Егерь императрицы. Тайная война

– Хорошо живем, однако! – усмехнулся Лёшка. – Откуда же такие щедроты сегодня?

– Да на один карабин затрофееный Ёлкин у своего человека, что в интендантах служит, мясца с фунтов пятнадцать выменял. Хорошее мясцо-то, вашбродь, говяжья мякоть свеженькая, да и мослов-то в ём совсем нет, – пряча в смущении глаза, протянул Карпыч.

– Хм, – хмыкнул Лёшка. – Ну-ну. То-та я гляжу, что господину Филлипову уж больно мало карабинов после боя на хуторе свезли. Думал, можа, плуты ахтырцы их себе припрятали.

– Да не-ет, вашбродь, – подключился к беседе Цыган. – У них ведь, чай, и свой трофей тоже есть, после боя в лесу, это там, где они сипахов от нас переняли. Как на Смоленщине говорят – на чужой-то каравай свой роток не разевай!

Егоров нахмурился, налицо было нарушение служебной дисциплины. Команда припрятала часть добытых трофеев и не сдала их, как положено, в главное интендантство. Но добыты они были в честном бою, как в старину говорили, что с бою взято, то и твоё свято? Сейчас это уже, конечно, не работало, всё должно быть взято под учёт, пронумеровано и заглощено бездонной казной. А то, что эта казна не сполна обеспечивала своих защитников – ну-у, значит, такая планида у служивых на самом низу этой длинной казённой лестницы.

Все егеря примолкли и в напряжении замерли, ожидая, чем же закончится эта весьма «скользкая» тема.

– Мало что-то за карабин-то, а, Карпыч, тебе самому это не кажется? Всего-то пятнадцать фунтов мяса за французский, ведь даже не турецкий, образец карабина. Я ещё понимаю пуд, – проворчал Егоров и зачерпнул первую ложку наваристой каши из своей миски.

Все в доме выдохнули, зашевелились и заулыбались.

– Так вообще-то на пуд-то мы и сговорились, Ляксей Петрович, – протянул в смущении Карпыч. – Но у Потапкиного человечка можности просто таковой сейчас нет, дабы его весь нам сразу отдать. Человек-то он разумный шибко. Да вы его зна-аете, это он нам на первый давний плов опосля Кагула жир от курдючной овцы, хлеб да овощи давал. Осторожность он блюдёт и службу свою хорошо знает. Оттого-то и в чинах вырос и сейчас вот мясным складом заведует.

– Да вы не волнуйтесь, вашбродь, мы ведь аккуратно, уж не подведём вас, – поддержал своего друга Макарыч.

– Ладно, только не зарывайтесь, братцы, и этому вон воли не давайте, – Лешка, нахмурившись для порядка, кивнул на Федьку. – Сами с Карпычем за всем лично приглядывайте!

– Да не-е, ну что вы, вашбродь, мы Цыгана на пушечный выстрел к трофеям и к интендантам теперяча не подпустим, – заверил подпоручика пожилой егерь. – Да он опосля своего последнего конфуза у нас совсем уже смирный стал. Никуда ведь более не лезет, вашбродь.

– Ешьте давайте, защитнички, а не то у вас каша остынет, – усмехнулся Егоров и поглядел на Федьку. Тот в это время чинно и смиренно вкушал свою пищу, всем своим видом показывая, как же далеко заблуждается их благородие, подозревая его в чём-то нехорошем.

Цыган всё же не выдержал и скосил своё тёмное око на подпоручика. На него смотрели всё понимающие и такие ироничные глаза командира. Федька поперхнулся и закашлялся. Со всех сторон нёсся смех егерей, наблюдавших за этой немой сценкой. Смуглое лицо Лужина ещё сильнее потемнело, и он умоляюще поглядел на Алексея.

– Ладно, ладно, хватит заливаться, человеку вон спокойно поесть не даёте, – и, привстав со стула, Егоров постукал Цыгана по спине. – Кушай, Федя, кушай, не отвлекайся ты на них. Такой смирный, тихий солдат, и мухи ведь не обидит, и чего это они только над тобою смеются? – В ответ ему разнёсся ещё больший раскатистый хохот.

