Хроники Альта. Ловец эфира. Том первый

– Маг Райз, желал ли ты или желаешь зла Короне?

– Нет, не желал и не желаю, – искренне ответил Райз. С этого вопроса начинался каждый допрос, и для некоторых он становился последним. Чейз сделал паузу и с интересом посмотрел сперва на Райза, словно ожидая, что он вспыхнет, как гномий порошок от спички, а затем на Оттора, ожидая одобрения, – тот едва заметно кивнул, и начальник стражи продолжил:

– Какие дела тебя связывают с изменником Киром?

– Никаких дел с человеком, которого я знаю под именем Кир, я не веду и не вел.

И снова пауза и кивок.

– Как давно ты знаешь Кира?

– Со вчерашнего дня, я недолго разговаривал с ним на конном дворе в таверне у рынка и с тех пор его не видел, – снова последовала пауза и кивок.

– О чем ты с ним говорил, повтори слово в слово!

– Боюсь, что слово в слово не получится, и тогда я шагну в Тень, – собрав всю волю в кулак, ответил Райз. Бровь Оттора поднялась чуть выше, а уголок рта обозначил улыбку.

– Позвольте мне, господа? – Оттор жестом остановил готового взорваться Чейза.

– Маг Райз, ты ведь не просто разговаривал с изменником, у тебя с ним вышла ссора, не правда ли? Подумай, прежде чем ответить, я уже говорил с прислугой в той таверне.

– Похоже, я обидел Кира своим вопросом. Он угрожал расправиться со мной при следующей встрече.

– Занятно. И каким же вопросом ты смог его обидеть?

– Я спросил у него, посещала ли его какая-либо удачная мысль за последние четверть часа, ну или что-то вроде того, – на лице Бувиля, все это время стоящего у окна, выходившего в сторону порта, промелькнуло удивление, оставшееся незамеченным для остальных участников дознания. Тем временем гончий подошел к Райзу так близко, что рукоять меча словно бы случайно оказалась прямо возле левой руки мага. Несмотря на волнение, Райз с удивлением осознал, что это своеобразная проверка на глупость. У него даже промелькнула мысль: «Неужели этот Оттор думает, что я так глуп, что попытаюсь отнять меч у гончей Короны? Да будь я десять раз виновен, я все-равно бы так не поступил».

– Скажи, Райз, а зачем ты решил донимать якобы незнакомого человека подобными вопросами? Что ты вообще делал в этой таверне? У тебя ведь есть дом в академии. Еду и прочее тебе приносят служанки из ближайшего трактира. Стены академии покидаешь неохотно, только для выполнения контракта на магические услуги. Нам много о тебе известно, маг, отвечай!

Судный камень едва слышно загудел. Время, отмеренное на допрос, истекало, рука Райза начала медленно подниматься на поверхность камня. Маг почувствовал облегчение и снова обрел уверенность в себе.

– Я проводил там эксперимент, подальше от, так сказать, чрезмерно любознательных коллег, – Оттор и Чейз выразительно посмотрели на Бувиля.

– Допустим, – сдерживая улыбку, продолжил Оттор. – но почему ты заговорил именно с преступником?

– Он показался мне странным, и я решил проверить свой прибор на нем, – аккуратно, не торопясь, подбирая слова, ответил Райз. – Уважаемый советник, Оттор, вы ведь не станете спрашивать, как устроен мой прибор? Я работал над ним два года и потратил на его создание около пяти сотен золотых. Ведь мысль, не вредящая Короне, принадлежит лишь мне, не так ли? Кстати, а где мой прибор? Его у меня забрали, когда привели сюда, – Райз выразительно посмотрел на Чейза. Начальник стражи хмуро оглядел остатки своего стола и в поисках поддержки уставился на гончего.

– Судя по всему, маг, ты не получишь свой прибор назад. Судному камню не лгут. Созданное принадлежит создавшему, а академия исправно платит налоги и служит Короне. Так что, Чейз, заплатите ему… триста золотых, – холодно произнес Оттор. В этот момент рука Райза полностью показалась на поверхности судного камня. Губы начальника стражи Тиля на мгновение превратились в узкую белую линию и Райз понял, что он, того не желая, в лице Чейза нажил очень неприятного врага. С законом шутки плохи.

