Добавить В библиотеку
Лирика
Автор:
Жанр:
Год написания книги: 2013
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
«Я пришел в тот дом, где ты жила…»
Я пришел в тот дом, где ты жила.Всё полно тобою в этом доме.Как улыбка —Комната светла.И цветы прохладны,Как твои ладони.В комнате витает аромат,Что меня так волновал при встречах.В память наших будущих утратРазреши зажечь мне эти свечи.Всё как будто здесь знакомо мне:Телефон,Что нам дарил друг друга,Кресло, отодвинутое в угол,И пейзаж в распахнутом окне.Розы для тебя поставлю в вазу.Оживит их теплый свет дневной.И хотя я не был здесь ни разу,Ты была здесь счастлива со мной.Дом тебе мой передаст привет.Оглянусь с печального порога…Хочется побыть еще немногоОколо тебя, Хотя тебя здесь нет…«Что делать…»
Что делать…Мы столько с тобойРасставались!У встреч и разлукЗаколдованный круг.Как раненый городВстает из развалин,Так мы возрождалисьС тобой из разлук.И, если куда-нибудьВновь улетаю,Мне кажется —Я возвращаюсь к тебе:В тот город,Где улицы снег заметает.В тот город,Где розы цветут в октябре.Хотя ты навряд лиТот город увидишь,И я в нем, наверно,Единственный раз, —Всё кажется мне:Ты навстречу вдруг выйдешьВ условленном месте.В условленный час.«Здравствуй, наш венчальный город!..»
Здравствуй, наш венчальный город!Давний свет в твоем окне.Я целую землю,По которойСтолько лет ты шла ко мне.Как давно всё было это!То ли жизнь, то ль день назад…Тем же солнцем даль согрета,Так же светел листопад.Погрущу в пустынном сквере,Посижу на той скамье,На какой-то миг поверив,Что ты вновь придешь ко мне.Ты придешь и скажешь:– Здравствуй!– Не забыла? – я спрошуИ сиреневые астрыНа колени положу.«Боже мой, какая прелесть!» —И на несколько минут,От твоей улыбки греясь,Астры ярче зацветут.К сожаленью, день не вечен.Мы весь день проговорим,Словно жизнь свою той встречейНезаметно повторим.1982
«Среди печали и утех…»
В. Амлинскому
Среди печали и утех,Наверно, что-то я не видел.Прошу прощения у тех,Кого нечаянно обидел.Когда бы это ни случилось —Вчера лишь иль давным-давно,Ушла обида иль забылась, —Прошу прощенья всё равно…Прошу прощенья у любви —Наедине, не при народе, —Что уходил в стихи свои,Как в одиночество уходят.И у наставников своихПрошу прощенья запоздало,Что вспоминал не часто их,Затосковал, когда не стало.А вот у ненависти яПросить прощения не стануЗа то, что молодость мояЕй доброту предпочитала.Не удивляйтесь, что сейчас,Когда судьба мне время дарит,Прошу прощения у вас.Но знаю я: последний часОбычно не предупреждает…1983
Весенняя телеграмма
Рине Гринберг. Вице-мэру. Кармиэль.Если можешь – приезжай в Иерусалим.На дворе давно уже апрель.Я хочу тебя поздравить с ним.Пусть покинет душу суета…В синих окнах – Гойя и Сезанн.И апрельских красок красотаОчень уж идет твоим глазам.И хотя твой север несравнимС южными пейзажами пустынь, —Все же приезжай в Иерусалим.У Стены мы рядом постоим.Вместе Старым городом пройдем.И с балкона дома моегоТы увидишь в полночи свой дом,Ибо свет исходит от него.И среди забот и добрых делБереги души своей уют.Вот и все, что я сказать хотел.Длинных телеграмм здесь не дают.2000
«Сандаловый профиль Плисецкой…»
Сандаловый профиль ПлисецкойВзошел над земной суетой,Над чьей-то безликостью светской,Над хитростью и добротой.Осенняя лебедь в полете.Чем выше – тем ярче видна. —Ну как вы внизу там живете?Какие у вас времена?Вы Музыкой зачаты, Майя.Серебряная струна.Бессмертие – как это мало,Когда ему жизнь отдана!Во власти трагических судебВы веку верны своему.А гения время не судит —Оно только служит ему.Великая пантомима —Ни бросить, ни подарить.Но всё на Земле повторимо,Лишь небо нельзя повторить.Сандаловый профильПлисецкой Над временем – как небеса.В доверчивости полудетскойОмытые грустью глаза…Из зала я, как из колодца,Смотрю в эту вечную синь. —Ну как наверху Вам живется? —Я лебедя тихо спросил.1982
«Тебе бы в выставочном зале…»
Тебе бы в выставочном залеПобыть картиною чуть-чуть.Чтоб посторонними глазамиЯ на тебя сумел взглянуть.С усердием экскурсоводаЯ рассказал бы всё, что знал.С какого ты писалась года.И как попала в этот зал.И кто он – этот странный гений,Тебя отдавший полотну.И почему в глазах весеннихГрусть пролилась в голубизну.И как ты шла неотвратимоК чужой душе, к моей судьбе…Но это я не про картину…Прости – я снова о тебе.
