запуска Живой Игры.

Глава 13

– Павел Робертович, – обратился я к куратору, – а каким образом эта игра, записанная на обычном компакт-диске, и установленная на компьютеры игроков взаимодействует с внешним миром? И почему только в пределах городской черты?

– Это очень сложный и пока труднообъяснимый вопрос, Феликс. Я уже говорил о нанороботах и новейших нанотехнологиях, но вся эта механика в подробностях непонятна даже мне. Так как сам я не являюсь учёным. Я лишь сотрудник спецслужб. И наша Контора до недавнего времени была уверена, что тот секретный туннель в метро между станциями Лубянка и Охотный ряд действительно способен будет вывести вас за черту города, но как выяснилось, ни туда, ни обратно обычными путями попасть просто невозможно. И если бы не твой дар и сверхспособности Андрея, то мы бы так и оставались без какой-либо связи с Москвой. Поначалу ещё были некоторые возможности, но сейчас эта игра уже полностью вышла из под нашего контроля и окончательно локализовала исходную местность. То есть связь с крупными городами планеты практически отсутствует. Именно поэтому так важно развить способность к телепортации. Вдвоём у вас получилось вытащить Алису, а в одиночку, в лучшем случаи Ветер бы смог переместиться только сам.

– Да и то не факт. – Сказал Андрей. – У меня в голове эти закапсулированные города, словно белые пятна. Не чувствую прямой возможности к перемещению. Хотя раньше свободно путешествовал практически по всей планете, по крайней мере, в те места, где уже бывал раньше. Сейчас же доступны лишь области и совсем дикие места. Но не мегаполисы. Тут нужна более высокая концентрация и помощь других посвящённых.

– Вот этим вы сейчас и займитесь. – Сказал куратор, вставая с кресла. – А я пока свяжусь из машины с главным штабом, доложу обстановку и проконсультируюсь о дальнейших действиях.

С этими словами Павел Робертович покинул веранду и проследовал к своему джипу.

– Ну что ж, – сказал Андрей, – будем учиться. Ты готов, Феликс, поднять свой уровень игры на флейте?

– Конечно! – Ответил я. – И с большим удовольствием!

– Ой, а можно мне тоже посмотреть и поприсутствовать? – Спросила Алиса. – Ведь это так интересно!

– Разумеется можно. – С улыбкой произнёс Андрей, доставая из инвентаря флейту. Со стороны казалось, что она просто так возникла у него в руках. Этот фокус мне был хорошо знаком, поэтому и я без особых усилий проделал то же самое.

– Запомни, – сказал Андрей, когда мы вышли на лужайку перед его домом и сели на траву, приняв позу лотоса, – звук флейты это голос вселенной. Игра на флейте, есть некое необъяснимое волшебство, а сякухати, это ещё и загадка. Она нечто большее, чем просто музыкальный инструмент. Это ключ к той таинственной двери, что зовётся душой.