Сюжетики и Стишки

Я уже проработал лет 13 на кафедре «Коррозия», защитил диссертацию, был старший научный сотрудник. Все годы совмещал научную работу с преподавательской: вёл лабораторные работы, руководил курсовыми и дипломными проектами, читал лекции, замещая штатных преподавателей. И Владимир Александрович Муров, как секретарь парторганизации кафедры, инициировал выдвижение меня на чисто учебную работу – кафедра рекомендовала меня ректорату для перевода в штат основных преподавателей. Однако, ректорат отказал в этом, назвав причины: – беспартийный, – разведённый (т.е. аморальный), – не в срок защитил диссертацию (испортив плановые показатели институту в социалистическом соревновании). Отказали.

Владимир Александрович потом как бы извинялся передо мной: «Видишь, мы сделали всё, что могли. Но мы не всесильны…».

Опять здесь проявилась его позиция, как Педагога (надо пополнять кадры хорошими специалистами!), и его чисто человеческая порядочность.

Рассказ седьмой «Опять наука»

В ходе выполнения своей диссертационной работы «Активное растворение металлов в условиях теплопередачи» я экспериментально обнаружил совершенно неожиданные эффекты. Я работал со всем известной, так называемой, равновесной системой: медный электрод в растворе соли меди (Cu / CuSO

). Ещё из лекций В. А. Мурова и из учебников мне (и всем) была известна линейная зависимость электродного потенциала металла от логарифма активности его ионов в растворе – иллюстрация уравнения Нернста. Так вот, я обнаружил, что в некоторых условиях движения среды и теплопередачи, эта зависимость нарушается: меняется угол наклона прямой, т.е. меняются константы в уравнении Нернста. Это совершенно противоречило теории. Причем, странная вещь – эта стандартная, известная зависимость Ф

=RT/nF*lnA

– менялась в зависимости от освещенности лабораторного стола и электрохимической ячейки с электродами. При зашторенном окне – одна зависимость, при ярком освещении (окно – без штор) – другая зависимость. Это – вообще нонсенс!

Я доложил на семинаре кафедры. Все металлисты (В. С. Пахомов, А. Г. Паршин) сказали: «Этого не может быть, потому, что этого не может быть никогда!». А неметаллист В. А. Муров сказал: «Но, ведь, эксперимент показывает. Это факт! Хорошо бы покопать…».

Но я-то уже покопал, литературку почитал, и понял, что в этих моих гидродинамических условиях (турбулентный режим течения, теплоотдача от металла к раствору (t

> t

)) на поверхности металла образуется тонкая плёнка оксида меди, и система выходит из состояния стандартного равновесия. Этот полупроводниковый слой оксида меди обладает свойством фото-чувствительности. Реализуются совершенно другие электродные реакции, и скорость анодного растворения металла резко уменьшается. Владимир Александрович, как специалист по защитным покрытиям, сразу это глубоко понял и активно подхватил: «Это же вы нащупали метод образования на металлической поверхности защитных пассивирующих пленок. Это – защита от коррозии изделия! Надо это дело раскручивать!».

Но В. С. Пахомов сказал: «Зарой! Это – за пределами твоей данной диссертации. Вот защитишься и тогда, остепенённый, будешь дальше развивать это направление». Это было логично, я наивно поверил, думал: займусь потом. Но я не знал, что после моей защиты на меня навалится работа с аспирантами В. С. Пахомова. Она навалилась! Одна сменяла другую, и те мои идеи почили в бозе…

Владимир Александрович позднее, время от времени, спрашивал: «Как? Продвигается то дело?». И, узнав, что не продвигается, расстраивался сильно, и однажды выразился резко и даже грубо: «Эх, ты! Что же ты, так и будешь, б..дь, до седых яиц писать диссертации Пахомову?!..». И это, похоже, стало последней каплей: я завершил работу с разделами докторской диссертации В. С. Пахомова, мы с Ларисой Матюшиной сделали ему рисунки в диссертацию и плакаты для защиты, и летом 1988 года я ушёл из МИХМа в среднюю школу г. Пушкино. В. С. Пахомов просил меня дотерпеть до декабря (до защиты в Карповском НИФХИ), так как там предстояло много работы по написанию отзывов на диссертацию от оппонентов. Но я не согласился, так как в школе в сентябре начинался учебный процесс, а после декабря, в середине учебного года, я никому бы уже не был нужен. В. С. Пахомов посчитал это предательством с моей стороны и никогда не простил мне этого.