– Приказом по главному квартирмейстерству армии, переводом в отдельную команду егерей сим днём зачисляются из Архангелогородского пехотного полка Савва Ильин, из Ингермаландского пехотного Зосима Галкин. Новые солдаты входят в десятки капралов Милорадовича и Андреянова, вместо погибших смертию храбрых на поле брани Анкудина Писклова и Ивана Брызгина, нашего Вани Кнопки.

– Помянем братьев-егерей, ребята. Картузы долой! Смирно!

Три с половиной десятка солдат разом сняли свои головные уборы, зажав их в левой руке, согнутой в локте. Правая в это время держала ружья в положении «на ремень». Строй замер под ритм барабанной дроби.

– Вольно! Встаньте в строй, егеря особой команды! – И двое новеньких заняли свои места в шеренгах.

Егоров прошёлся вдоль первой линии, которую занимал десяток Милорадовича. Все егеря были одеты единообразно, в серых шинелях, подпоясанных ремнями с нацепленными на них пистолетными кобурами, саблями или тесаками, ножами, кортиками-штыками и поясным подсумком под 40 патронов. На правом боку виднелась большая патронная сумка на перевязи, удерживаемая на левом плече жёлтым витым погоном. На левом боку дополнительный подсумок под две гренады. Штаны прямого покроя, заправленные в укороченные кожаные сапожки. На голове чёрно-зелёные картузы в зимней опушке. У всех, кроме двух новеньких, с левого бока головного убора свисали волчьи хвосты, знак принадлежности к особой команде «волкодавов». За плечами основное оружие – укороченная егерская фузея или нарезной штуцер. В этой шеренге Живана было аж целых четыре винтовки. Плюс пятую огромную винтовальную «дуру» вместе со своей фузеей держит здоровяк Ваня Кудряш. Ему можно ещё пару таких вот повесить, бывший кузнец попрёт и их, и глазом даже не моргнёт – силён, однако, солдат!

– Ну что, братцы, как я и обещал, неделю после прихода с последнего дела вас ни я, ни высокое начальство не трогали. Отоспались, отъелись и отдохнули все от души. Начинается декабрь, и совсем уже скоро в Валахии запуржит да занесёт всё снегом. Грязь эта пройдёт, а значит, у нас начнётся зимнее полигонное учение. До апреля месяца, пока не просохнут дороги, нас вряд ли куда-нибудь определят, поэтому ввести в строй молодых и самим подшлифовать навыки время будет. А пока подладьте амуницию, перевязь, мундиры и всё своё оружие. На это даю вам неделю. Вот уже и под ногами твердеть начало, – и Лёшка ковырнул носком сапога землю. – И последнее, два штуцера из того трофейного и оставшегося от Вани закрепляем за наиболее искусными стрелками, барабанщиком, капралом Гусевым Сергеем и за тобой, Василий. Рано, конечно, ты в строй встал, тебе бы ещё недельку отлежаться с твоей просечённой спиной, но разве ж тебя удержишь?

– Да у Рыжего спина привычная, вашбродь, она поркою так у него задубела, что теперяча об ей можно даже клинки тупить, – пошутил Фёдор, и егеря заулыбались.

– Разговорчики в строю, Лужин. Я пока ещё никому слово не давал, – проворчал Алексей.

– Ладно, коли уже невмочь в избе отлёживаться, то можешь в строй вставать, Василий. Однако кажный вечер, перед «вечерней зарёй», чтобы мне спину показывал, а ты, Потап, за рядовым Афанасьевым проследи, чтобы у твоего солдата рана была бы в чистоте и всегда в полном порядке. Коли у тебя бязи мало, так вон у Гусева возьми и повязку на ней почаще меняйте. Это, кстати, всех десятков касается, у кого опосля нашего последнего выхода таковые есть.

– Есть, вашбродь, прослежу за ранетым, не сумневайтесь. Самого, чай, уже не раз вылечивали. А под Журжей так и вообще из-за грязи чуть было на культе не оказался. Долечим Ваську, не сумневайтесь.

– Так точно, проследим за всем, – протянули вслед за Ёлкиным из строя все капралы, командиры десятков.

