Сотник из будущего. Начало пути

–Тять, я, пока тебя не было, всё всё воском навощил и маслом смазал, каждый день ведь проверял.

–Да я и не сомневаюсь, – улыбнулся Андрей, – Всё в полном порядке. Небось, опять броньку свою вдоль и поперёк перемерил?

–Великовата пока, но тяжести в ней не чувствую, хоть весь день в ней беги!

–Рановато, сынок, успеется, два года тебе ещё до княжьих «детских». Вот пойдёшь в воинское обучение, так набегаешься ещё! – и усмехнулся, видно вспоминая своё.

–Баню затопил, воды в шайки и кадушку наносил. Тять, а можно я всё твоё походное обихожу? Ты это, не сумлевайся даже всё, всё как ты учил, сделаю.

–Да я и не сомневаюсь. Держи! – и Андрей протянул снятые с похода лук с колчаном да короткий меч.

–Ты на лук только сверху побольше гусиного жира наложи, я пока вон в брод шел, вода на него попала.

Воин всегда воин, хоть в бою, хоть на пиру, а хоть и впереходе с охоты, бродом. И следовал этому правилу Андрей всегда неукоснительно. Поэтому и в этот раз, переправляясь, шёл с оружием «на изготовку». Всякое в пути может быть, а брод – самое удобное место для засады. Но засады не было, а вот вода была. Она и плеснула немного на самой стремнине. Так что обиходить оружие, конечно, следовало, и оно было передано мальцу, который и принялся за работу со всей надлежащей прилежностью.

Пока топилась банька, следовало побеспокоиться и об обеде.

Достав из походной сумы потрошенного да обложенного для сохранности крапивой зайца, Андрей порезал его крупными кусками, добавил немного сливочного козьего масла, соли, лука, да и, сложив всё на «гусятницу» (глиняную широкую, зачастую с крышкой сковороду), задвинул блюдо в горнило печи. Пусть пока там потомиться.

Позже туда же можно добавить и репы с черемшой (диким луком) и пряными травками для вкуса. А часика через два-три, как раз после помывки всё и подойдёт. Вот там вместе и поснедаем. В саму же баню лучше идти натощак.

Андрей обошёл двор усадьбы. Скотины у него было немного: парочка коз во главе с кривым козлом Васькой, три овцы с бараном, жеребец Орлик да несколько курей с горластым Петькой. Причём по всему выходило, что козёл тут был «за главного». Уж больно задиристая, пардон, скотина, была. Не зря вон глаз то вышибли!

Самая же большая забота у хозяина была – борти!

В общем-то это сейчас и был основной их источник дохода. Русь исправно и многие века вывозила за рубеж так востребованные продукты пчеловодства: воск, пергу, прополис, ну и, разумеется, сам мёд. Хорошие бортевые угодья ценились всегда очень высоко. Удачными в этом плане были они и у Сотника. И всё это благодаря редкому в данной местности обилию липы да цветочных полян междуречья. Удалось ему с десяток бортей для себя, и окультурить, создав при этом мини пасеку из рубленных и тесаных сосновых колод возле дома.

Большого богатства на этом, конечно, не заработаешь, но вот на то, чтобы прожить, вполне себе хватало.

Хотя сейчас, в свете новых, так сказать, открывшихся обстоятельств, средств для подготовки к грядущим боям с монголами требовалось просто «море». А вот где же их брать, пока вообще было не понятно. И надо бы вот это все, как-то ему решать. Ведь только одна задуманная им воинская школа по подготовке боевых отроков столько всего потребует – «мама не горюй»!

Очевидно, что помощи тут, конечно, ни от кого не дождёшься. У князей и бояр, что те средства имеют, есть и свои заботы. И даже правильнее сказать – они-то у них и есть, что только что свои, кровные.

Ну, вот какое им дело до тревог и забот по обороне общей державы?! Мошну бы свою личную набить да чужую где отобрать. Зачастую и пристукнув при этом самого хозяина вот этой же самой мошны.

Феодальную раздробленность и княжьи усобицы опять же никто не отменял.

Ну ладно, поживем – увидим, хотя была надежда на помощь одного верного человека, с кем подружился он в далёком боевом отрочестве и в походы с ним, потом ходил не единожды. Теперь же тот вышел в богатейшие купцы Великого Новгорода, оставив военную службу. А кроме богатства и людей нужных знал друг, и людей состоящих при власти. Ну, об этом можно будет подумать и позже, а сейчас можно бы и в баню, готова, уже, поди.