1964
Поэтические вечера в Льеже
Мы плывем на белом кораблеЧерез город древний, как преданье,Высшей пробы знак на серебре —Чей-то герб на проходящем зданье.Палуба поэзии полна,Музыки Европы и Востока.Всё смешалось…Только ты одна.Как печаль иль память – одинока.Из веселой праздничной толпыЯ тебя выискивал глазами.Мы плывем на корабле судьбыЧерез город древний, как сказанье.Я тебя почувствовал душой.На мгновенье вдруг мне показалось:Ты была среди своих чужой.И меня улыбкою касалась.Я с тобою говорить не мог:Речь твоя с моей не сопрягалась.И мое молчанье – как восторг.И твоя улыбка – словно жалость.Вот и пристань. Мы идем в отель.Здесь мы и расстанемся, печалясь.Только как мы будем жить теперь,Если наши Музы повстречались.1993
Мойка, 12
Марине
Душа его вернулась в этот дом.Он счастлив был в своем веселом доме.Отчаянье и боль пришли потом,Когда его ничтожный Геккерн донял.Среди знакомых дорогих святыньТы чувствуешь – он постоянно рядом…Вот тот диван, где медленная стыньСковала сердце, овладела взглядом.И каждый раз, ступая на порог,Ты входишь в мир – загадочный и грустный.И с высоты его бессмертных строкНисходит в душу чистое искусство.Я иногда ловлю себя на том,Что всё он видит из далекой дали.И открывает свой великий домТвоей любви, восторгу и печали.1999
Сыну
Я помню, как мне в детствеХотелось быть взрослей…Сейчас – куда бы детьсяОт взрослости своей.Не стоит торопитьсяДа забегать вперед.И что должно случиться,Тому придет черед.Придет пора влюбиться,Пора – сойти с ума.Вернулись с юга птицы,А здесь еще зима.Вернулись с юга птицы,Да не спешит весна.Не стоит торопиться,Ведь жизнь у всех одна.1985
«Как беден наш язык!..»