– Ну ладно, – кивнул подпоручик. – Итого по людям команда наша сформирована полностью. У нас в ней теперь пятнадцать штуцеров, не считая ещё дурынды Кудряша. Такого ещё ни в одной полковой команде и даже в целом егерском батальоне всей нашей империи нет, включая и столичную гвардию. Чай, не зря нас в Первой дунайской армии подчас штуцерной командой кличут. Здесь главное – умело использовать эдакое преимущество, но и помнить при этом ещё нужно, что скорость боя у нас с винтовальными стволами очень сильно падает, а это не всегда прицельным огнём перекрывается. Ну да ладно, о сим мы будем ещё дальше думать. Покамест же приводите себя в порядок и готовьтесь к долгим полигонным учениям. А теперь становись.

– Особая команда егерей – Равняйсь! Сми-ирно-о! Вольно, разойдись! – и строй солдат разом рассыпался на небольшие группки.

Глава 7.Фугас

– Курт, а если нам попробовать фугас смастерить? – Егоров сидел за столом и чертил карандашом на листочке простейшую фитильную мину.

Главный оружейник команды и присутствующий здесь же барабанщик Гусев отложили в сторону гренады. Оба они увлечённо ладили их по тому же подобию, что уже раньше мастерили перед выходом на Журжу.

– Что есть фугас, Алексис? – Шмидт неловко дёрнул раненой ногой, поморщился и с интересом взглянул на исчерченный листочек Лёшки.

– Ну-у… вот это гренада, – Егоров достал из ящичка уже готовый снаряд. – Поджигаем у неё фитиль, и считаем – айнс, цвай, драй, фир, а, ну-у… пусть даже фюнф – и кидаем – бабах! Пара злодеев поранено или убито, трое от этого зрелища потеряли боевой дух и капитулирен. Но что сделает одна, две или три маленьких гренады против большого отряда противника? Да и тайно ты ведь их не взорвёшь, тебе же перед этим ещё и открыться придётся, а тут тогда и всякая неожиданность разом пропадает. Вот сколько в нашей гренаде веса?

Гусев почесал лоб: – фунта четыре с четвертью, пожалуй, точно есть. Это уже после того как мы её там железной сечкой и дробинами загрузили.

– Да, – подтвердил Егоров, – тяжёлые они стали, зараза, оттого-то и метать их далеко стало сложнее. Тут можно либо уменьшать их вес, снижая в этом случае и убойную силу взрыва, либо ладить на них длинные ручки, чтобы был лучший замах. Но сейчас я не об этом вам хочу сказать. Ладно, при ближнем прямом бою с врагом, когда нам нужно выбивать его живую силу, эти гренады ещё сгодятся. А если потребуется тайно взорвать одну мину так, чтобы разрушить как можно сильнее какое-нибудь здание или сооружение, или же разом выбить весь десяток, а то и другой противника, на большом расстоянии, ну скажем шагов за сто или даже за двести, тогда как с этим нам быть? Тут наших метательных снарядов будет, право, недостаточно, братцы. Вот и нужны нам будут фугасы большой силы взрыва и с хорошим замедлением, дабы подрывник успел подальше от опасности уйти.

– Вот их примерный чертёж, – и Алексей подвинул свой рисунок егерям. – Этот металлический овальный цилиндр размером с хорошую дыню можно будет заправить смесью качественного артиллерийского пороха и пороховой мякоти. Если нужно рвануть сооружение, то поражающие части внутрь мы не вставляем, а всё там забиваем взрывчатыми веществами. Если же, напротив, нам потребно выбить живую силу, то мы заполняем его внутренности вместе с порохом картечью или металлической обрезью. – Егоров тыкнул карандашом в чертёж. – Вот сюда вот, зажимая пробкой, вставляем затем запальный шнур, и даже по его длине, учитывая время горения одного аршина или сажени, мы можем примерно рассчитать, через какое время огонь на запале достигнет начинки фугаса. И уже тут счёт пойдёт на хундерт (сто), а то и того больше.

В общем-то, всё тут было понятно, и молодые люди принялись обсуждать детали изготовления опытного подрывного снаряда.