– К сожалению, я очень спешу. Все свободны, – надевая плащ, сообщил советник. – У меня еще много дел. Господин Чейз, распорядитесь подать свежих лошадей и проводите меня. Ну и конечно, не забудьте отправить подробный отчет в Кевеллу. Господин ректор, всего хорошего, уверен, что скоро встретимся вновь, – с этими словами Оттор исчез за дверью, а Чейз быстрым шагом последовал за ним. Райз, переведя дух, собрался последовать примеру начальника стражи, но, услышал голос ректора.

– Не спеши, мой мальчик, садись и выпей со мной вина, – Бувиль жестом указал Райзу на пару кресел возле окна, на подоконнике которого стояла бутылка «Южной лозы» и пара бокалов. – Я помню тебя еще учеником, ты стойко переносил и розги, и издевательства старшекурсников. Не скрою, я с интересом наблюдал за твоими успехами.

За последние два дня путь Райза уже столько раз круто поворачивал, что на эмоции сил совсем не осталось. Он наполнил бокалы, взял один, а второй не успел. Бокал сам поплыл по воздуху к Бувилю, ректор был человеком многих талантов, и изредка демонстрировал познания в разных разделах магии, напоминая, что по праву носит свое звание. Дождавшись, когда ректор чинно усядется в кресло, Райз сел напротив, предвкушая очередные неприятности.

– Итак, мой мальчик, как ты сказал, ты начал работу над прибором два года назад, не так ли? – Бувиль достал трубку из вишневого дерева, забил душистым табаком, неспешно раскурил и выжидающе посмотрел на Райза.

– Да, – ответил Райз, сразу поняв, куда клонит ректор.

– Если память меня не подводит, на тот момент ты был еще учеником и был обязан разделить результат работы с академией? – Бувиль буквально излучал доброжелательность.

– О вашей памяти ходят легенды, господин ректор, – скупо ответил Райз, – но все дело в том, что результатов на тот момент еще не было, они появились два месяца назад и требуют тщательной проверки, а ведь я стал полноправным магом уже как полгода, и….

– Я помню, когда вручил тебе посох, что это меняет? – холодно оборвал его ректор. – Райз, выкладывай, что это такое? – он потряс перед лицом мага прозрачными листами озарений. – Также не забудь упомянуть, зачем ты разрушил прибор, – Бувиль ткнул листами в сторону остатков стола, которые с гулом превратились в белый пепел и миниатюрным смерчем и вылетали в окно, – Не терплю, видишь ли, запаха гари. Я жду, Райз, начинай, мой мальчик, если хочешь и в дальнейшем пользоваться защитой академии.

Ожидаемое Райзом предложение прозвучало. Он был поставлен перед, казалось бы, несложным выбором: отдать прибор и дальше жить в академии не зная бед, или попытать счастье в одиночном плавании в другом городе. Так как в Тиле тем, кто попал в немилость господина ректора ловить удачу было бессмысленно. Благодаря добросовестной работе городской стражи, Райз имел достаточно времени, чтобы обдумать возможные варианты развития событий и подготовиться к разговору с ректором. Бувиль неторопливо забил трубку и выпустил в окно облачко дыма.

– Знаете, милорд, мне кажется, что я могу быть полезен вашей академии, – Райз решил испытать удачу. Подтолкнуть ректора к «третьему пути», некоему компромиссу, при котором тайна Прибора была бы сохранена, а Райзу не пришлось бы покидать любимый город. Чем он – «зеленый мальчишка», может заинтересовать всемогущего ректора? Клятвами верности? Обещанием отработать? Нет. Это просто смешно. У Бувиля достаточно работников намного опытней Райза. Нужно было придумать что-то необычное. Что-то, что будет полезно Бувилю и в то же время изрядно его позабавит.

– Нашей, Райз, нашей академии, – с напором поправил его ректор, – Ну-ну, я слушаю, продолжай.

– Как вы помните, скоро отбор новых учеников… Как обычно, другие академии могут попытаться отправить к нам подсылов. Что вы скажете, если я смогу помочь, скажем, указать наиболее подозрительных из претендентов? Ну и указать на талантливых… – Райз сделал символический глоток вина, чтобы заполнить паузу и скрыть волнение. У него действительно пересохло во рту. Бувиль как-то странно, слишком пристально посмотрел на бывшего ученика. Райзу даже показалось, что ректор смотрит не на него, а на что-то над его головой. Туда, где серую стену украшал портрет Носящего Корону.

