Биологическая опасность. Последний приказ

– Знаю. Мне тоже одиноко без тебя. Люблю тебя. До встречи…

– И я тебя…

На этом связь окончательно забилась помехами и раздался трёхтональный сигнал, сообщивший об окончательной потере связи со спутником.

На улице нельзя сказать, что стемнело, но уже было так, что сильно клонило в сон.

– Внимание. Возвращаюсь в квартиру. – сообщил я в рацию.

– Понял тебя. Сейчас открою дверь. – ответил Вася.

Я вошёл в квартиру и лёг на полу кухни, где тут же вырубился…

8 июля 2029 года. Невский район, Санкт-Петербург, Россия. 06:15 местного времени

Я проснулся не потому что меня разбудил Жека, а потому что до нас докатилась какая-то очень мощная ударная волна, которая вынесла стекло и чудом меня не порезала. Хотя как чудом, если я спал возле радиатора отопления.

– Какого чёрта? – вырвалось у меня.

– Уши не болят? – спросил меня вдруг Жека.

– Нет вроде. А что случилось?

– Какой-то взрыв. Я свяжусь с кронштадскими.

– Давай. Походу, я уже не засну сегодня.

Встав с пола, я размялся, так как мышцы затекли и болели от сна на бетонном полу.

– Так, расклад следующий, и скажу сразу, очень хреновый. – обратился Жека ко всем через пять минут. – В порту взлетело на воздух нефтехранилище. Пока ничего сделать не могут, но судя по тому, что от нас до порта семнадцать вёрст, то скорее всего, ситуация хуже некуда. В Кронштадте повышибало все стёкла и сообщают о локальных пожарах по всему острову. Что в Питере – попросили узнать при возможности.

– Узнаем?

– Конечно. Я их предупредил, что сначала завершим свои дела. Так что, давай, собирайся. Надо поработать.

– Согласен. Что делать?

– Можешь запустить дрон с колонкой?

– Сделаю. Дай десять минут.

Я только наклонил стол, смахнув осколки стекла с него, и когда из машины принесли дрон со всем необходимым, процесс изготовления “ловушки” занял всего пятнадцать минут.

– Когда выезжаем? – спросил я. – Мне надо таймер выставить.

– Через час. Ставь таймер на час сорок.

Я поставил таймер на указанный Жекой срок и включил его. В качестве приманки я использовал всё те же песни “Раммштайна”, которые я включал в Новой Москве.

– Ребят, нужно двое чтобы… – начал едва Жека, как вдруг раздался дикий грохот и дом содрогнулся как от сейсмической волны.

На пару минут я полностью оглох, но когда слух вернулся, заговорил Жека.

– Так, над городом только что прошёл спутник. Большой порт весь в огне, буквально море нефти выплеснулось из разорванных нефтехранилищ и сейчас там детонирует всё что можно.

– Сейчас что было? – спросил я.

– Кронштадт говорит, что взорвался терминал с удобрениями.

– Удобрениями? – удивился я.

– Аммиачная селитра. Очень хорошая взрывчатка, особенно с нефтью или солярой.

– В жизни бы не подумал…

– А ты подумай. Что было по химии в школе?

– Тройка. А это здесь причём? – спросил я.

– Всё понятно. Сера, селитра, древесный уголь – вот тебе и дымный порох.

– Ты мне ликбез решил провести?

– Именно. Ладно, иди, переодевайся. Мы тоже.

Мы все прошли в гостинную, она же спальня, где все переоделись в форму.

После этого меня попросили выйти на кухню, и в квартиру занесли мешок с телом Лёхи. Что там делали, я не знал, и вряд ли захочу когда-либо узнать. После этого из комнаты вышло трое, которые несли могильную плиту. Ещё пятнадцать минут прошло, когда Жека сложил все награды Лёхи на подушку и он вызвал меня.

– Придётся тебе нести.

– Понял. – я понял, что речь о гробе.

– Максу поможешь.

– Да, кстати, что с моими вещами?

– Уже в машине.

– Хорошо.

Я подошёл к гробу, у которого стоял Тургачёв.

– Кто спереди? – спросил я.

– Я спереди. – ответил он.

Я надел на голову фуражку и поднял за ручки пятидесятикилограммовый гроб. Мы аккуратно прошли все пролёты и вышли из подъезда.