Как беден наш язык!Где мне слова найти,Чтоб в этот горький мигНам силы обрести?Чтоб в этот горький мигСквозь самолетный гулТвой приглушенный крикНас в прошлое вернул.Во мне слова стоят,Как мачты на земле.И сотни киловаттПроносятся во мне.И скрытый в сердце токНевысказанных слов —Как затаенный вздох,Когда не надо слов.И в этот горький мигПонятно лишь двоим,Что человек великСтраданием своим.1982
«Двое Новый год встречают…»
Двое Новый год встречаютНе за праздничным столом.Вряд ли это их печалит.Главное – они вдвоем.А над ними снег кружится.Где-то ждет их милый дом.Подвела стальная птица:Села в городе чужом.Ни шампанского, ни тостов.В окнах елки зажжены.Белый город, словно остров, —В океане тишины.А над ними снег кружится,Тихий-тихий – как слова…На деревья снег ложится,Превращаясь в кружева.Старый год идет на убыль,Уплывает к морю звезд.Он ее целует в губы.До чего же сладок тост!1982
«В тишине природы дикой…»
В тишине природы дикойПлавал в озере шалаш.Жил здесь лебедь с лебедихой,Украшавшие пейзаж.Я приехал к тетке в отпуск.И влюбился в лебедей.Правда, к ним открыт был допускТолько для своих людей.Время шло. Мы подружились.Я им лакомств набирал.И, оказывая милость,Лебедь с рук печенье брал.Нам общаться стало просто.Я вывертывал карман, —И смешной, как знак вопроса,Подплывал ко мне гурман.Но кончался отпуск днями.И в убранстве золотомЯ своим друзьям на памятьСмастерил красивый дом.Стало сумрачно и глухо,Как-то вдруг сменился стиль.И, почувствовав разлуку,Лебедь тоже загрустил.Хлопал крыльями, метался,Поднимался из воды.Будто вырваться пыталсяИз невидимой беды.И когда в последний вечерЛег на озеро туман,Я погладил белы плечи…И закончился роман.2000
Строфы
«Мы вновь летим в чужую благодать…»
Мы вновь летим в чужую благодать,В чужой язык, к чужим пейзажам.Но вряд ли мы кому-то скажем,И даже вида не покажем,Как тяжело Россию покидать.«Я верил – на Святой земле…»
Я верил – на Святой землеГосподь поможет выжить мне.И выжил я… И одолел беду.И снова к ней иду, иду, иду…«Мне в Россию пока нельзя…»
Мне в Россию пока нельзя.Я умру там от раздражения.Дорогая моя земля!Бесконечное унижение.Безнадежная нищета.Наворованные богатства.От обмана до хомутаУместилось родное братство.«У меня красивая жена…»
У меня красивая жена.Да еще к тому же молодая.Если в настроении она, —Я покой душевный обретаю.А когда она раздражена,Что-то ей не сделали в угоду, —Всем п-ц… И мне тогда хана,И всему еврейскому народу.Иерусалим
«Люблю я людей смелых…»
Люблю я людей смелых,Искренних, как гроза.Если уж накипело,То прямо в глаза.Сказанное услышится,Лишь бы не для красы.И так легко дышится После грозы.«Когда-нибудь ты все-таки устанешь…»
Когда-нибудь ты все-таки устанешьОт наших одиночеств и разлук.И скажешь мне об этом,Не обманешь.И оба мы почувствуем испуг.Последнюю улыбку мне подаришь.Прощальными слезами обожжешь,И ни к комуТы от меня уйдешь.«Мамы, постаревшие до времени…»
Мамы, постаревшие до времени,Верят, что вернутся сыновья.Жены их,Сиротами беременны,То боятся правды, то вранья.«Медуз на берег вынесла волна…»
Медуз на берег вынесла волна,И не вернулась больше к ним она.Они, как линзы, на песке лежат,И капли солнца на стекле дрожат.Прошло всего каких-то полчаса —И высохла последняя слеза.«Печальней и обиднее всего…»
Печальней и обиднее всего,Когда лукавит друг —Искусно или грубо…И маленькая выгода егоЕму дороже искренности друга.«Твое весеннее имя…»
Твое весеннее имяНа русский непереводимо.Оно на твоем языкеЗвучит, как вода в роднике.А на моем оно —Как в хрустале вино.«Живу то будущим, то прошлым…»
Живу то будущим, то прошлым.Воспоминаньем и мольбой.Я без тебя сто жизней прожил.И лишь мгновенье был с тобой.«Поделила судьба нашу жизнь на две части…»
Поделила судьба нашу жизнь на две части.Мы с тобою вошли в заколдованный круг.Небольшая ее половина – для счастья.Остальная вся жизнь для разлук.«Я караулю сон твой по ночам…»