– Талантливые они или нет, мне без разницы, лишь бы исправно платили, – пробормотал Бувиль, выпуская очередное облако густого дыма, – Продолжай.

– Также я бы смог указать на тех коллег, кто зря получает жалование, но на это понадобится много времени, – доносить на коллег Райз не собирался, и сомневался, что ему такая работа по силам, но выиграть у Бувиля паузу было бы большой удачей.

– Этих я и сам знаю, хотя будет забавно… Добавь к этому прибор и считай, что мы в расчете, – Бувиль ткнул трубкой в сторону угла, где когда-то был стол начальника стражи.

– Этот – целиком ваш! – с готовностью согласился Райз и проследил, как последние частички пепла вылетели в окно. От наглости молодого мага, Бувиль даже хмыкнул, чтобы не подавиться дымом. Отпив вина, он, не скрывая усмешки, оценивающее посмотрел на Райза. – А создание нового может затянуться на годы. Кто, как не вы знает, как трудно принести в этот мир что-то новое, особенно если это «что-то» будет принадлежать кому-то другому. Не сочтите меня наглецом, но, выражаясь образно, я готов отдать много рыбы, но не готов отдать удочку. Вы меня понимаете?

– Мне кажется, что из тебя выйдет толк, мой мальчик, – ректор лукаво улыбнулся, выпустив очередное облако, – Буду ждать тебя после испытаний на отборе учеников. Сверим карты, и я решу, что с тобой делать, а пока я буду за тобой пристально присматривать. По-моему, твоя работа идет в очень опасном направлении… Ты же понимаешь, что я не из-за приступа бескорыстия молчал на допросе. Короне не обязательно знать обо всех делах, идущих в академии, тем более незачем о них знать советнику Оттору. Тебе повезло, что ему просто позарез нужен этот самый Кир. Так что не спеши радоваться, поверь, я могу вернуть тебя к судному камню в любой момент. Я довольно долго живу и у меня нет ни времени, ни желания отбирать «удочку», как ты изволил выразиться, у каждого смышленого мальчишки. Постарайся стать мне полезным и, возможно, мы подружимся.

Раздался деликатный стук в дверь, и в кабинет вошел всклокоченный, белый как моль, казначей.

– Деньги для мага Райза. Извольте получить, – казначей сдержано улыбался, но Райз не рискнул бы повернуться к нему спиной в темном переулке. Расписавшись в получении денег и искренне поблагодарив казначея, Райз окончательно уверился, что какой-либо помощи и заказов от городской стражи ему больше не дождаться.

– Пойдем, мой мальчик, пора домой, у тебя много работы, – Бувиль многозначительно подмигнул новому протеже. – да и на улицах небезопасно. Например, Чейз может в сердцах дать тебе дубиной по темечку.

Как только кабинет опустел, в стене открылась потайная дверь, и комната наполнилась тонким ароматом духов.

***

Пар. Искусство управлять паром – основа величия гномов. Железо, камень, стекло – материя, все способно прийти в движение под воздействием пара – всего лишь подогретой до нужной температуры воды. Используя окружающую нас материю, можно создать удивительные вещи, работающие с магией, а главное, и без нее. Без магии тоже можно сотворить настоящее чудо. В свое время люди заплатили высокую цену, чтобы понять очевидное. Они слишком сильно полагались на магию. Но не каждый может стать стоящим магом, так же как не каждому дано хорошо петь. Исправно учась и упражняясь, можно неплохо зарабатывать в тавернах, распевая лихие песни, но что делать такому певцу, если он хоть раз услышит королевский хор? Жить, понимая, что всегда будешь ничтожно мал по сравнению с настоящим талантом? Такой путь может стать настоящей мукой.

Людские маги всегда «умели петь» лучше гномов, но мы доказали, что и немого может услышать весь Альт. Во время Последней Войны великий хирд молотом выбил людей с Серпа и широким клином вошел в равнинные земли. Пар поднял ввысь небоходы – аппараты, способные подниматься выше гор Великого Хребта и двигаться против ветра без магии. Это ли ни чудо? Перед натиском силы пара и разума спасовали даже самые сильные маги Альта.

Разумные извлекли уроки из Последней Войны, которые, надеюсь, никогда не будут забыты. Гномы, выбирая из известных путей стали и магии, сумели найти третий, новый путь, и прочно вросли в земли Альта.

Путей всегда больше, чем кажется, а тот, кто видит лишь один – слеп.