Таким образом, в этом рассказе видно, что Владимир Александрович Муров был настоящий, мудрый учёный, педагог, психолог и просто замечательный человек. Спасибо ему, что был с нами.

Рассказ восьмой «Писатель»

В конце 80-х, на волне перестройки, я ушел из МИХМа на работу в среднюю школу г. Пушкино: преподавал 13 лет Химию, Физику, Математику, Информатику; потом – 7 лет в железнодорожном техникуме: Инженерную графику, Информатику, Теорию горения, Теплопередачу. Работая в школе, водил детей в туристические походы (Подмосковье, Селигер, Карельский перешеек, Вуокса, Крым, Кавказ). Потом я, сокращенный трижды из-за реорганизации учебных заведений, сделался пенсионером-репетитором (Мат-Физ-Хим). И, спустя 10 лет работы, как раз к своему 70-летнему юбилею, подытожил всё, написал и издал в виде книжек: «Рассказы о школе», «Постюбилейное. Философские заметки», «Постюбилейное. Переписка в одни ворота». И подарил эти произведения своим коллегам, старшим товарищам: Э. А. Скуратовой, А. А. Шевченко, В. А. Мурову.

Владимир Александрович, познакомившись с ними, сказал мне по телефону: «Виталич! Я в шоке! Зачем ты прозябал столько лет в этом грёбанном МИХМе?! Ты же – настоящий писатель!! Без всяких шуток!». Я сказал: «Я там учился писать… Вспомните, сколько я там написал отчётов НИР, диссертаций – свою и, частично, другие». Владимир Александрович сказал: «Нет. Мы тоже писали отчёты и диссертации. Но мы не стали писателями. А ты стал писателем. Настоящим. Молодец!».

Эта высокая оценка со стороны Владимира Александровича – очень была мне по сердцу.

И опять здесь проявились тонкое понимание всего Владимиром Александровичем и его прозорливость: прошло 2 года и в 2021 году, после экспертизы этих моих произведений, меня приняли в члены Российского союза писателей (РСП)! Буквально – в начале этого лета. Я хотел сообщить это моим коллегам, в том числе Владимиру Александровичу, на своём дне рождения. Но ужесточившийся ковид и безвременная кончина В. А. Мурова – не позволили этого сделать…

Вот уж Он бы, узнав, порадовался! – это точно!

Вот и всё.

Июль 2021 г. А. Чеховский

Господи! Упокой душу раба Твоего, Владимира Александровича Мурова. Прости ему все прегрешения, вольные и невольные. Даруй ему Своё Царствие Небесное. Аминь.

Стишки о В. А. Мурове

Старшим товарищам Муровым В. А. и Л.В. (1972 г.)

Как символ любви и символ начала —

Три красные розы и золото уз…

Мы верим: жизнь Вас не укачала,

Надеемся: будет второй карапуз.

И вот тогда, как итог пятилетки,

На Острове «Б», далёком, как сон,

Мы встретимся все! И Муровых детки

Раскинут нам скатерть на 20-цать персон!

Мурову В. А. в Юбилей (1986 г.)

День 10-й января —

Красный день календаря!

Не кроваво воскресенье,

Не седьмое ноября, —

Просто: Мурова Рожденье!!

Гимн ему поём с ранья.

В день Пятидесятилетья,

Распевая этот гимн,

Пожелать Вам долголетья

Мы пока-что не хотим.

Не пришло ещё то время.

Жизни, творчества расцвет!

Коррозионистов племя

Преподносит Вам букет.

Также – Бабу с коромыслом.