– Ну и для вооружения нашей команды я испросил у главного интендантства армии три мушкетона, тромблона или три ручных картечницы, – делился новостями Алексей. – Они сейчас идут в основном на перевооружение абордажных партий морских экипажей и регулярной кавалерии. Для нас, егерей, они могут быть, конечно, обременительными, ибо весят немало, да и точность боя, такую как обычные наши ружья, они не дают. Зато вот в ближнем бою на 15, 20 шагов или же чуть меньше могут быть они оружием весьма полезным. Делают их сейчас у нас на Липецком и на Олонецком казённом заводах, так что думаю, что ближе к лету можно будет их и в Валахии ждать. А пока вот у господина Филиппова я один всё же выпросил, полюбуйтесь-ка, – и Лёшка достал из-за сундука интересное ружьё с небольшим раструбом на конце, которое по длине было короче штуцера.

Егеря тщательно его осмотрели. Курт, сидя на скамье, приложил приклад к плечу, прицелился в дальний угол комнаты и, зажмурив левый глаз, покачал вверх-вниз стволом, а затем и в разные стороны:

– Очень плохой прицел. Устойчивость нет. Приклад плохо прижимать плечо. Как можно стрелять такой ружьё?! – и он покачал в сомненьи головой.

– Да сказал же тебе командир, пруссак ты наш хромоногий, что тут не о точности идёт дело, а о том, чтобы быстро покрывать большую площадь картечью, – взял в свои руки необычное оружие Гусев. – Я так понял, ударил из него в упор в толпу и потом в сторону откинул, чтобы другое оружие достать, так ведь, Алексей Петрович?

– Я не пруссак! – вспыхнул обиженный Курт. – Не каждый немец есть подданный короля Фридрих.

– Тихо, тихо, – потушил искру ссоры Лёшка, – вы оба по-своему правы, господа. В нашем деле это оружие не основное, а лишь вспомогательное, но освоить его и уметь им пользоваться тоже нужно, авось когда и пригодится оно нам.

Сергей просунул щепотку пальцев в широкий ствол мушкетона: – Командир, а раструб тут такой для чего, неужто чтобы разлёт картечи был больше?

Шмидт при этом только лишь ехидно фыркнул.

– Да нет, – улыбнулся Егоров, – это давнее и досужее заблуждение, Серж. Заряд ведь идёт по средней центровке всего ствола. Раструб мушкетона на разлёт картечи вообще никак не влияет, он тут нужен только лишь для удобства его заряжания. Вот ты сам посуди, сколько сюда нужно пороха и картечи засыпать, а затем ещё и пыжом всё это хорошо примять, здесь-то как раз таки и помогает такая вот форма дула.

– Ага, понятно, – кивнул капрал. – Интересное оружие. Было бы оно под рукой в последнем бою, помогло бы нам сипахов проредить, когда они как ошалелые за своим полковником к дому пёрли. – Тут уже возражений не было и у вечного спорщика и скептика Курта.

– Ну ладно, – подвёл итог подпоручик. – Тебе, Оттович, как только твоя нога подживёт, нужно будет приступать к изготовлению первых образцов фугасов. Сделай для начала полупудовые снаряды и на разрушение сооружений, и против живой силы. Просчитай время горения запального шнура. Ну и вообще, как всё это вот удачнее соорудить. Коли всё здесь заладится и эти себя хорошо покажут, то уже для боя опосля вы пудовые смастерите. Тебе в помощь я определю Ваню Кудряша, он у нас из потомственных кузнецов родом, ему же потом и таскать на дальних выходах всю эту тяжесть. Так что подумайте, как их удобнее будет переносить. Ну и ещё пару человек порукастей из команды приглядите. По железу можно работать у кузнеца Дрэгоса в его кузне у оврага, у того, который ближе к озеру. Сам он только рад будет нам помочь, где-то серебряной монетой за свою помощь разживётся, где-то его железом одарим, а ему всё в его деле сгодится.

– Нет, – покачал головой Курт. – У мой дед Отто был прекрасный кузнечный горн в мастерской, всякий инструмент и многий приспособ. Я не хотеть идти туда после всего что случилось, – и парень сглотнул комок в горле. – Мне очень больно там быть, но думаю, что дед был бы рад видеть сверху этот мой новый дел.

Когда Курт волновался, ему было трудно выражаться на русском, и Лешка, положив на его руку свою, крепко её сжал. – Может, всё-таки к Дрэгосу, а, братишка? Не нужно пока бередить душу?