Мутант

– Не! Я здесь и буду довить. Одойту только за удилищем, да верчей накопать.

– Чего накопать?… – удивленно заморгал Глеб.

– Верч… этих, которые в земле живут… червей, во!

– Зачем? Уж не надумал ли ты меня червями кормить?

– Да ты что?! Ты равзе не знаешь, зачем на быралке нужны черви? – в свою очередь удивился Пистолетец.

– Говорю ж тебе, не знаю я, как рыбу ловят! А ты, коли знаешь, то и делай, что нужно. Только еще раз повторяю: не увлекайся, далеко не уходи. Тем более, слопать и тебя могут, лес же кругом, вряд ли он необитаем.

Напутствовав таким образом своего товарища и выдав ему подаренные Макусином снасти, а также – весьма неохотно – нож, Глеб забрался в шалаш, вытянулся в полный рост, отчего ноги его оказались снаружи, и тут же провалился в долгожданный сон.

Когда мутант проснулся, солнышко стояло уже довольно высоко. Глеб чувствовал себя отдохнувшим, но ужасно голодным. Он вылез из шалаша. Пистолетца на плоту не было.

– Эй, рыбак! – позвал мутант. Никто ему не ответил. Тогда он крикнул громче: – Пистолетец! Ты где?! Иди сюда!

Глеб по-настоящему еще не начал волноваться, как вдруг увидел на берегу аккуратно сложенную под кустом одежду напарника.

– Он что, идиот эдакий, искупаться решил?… – охнул мутант. – Его ж, придурка, речная тварь какая-нибудь сожрала!..

Но тут метрах в пяти-шести от того места, где кончались камыши, раздался всплеск, и над водой показалась плешивая, облепленная редкими мокрыми волосенками, голова Пистолетца. Лузянин глубоко и судорожно дышал. Затем он сделал три глубоких вдоха и снова собрался нырнуть, но Глеб успел крикнуть:

– Куда, зараза?! А ну, плыви сюда! Ты что, совсем рехнулся?

– Ой!.. – обернулся Пистолетец, не собираясь, впрочем, плыть к плоту. – Ты проснулся?

– Нет, я еще сплю. А у тебя просто глюки из-за съехавшей крыши… Ты что, не понял, что я тебе сказал: живо греби сюда!

– Подоги, Глеб… – забормотал лузянин. – Поминаешь, я тут рыбки наловил…

– Вот и молодец. Плыви сюда и неси свою рыбку. Я жрать хочу!

– Так ты поешь, я там оставил тебе… Картошечка, морковка… А я пока рыбку поищу.

– Не понял… – нахмурился Глеб. – Так ты ее наловил или нет? И ты же вроде удочкой собирался ловить, а не руками под водой. Или я что-то путаю?

– Ты не путаешь. Я наловил… Я ее на кукан насаживал. Это прут такой ивовый… Я его к плоту призявал. А он… того… раззявался…

– Тьфу ты! – начал сердиться Глеб. – И ты теперь ныряешь, чтобы кукан свой с рыбой найти?

– Ну, да…

– Так он что, по-твоему, на дно ушел? Даже я знаю, что дохлая рыба кверху брюхом плавает. Его уже течением унесло давно!

– Да?… – почесал плешь Пистолетец. – Ну, тогда его, может, к тем кустам прибило, – махнул он рукой в сторону еще одного росшего ниже по течению кустарника. – Я сейчас быртсенько сплаваю, ладно?

– Никаких плаваний! – топнул мутант, отчего плот испуганно закачался. – Ты что, совсем не соображаешь? В реке тоже всяких монстров может навалом быть! Оттяпают тебе ноги, или что еще… А то и вовсе сожрут. Вот и будет тебе рыбалка наоборот.

Даже издали было видно, как побледнел, услышав о монстрах, Пистолетец. Он вылетел из реки столь стремительно, словно его и впрямь кто-то цапнул за заднее место. И все-таки к плоту лузянин не пошел. Подобрал одежду, потоптался на месте и сказал:

– Я пешком тогда схожу. Берегом. Только до тех кутсиков. Ладно?

– Да хрен с тобой, иди, – махнул рукой Глеб. – Но смотри, коли сожрут – назад не возвращайся.

– А… как же я вернусь, если меня сожрут?…

– Я и говорю: не возвращайся, – хмыкнул мутант и, видя, что Пистолетец все еще стоит, хлопая глазами, вздохнул: – Да шучу я, шучу! Иди уже давай. Только и в самом деле, поосторожней, – и буркнул тихо под нос: – А то я уже привык к тебе, идиоту, скучно теперь одному будет. Во всяком случае, поначалу.