Из размышлений Великого мастера, записано Эйлин.

Мастер Стеклодув Юрланд закрыл толстый фолиант. После Совета Мастеров он любил посидеть здесь на балконе, выходившем в тронный зал Малых Чертогов, но сегодня он пришел в библиотеку Совета Мастеров не для чтения древних книг. Сегодня именно здесь ему была назначена важная встреча, но назначивший встречу друг не спешил появиться. Пользуясь редкой возможностью полистать реликвии библиотеки, стеклодув попытался погрузиться в чтение, но не преуспел. Ему никак не удавалось сосредоточиться, мысли то и дело возвращались к недавнему спору. Юрланд бережно убрал книгу на место и подошел к балюстраде, любуясь открывшимся видом на шедевр творчества древних мастеров. В тронном зале проходили все крупные приемы и праздники гномов. Сюда стремились попасть многие: кто-то хотел посетить библиотеку, которая укрывалась от влаги на балконах зала, кто-то хотел познакомиться с влиятельными мастерами и попытаться продвинуться в иерархии клана. Но все как один гномы хотели побывать в тронном зале, чтобы насладиться его красотой.

Юрланд не был исключением. Тем более, что благодаря именно его стараниям, тронный зал заиграл новыми красками, словно потускневший бриллиант после чистки. Высокие сводчатые потолки украшали фрески с сюжетами давно минувших дней. Легенда гласила, что каждый гном может отыскать изображение своего предка на этих, известных на весь Альт, фресках. Массивные колонны, увенчанные скульптурами, изображавшими древних мастеров за работой, опирались на отполированный до зеркального блеска пол из редкого розового мрамора. Стены украшали огромные витражи – гордость Юрланда, на каждом из них красовалось его клеймо. По завершении последнего витража Юрланда в этом же зале назвали мастером, Мастером-Стеклодувом, а через год новоиспеченный мастер подарил залу и новый трон, ставшим главным его украшением. Трон вышел настолько хорош, что Мастеру-Стеклодуву открылся путь в Совет Мастеров. Массивный, трон светился, переливаясь всеми оттенками красного, внушал уважение каждому, кто купался в его багряных отблесках. Казалось, что трон высечен из потока лавы, истекающей прямо из стены зала. Юрланд вспоминал бессонные ночи, которые он провел, ломая голову над тем, как впустить в эти чертоги солнечный свет. Твердыня гномов, укрываясь от чужих глаз в одной из естественных пещер Великого Хребта, всегда пребывала в полутьме, не позволявшей насладиться искусством мастеров прошлого. Гном вспомнил и как он ликовал, когда понял, что можно использовать «гибкие кристаллы», придуманные его отцом, для освещения святая святых гномов. Тогда он творил и был счастлив. У него не было и десятой доли тех проблем, которые не давали покоя теперь. Изобретение, которое сам отец Юрланда считал бесполезным, после небольшой доработки, удивило всех мастеров. «Гибким кристаллам», из которых его отец делал причудливые фигуры в виде животных, морских узлов и прочего, что удавалось вообразить и продать, не нашлось применения в «настоящем деле». Юрланду потребовалось всего лишь вплавить в одну из спиралей отца свет-кристалл и покрыть получившуюся фигуру лучшим из известных отражателей света, чтобы яркие лучи повторили все изгибы спирали и украсили потолок мастерской ярким солнечным зайчиком. Тогда еще ходивший в подмастерьях, Юрланд уговорил Мастера-Рудокопа проложить новые вентиляционные шахты, соединявшие тронный зал с южным склоном гор, и заполнил их усовершенствованными кристаллами отца.

Результат превзошел все ожидания: днем тронный зал озарялся солнечным светом, а витражи наполнялись нежным, словно вечернее солнце, сиянием, что делало тронный зал не менее величественным, чем легендарный дворец Короны. Ночью же свет-кристаллы отдавали накопленную энергию, и в зале было достаточно светло, чтобы не пронести мимо рта кружку пива во время очередного праздника. После завершения нескольких удачных работ новый Мастер Стеклодув быстро снискал уважение гномов. Он открыл свою собственную мастерскую, набрал подмастерьев, женился, воспитал сына и был счастлив. Жалел он лишь об одном: о том, что его отец не увидел, кем стал его сын, не присутствовал в зале славы мастеров, когда его имя и имена его предков, высекали на священных стенах.