Метро 2033: Подземный доктор

– Нет, конечно не стану! Я лучше умру!

– Умирать пока не нужно. Тем более, ты мне еще не рассказал всего остального, как обещал.

Тим и впрямь рассказал всё. Святая получила подробнейшие ответы на все свои вопросы. Теперь она знала о таинственном «архангельском демоне» то же, что знал о нем Полетаев. И даже больше, потому что она хорошо умела догадываться, и еще лучше – делать выводы из полученных фактов. Но храмовница понимала, что Тим не мог знать о Подземном Докторе абсолютно всего, хотя бы уже потому, что последние пятнадцать лет он провел здесь, и о жизни в монастырских подземельях мог слышать только от четвероногих связных. К тому же, у Доктора наверняка были свои секреты, которыми он не собирался делиться со своим окружением. И когда парень замолчал, преданно поедая ее единственным видящим глазом, она спросила:

– Есть в вашем Докторе то, чего ты не можешь понять? Может, он что-то скрывает от всех и по нему это видно?

На этот раз Тим ответил не сразу. Он глубоко задумался, а потом нерешительно помотал головой:

– В Подземном Докторе многое трудно понять. Он всем помогает, даже «диким» мутантам. Но все-таки он… не то чтобы злой, но не добрый. А еще он всем мужчинам подземелья сделал операцию, чтобы они не могли… ну, в общем, чтобы женщины не могли от них забеременеть.

– Вазэктомию?..[3 - Вазэктомия (мужская стерилизация) заключается в хирургическом иссечении семявыводящих протоков. (Материал из MED Энциклопедии.)] – прошептала Святая – у нее вдруг перехватило дыхание. – И тебе… тоже?

– Нет, – замотал головой парень. – Там не было для меня… пары, и Доктор меня пожалел. Наверное. Может, и сделал бы потом, но я ведь там пробыл недолго.

– Он сказал, для чего ему это?

– Сказал, что детей будет не прокормить, что уход за ними отнимет много времени и сил. Но ведь это… это же неправильно! Дети – это хорошо. А еды им нужно не так уж и много. И потом, старики же умирают, а если нет детей, то когда-то не останется никого. Так думали многие, но спорить с Подземным Доктором никто не осмелился.

– А себя… Себя Доктор тоже стерилизовал?

– Конечно нет!

– Почему ты так уверен? Он же мог это просто не афишировать.

– Так ведь у Подземного Доктора родился сын.

– Что?!. – вновь едва не потеряла дар речи Святая. – Сын?.. У него?.. Там?..

– Да. Тамара от него родила.

– Почему ты мне этого не рассказал сразу?

– Прости!.. – попытался вскочить Тим, но храмовница его вновь удержала. – Ты не спрашивала, а я забыл. Я ведь его сына даже не видел.

– Почему не видел? Он родился уже после того, как ты перебрался к нам?

– Нет, я еще жил там. Просто Доктор держит его взаперти в дальней келье, куда не дозволено совать нос никому. Под страхом смерти. Он так и сказал, что прикончит любого, кто хотя бы подойдет к тому туннелю.

– Кроме матери, – то ли спросила, то ли просто добавила Святая.

– Да, кроме Тамары, – сглотнул вдруг парень. – Но…

– Но?.. Продолжай, почему ты замолчал? Он что, и ее заточил в этой келье?

– Нет. Он пересадил ее мозг в тело волчицы. И сделал так, чтобы она не могла говорить.

– Да он просто изверг, ваш Доктор! Сумасшедший изверг!

– Тамара сама попросила его сделать это.

– Но почему?!

– Потому что иначе он бы ее убил.

Глава 6

Просьба о помощи

Подземному Доктору давно не приходилось так нервничать, как последние несколько дней. Обычно подконтрольные ему вещи и события словно взбунтовались, возжелав неограниченной свободы. Все вдруг пошло не так, как должно было идти, как хотелось, как требовалось Доктору.