Между тем Пистолетец, натянув одежду, семенил уже по берегу к кустам. Глеб же достал остатки съестного и сел завтракать. Или, скорее, судя по положению солнца, обедать. Увлекшись едой – хотя и было-то ее совсем ничего: две картофелины, три морковки да хвост печеной рыбы, – мутант ненадолго забыл о напарнике. А надолго и не получилось бы, поскольку из кустов, куда направился Пистолетец, раздались его возмущенные крики.

Глеб подскочил, мысленно коря себя за то, что послушался лузянина и отпустил того одного. Впрочем, он тут же осознал, что вопит напарник именно возмущенно, а вовсе не испуганно и уж тем более не обреченно. Тем не менее, мутант быстро выбрался на берег и побежал к дальним кустам.

Картина, которую он там увидел, не только успокоила его, но и весьма развеселила. Глеб даже уселся на выброшенную рекой корягу и приготовился наблюдать за дальнейшим развитием событий. А посмотреть было на что! Пистолетец, не переставая кричать: «Отдай! Мое! Гад!», еще что-то в том же духе, а также просто «А-а-аа!», вцепился левой «шестерней» в длинный, серый от грязи и пыли, похожий на балахон плащ худенького чумазого паренька. Правой беспалой рукой лузянин тщетно пытался отобрать у парня ивовый кукан, на котором болталось шесть небольших рыбинок. Противник Пистолетца изо всех сил пытался вырваться, но это ему никак не удавалось. В отличие от своего обидчика, он сражался молча, издавая лишь негромкое сопение.

Короткие, некогда, видимо, светлые, а теперь просто грязные волосы паренька торчали в стороны неопрятными сосульками, делая его похожим на дикобраза. Во всяком случае, именно такое сравнение пришло в голову Глеба, чему он весьма удивился: где и когда он мог видеть столь экзотическое для данной местности животное, он понятия не имел. А потом мутант пригляделся к парню внимательней и вздрогнул: тот был вовсе не чумазым, как ему показалось вначале. Все лицо и часть шеи несчастного юноши покрывали серо-коричневые, похожие на еловую кору коросты. Паренек, как и они с Пистолетцем, определенно принадлежал к «роду» мутантов.

– Все! – поднялся на ноги Глеб. – Хорош дурью маяться. Объявляю ничью.

Паренек, который только сейчас заметил ужасного обликом «зрителя», испуганно пискнул, отбросил кукан и, двумя руками освободив плащ от шестипалой хватки, метнулся к реке.

– Ага! – обрадованно завопил Пистолетец, бросившись в противоположную сторону, куда отлетела его добыча.

Глеб же отправился вслед за парнем – ему стало интересно, почему тот выбрал для спасения именно реку. И вскоре ему стало ясно почему: на воде, уткнувшись носом в берег, покачивалась лодка. Юноша как раз отвязывал веревку, которой та была привязана к торчавшей из земли коряге. Увидев неподалеку своего жуткого преследователя, он мигом запрыгнул в утлое суденышко. Еще пара мгновений, и, оттолкнувшись веслом, беглец оказался бы вне досягаемости Глеба. Однако мутант, не отдавая себе отчета, зачем он это делает, действуя скорее инстинктивно – убегают – догоняй! – в два прыжка оказался у воды и схватился за борт лодки.

– Не надо! Не убивай! – сжавшись в комок, упал на дно лодки паренек.

Глеб одним мощным рывком больше чем наполовину вытащил лодку на берег. Стараясь, чтобы голос прозвучал как можно дружелюбней, позвал:

– Эй, ты! Не бойся, я не собираюсь тебя убивать. И есть тебя тоже не стану.

– Правда?… – приподнял голову парень, который наверняка уже сообразил, что деваться ему все равно теперь некуда.

– Чтоб я сдох!

Юноша вздохнул, будучи, видимо, не против такого исхода событий, но понимая, что сказанное страшилищем всего лишь образное выражение, фигура речи.

– Вылезай, – сказал Глеб. – Поболтаем.

– Зачем? – неохотно стал подниматься парень.

– Зачем поболтаем?… Для обмена информацией.

– Рыбу я не воровал! – выпалил юноша. – Ветка с ней мимо проплывала, я и взял. А этот… налетел!..

– Да я ж тебя разве в чем обвиняю? Вылезай, вылезай, не трону я тебя, сказал же.

– Честно?