Баня была простая, «по-чёрному». Был это небольшой сруб с открытым очагом внутри и камнями голышами, кадушка с холодной водой, полок с парой шаек и берёзовым веником да медный котёл, ведра эдак на два для кипятка.

–Десятский! – его давным – давно в свой первый поход на половцев взял в качестве законной добычи ещё молодой тогда, боевой княжий отрок Андрейка. Вот так, тридцать лет теперь ему и служит. Варит он пиво осенью да греет воду для бани.

И всё это лучше, чем в дальних походах кормить с десяток степняков кониной. И усмехнувшись, Андрей поддал из него крутым кипятком на голыши. Пошла жара!

После бани потрапезничали запеченной духмяной зайчатиной с репой в прикуску, пресными ржаными лепёшками и козьим сыром. Запили с Митей из местных глиняных «канопок» (небольших кружек ) ржаным тёмным квасом, бьющим своей резкостью в нос, да легли «на боковую».

На дворе уже смеркалось. Андрей пристроился опочивать на длинном сундуке с матрасом сенником у самой печи, ведь кроватей-то в это время не было. Вот и спали люди кто на полатях и скамьях, а кто и вовсе где и на чём придётся.

Вытянувшись да расслабив уставшее тело, пересказал Митеньке, как прошло его путешествие. Ну, разумеется, без всяких там чудесных подробностей. Затем, по его настойчивой просьбе поведал немного о службе ратной вообще, и как она у него самого и с чего начиналась.

–Отдавали для обучения и служения в княжьи отроки в моём детстве пораньше. Уже в 12, батя, твой дедушка, Хват Иванович, и во крещении Иван будучи сам десятником в гриди князя Рюрика Ростиславовича, привёл меня, сопливого тогда мальчишку, в служение к будущему великому князю Мстиславу Удатному. Тот уже тогда отличался воинским задором да сметливостью, но и о дружине своей заботился как о себе самом. Хороший командир был, что и сказать… Поэтому-то, попасть к нему было совсем не просто. И вот, стоим мы, значит, у княжьего терема, да и спускается тут Мстислав Мстиславович с «ближниками» (приближённые лучшие воины – бояре) своими по ступеням.Отца-то он хорошо знал, как-никак отменный воин в дружине его дяди Рюрика он был, да и вместе в походы они не раз хаживали, вот и вопрошает его: «Здоров будь, десятский, с чем пришёл ко мне, да никак привёл кого с собой – такого малого?»

Ну, а батя голову склонил, поприветствовал, как полагается, князя и отвечает.

–То мой малец, Княже, третьяк (нас трое братьев было) Андрейка, хочет он сам, и я его в том добром намерении поддерживаю, у тебя службу ратную служить. А перед тем просит у тебя пройти обучение воинскому делу при дружине в детских отроках. А то, что мал пока, так характер у него есть, кость на месте, ну а мясо, глядишь, и нарастёт с годами.

Взглянул на меня Мстислав, усмехнулся, да и говорит: «А давай-ка испытаем младшего твоего? Пусть простоит против детского отрока из моих. Из тех, кто готовится уже в дружину переходить, да полных 100 ударов сердца выдюжит в поединке».

–Есть характер, как ты говоришь, не сплошает, поди, ну а коли худо себя покажет, не взыщи десятник, придётся ему другого князя себе искать! – и засмеялся на весь двор.

Ну, тут все, кто был в окружении, да кто подошёл поглядеть на представление, тоже засмеялись, с ним значит. Как же, мальчонка 12 лет, вот такой же точно, что и ты, сейчас, да с почти готовым воином схватится. Видано ли такое?

Делать нечего, встал я в круг, что образовали все присутствующие, и выходит против меня детина, сам на полторы головы выше. Руки в боки, и усмехается такой в прищуре. Ну а как же, ему-то уже почти 16 лет стукнуло. Он-то уже всё обучение воинское прошёл. В походах пару раз был, да кровь в бою, небось, не раз пролил, а тут какой- то сопливый мальчишка против него в круг вышел. И надо ему того нахала перед князем своим отменно проучить.

Нам правила боя княжий воевода Ярило высказывает: куда можно, а куда нельзя бить, какие, значит, болевые приёмы разрешаются, какие нет. А я стою «ни жив, ни мёртв», и все то те слова мимо моих ушей пролетают. Что и говорить, испугался шибко, но виду всё равно, как батя сказал, не подал. Так, просто, лицо бледнее стало, и злое такое, говорят, как у волчка. От того, значит, у меня и кличка стала в детских, как у собачки нашей–«Волчок».