Взять хотя бы маленькую пациентку. Не самым критическим, но ужасно обидным для его профессиональной гордости было то обстоятельство, что девочка не спешила поправляться. Да, жабры прижились хорошо, и новоявленная русалка могла ими дышать уже в полной мере. С уцелевшим легким, точнее, с его изрезанными и заново слепленными с помощью наногеля остатками дела обстояли куда хуже – оно работало даже не вполсилы, на что рассчитывал Доктор, а едва ли на треть. То есть, теперь с помощью этого органа кровь юной пациентки получала в шесть раз меньше кислорода, чем было при двух здоровых легких. Подземный Доктор и до этого понимал, что долго на воздухе девочка теперь находиться не сможет, однако он подразумевал при этом, что речь идет как минимум о двух-трех часах. Теперь же он опасался, что уже в течение получаса «русалочка» начнет задыхаться и спасением может стать лишь срочное погружение в воду. Что будет ребенок делать с этим зимой, не хотелось и думать. Впрочем, до зимы девчонке еще нужно было дожить, а она уже третий день после операции не приходила в сознание. Организм пациентки оказался сильно истощенным; судя по всему, свои недолгие годы она жила впроголодь и практически без движения – мышцы были тонкими и дряблыми, как распущенные веревки. К тому же девочка потеряла очень много крови. Ей бы очень не помешало переливание, но группа оказалось редкой, первой отрицательной, которой не было ни у одного обитателя монастырских подземелий. Разумеется, из числа людей. Кровь животных, хотя бы и разумных, не подходила категорически. Да, с формальной точки зрения кровь являлась таким же полноправным и уж никак не менее значимым органом, чем сердце, легкие или печень. Но если последние с помощью наногеля можно было легко пересадить хоть от волка человеку, хоть от голубя крысе, то с кровью дело обстояло иначе. Точнее говоря, оно не обстояло никак. Гель действовал быстро, и в случае с неподвижными органами и тканями этой скорости вполне хватало для совмещения донорской части с телом реципиента. Но кровь смешивалась куда быстрее, чем гель успевал совместить разнородные составляющие. Доктор дважды, на безнадежных, потерявших слишком много крови мутантах, проводил эксперимент по вливанию им крови животных: в первый раз свиньи, во второй – волка. В обоих случаях у пациентов развивался гемотрансфузионный шок – клетки крови склеивались внутри сосудов, образуя вязкую массу, что приводило к множественному образованию тромбов. Сосуды, главным образом сердца и почек, быстро забивались, и дело заканчивалось смертью. В случае с «русалочкой» Подземный Доктор даже и думать не стал, чтобы совершать третью попытку. Оставалось лишь ждать, когда юный организм сам выработает нужное ему количество крови и пациентка наконец пойдет на поправку – для начала хотя бы придет в сознание.

Другим обстоятельством, тревожащим Подземного Доктора даже больше, чем состояние девочки, было полное отсутствие вестей от внедренного к храмовникам Тимофея Полетаева. Тот не выходил на связь также третьи сутки. Во время последней встречи со связным, человековолком Павлом, Тимофей сообщил, что будет патрулировать ночью еще четыре смены и хотя бы пару раз постарается быть на одном из трех оговоренных ранее мест. Павел и еще два волка-связных, Роман и Григорий, ждали его каждую ночь, однако патрульный так и не появился. Разумеется, случиться могло всё что угодно, не обязательно плохое. Начальство патруля могло изменить график, отправить Полетаева по другому маршруту, наконец, тот мог просто заболеть. Но предчувствие тревожным комом ворочалось в области сердца, призывая Доктора готовиться к худшему варианту. Это было сейчас очень и очень некстати! Именно сейчас, когда любая информация из стана Святой была важной, как никогда, позарез необходимой. От нее зависело так много, что «архангельский демон» готов был платить за сведения кровью – в разумных пределах даже своей.

Тревога росла лавинообразно. Одна неприятность, вторая; колючие, вонзающие занозы в сердце мысли – и вот уже раздражение перерастает в бессильный гнев и рвущее душу отчаянье. Подземный Доктор метался меж стен немногим большей, чем у всех остальных, кельи, подобно раненому хищнику, разве что не выл от досады и невозможности повлиять на события. Он пренебрег даже одной из своих неуклонных обязанностей: не пошел мыть и кормить донора, поймав себя на мысли, что видеть того сейчас будет нестерпимо больно.

Робкий стук в дверь заставил его вздрогнуть.

– Кто там?! – взревел он и правда как зверь.

– Это я, – послышался испуганный голос медсестры Евдокии.

Доктор рывком распахнул дверь.

– Ну?

– Девочка… Она очнулась.

Подземный Доктор, оттолкнув женщину, бросился к лаборатории. «На-ко-нец-то хоть что-то!» – барабанной дробью застучало в голове. Конечно, если бы отозвался Полетаев, радость оказалась бы куда полнее и ярче, но профессиональные победы для Доктора тоже немало значили, а неудачи в этой сфере он уже давно привык считать признаком некомпетентности и чуть ли не личным оскорблением.

Девочка сидела в наполненной водой ванне, делая попытки выбраться оттуда. Сил на это у нее определенно не хватало, отчего в широко распахнутых светло-серых глазах плескался испуг вперемешку с отчаяньем. Откровенно страшила ее и воткнутая в вену игла капельницы. Увидев Подземного Доктора, «русалочка» замерла, судорожно вцепившись в края ванны.

– Ну что, сероглазка, проснулась? – выдавил подобие улыбки Доктор.

– Я не Срелазка, я Нюра, – хрипло, с одышкой, ответила девочка. – А ты кто такой?

– Я твой врач. Доктор.

– Чаво это? – насупилась Нюра.

– Ты не знаешь, кто такой врач? Это тот, кто лечит людей.

– Знахарь, што ли?

– Ну, можно сказать и так.

– А пошто ты меня лечил? – спросила девочка, но тут вдруг глаза ее наполнились хмурой темнотой. – Я вспомнила… Меня каратель ножиком тыкал.