Ну вот, значит, стою я в круге, а батя мне так говорит спокойно: «Сынок, страха нет… боль, кровь, всё пустое, пройдёт и забудется, а вот как ты в жизнь воинскую вступишь изначально, так к тебе и будут всегда и все относится после. Вспомни всё, чему я тебя все эти годы учил и не опозорь же род воинский свой». Вот после этих самых слов и отпустило меня.

Бились мы с тем парнем не сто ударов сердца, а пять раз по сто. Он, конечно, и более сильный был, да и более умелый, чем я. Один только удар его, словно кувалда пудовая. Но и я же вёрткий и жилистый был, словно свирепая ласка. Всё лицо в крови, грудь и спина отбиты при падениях. А зажать он меня всё не может никак. Уже в самом конце подмял всё-таки под себя, как медведь, да давай душить. Забылся, похоже, что по правилам поединок вести надо, и обозлился очень. Ломает да душит сам, а я молчу. Уже и в глазах потемнело, а нет, всё ему сдачи. Вот тут-то князь и закричал: «Стоять! Конец схватки!» И подошёл к отцу:

«Прости, – говорит, – Хват Иванович, что дольше испытывал твоего сына, чем мы уговаривались. Но уж больно узнать хотелось, насколько малец удачный. Такой-то он мне в детских за радость будет!»

Батя же, поддерживая еле стоящего на ногах меня, сказал весомо:

–Тому я, княже, и сам рад, зато уверен, что сын мой в воинское сословие с честью к тебе входит!

«Вот такое было моё вхождение в мир воинский, сынок. Потом было долгое и изнурительное обучение. Битвы, слава и кровь. Бывали и поражения, не без того. Но вот видишь, до сих пор я жив и не покалечен даже. И всё это, во многом, благодаря тому, что гоняли меня в обучении до седьмого пота. Гоняли все, начиная с бати, Хвата, раба Божьего Ивана Ивановича, Царствие ему Небесное, и заканчивая всеми моими наставниками, командирами да старшинами.

Поэтому и тебе предстоит пройти такое же обучение, как и мне, а и не ничуть даже не хуже того. И сделать ты должен всё, чтобы не посрамить по жизни честь свою и честь нашего рода воинского!

А пока давай, набирайся сил да поспи от души, ибо «утро вечера мудренее». После того даю – тебе день на отдых. А вот уже следующее утро мы с тобой начнём с зарядки и бега долгого, да с упражнениями и премудростями разными.» – на том они и уснули вместе.

Инвентаризация.

Утро встретило хмурым небом с мелким дождём.

–Повезло, однако, что до непогоды возвернуться успел – не то вымок бы до нитки да озяб!

Затем был лёгкий завтрак и хлопоты по хозяйству. Нужно и скотине корма задать. Да того же жеребца Орлика обиходить, выгулять и почистить. Кое-где требовалось, что нибудь починить, и поправить, ведь в своём хозяйстве за всем уход да пригляд нужен. Благо, во всём ему помощником был Митя. Детишки в этом времени ими становятся рано, тому их сама жизнь здесь заставляет. Поэтому и справились они со всеми своими срочными делами очень быстро.

–Тять, а тять, а когда покажешь, что ты чудного из-за Игнач Креста принёс? Сам же ещё вчера обещал.

–Притомился я, Митяй, с дороги. Да после баньки-то и уснул рано. Ну что же, коли обещал, так пошли в избу, оприходуем всё да составим опись имущества. И подмигнув на недоумённый взгляд мальца, поправился: «Всё поглядим, посчитаем да на бумаге о том весь отчёт дадим.»

В избе, не скупясь, были расставлены и зажжены все имеющиеся в наличии светильники. Плюс к ним ещё несколько восковых свечей добавили. От того в ней стало необычно светло. Но оно того стоило, просмотреть нужно было всё очень тщательно и до самой мелочи. В этом мире всё может пригодиться и стать важным да незаменимым. Поэтому, крепкий стол с лавками на середину – и поехали!

–Рюкзак трекинговый, спальник и небольшая палатка фирм Yukon (http://www.tatonka.ru/tatonka-rukzaki-trekking-yukon-70-1402) и Isis (http://www.tatonka.ru/tatonka-rukzaki-trekking-isis-60-1418). Была у Андрея из 21 века такая «фишка» – путешествовать с комфортом, поэтому не скупился он на хорошее и, самое главное, лёгкое походное снаряжение. Ну а военная пенсия да нынешняя работа ему это позволяли.