Я караулю сон твой по ночам.Боюсь, чтобы моя бессонницаНе подступила и к твоим очам,Когда душа и тело тихо ссорятся.1959–2002
«Ты любил писать красивых женщин…»
Александру Шилову
Ты любил писать красивых женщин,Может, даже больше, чем пейзаж,Где роса нанизана, как жемчуг…в восторге кисть и карандаш.И не тем ли дорого искусство,Что с былым не порывает нить,Говоря то радостно, то грустноОбо всем, что не дано забыть?И о том, как мучился художникВозле молчаливого холста,Чтобы, пересилив невозможность,Восходила к людям красота.Сколько ты воспел красивых женщин!Сколько их тебя еще томят…Если даже суждено обжечься,Жизнь отдашь тыЗа весенний взгляд.Потому что в каждый женский образТы влюблялся, словно в первый раз.Буйство красок – как нежданный возглас,Как восторг, что никогда не гас.Всё минует…Но твою влюбленностьГениально сберегут холсты.И войдут в бессмертье поименноВсе,Кого запомнил кистью ты.2001
Гаданье по книге
Анатолию Алексину
Гадаю по книге поэта…Страницу открыв наугад,Вхожу в чье-то горькое летоИ в чей-то измученный взгляд.Мне грустно от этих страданий,От боли, идущей с лица.И я, позабыв о гаданье,Читаю стихи до конца.И вновь открываю страницу,Чтоб сверить с судьбою своейЛетящую в прошлое птицуСреди догоревших огней.Гадаю по книге поэта,А кажется – просто идуПо улице, вставшей из света,Хранящей ночную звезду.По жизни, ушедшей куда-то,И памяти долгой о ней.Иду, как всегда, виноватоПо горестям мамы моей.И весь я отныне разгадан,Открыт, как вдали облака.Иду от восходов к закатам,Пока не погаснет строка.2000
Крест одиночества
Илье Глазунову
В художнике превыше страсти долг.А жизнь на грани радости и боли.Но, чтобы голос Неба не умолк,Душа не может пребывать в неволе.Твой перекресток – словно тень Креста.Пойдешь налево – поминай как звали.Пойдешь направо – гиблые места.А позади молчание развалин.Но ты остался возле алтаря.И кто-то шепчет: «Божий раб в опале…»Другие, ничего не говоря,Тебя давно на том Кресте распяли.Минует жизнь… И ты сойдешь с Креста,Чтоб снова жить неистово в грядущем.И кровь твоя с последнего холстаНезримо будет капать в наши души.В художнике превыше страсти долг.Превыше славы – к славе той дорога.Но, чтобы голос Неба не умолк,Душа должна возвыситься до Бога.1992
«Нелегко нам расставаться с прошлым…»
Иосифу Кобзону
Нелегко нам расставаться с прошлым,Но стучит грядущее в окно.То, что мир и пережил, и прожил, —Музыкой твоей освящено.Жизнь спешит… Но не спеши, Иосиф.Ведь душа по-прежнему парит.Твой сентябрь, как Болдинская осень,Где талант бессмертие творит.Ты сейчас на царственной вершине.Это только избранным дано.То добро, что люди совершили, —Музыкой твоей освящено.Вот уже дожди заморосили.Но земле к лицу янтарный цвет.Без тебя нет песен у России.А без песен и России нет.1997
«Бессонницей измотаны…»
Бессонницей измотаны,Мы ехали в Нью-Йорк.Зеленый мир за окнамиБыл молчалив и строг.Лишь надписи нерусскиеНа стрелках и мостахРазрушили иллюзию,Что мы в родных местах.И, вставленные в рамкуАвтобусных окон,Пейзажи спозаранкуМелькали с двух сторон.К полудню небо бледноеНахмурило чело.Воображенье бедноеМетафору нашло,Что домиков отпадныхТак непривычен стиль,Как будто бы нежданноМы въехали в мультфильм.1995 США
«Я не знаю, много ль мне осталось…»
Наташе
Я не знаю, много ль мне осталось…Знаю – долгой не бывает старость.Впрочем, сколько ни живи на свете,Что-то продолжать придется детям.Например, вернуть друзей забытых,Что погрязли в славе иль обидах;Дать понять врагам, что не простил их.Я при жизни это был не в силах.То ли доброта моя мешала,То ли гнев мой побеждала жалость…Я не знаю, сколько мне осталось.Лишь бы не нашла меня усталость.От друзей, от жизни, от работы.Чтоб всегда еще хотелось что-то.1998
«Мне снится вновь и не дает покоя …»
Мне снится вновь и не дает покояМоя Обетованная земля,Где вдоль дорог зимой цветут левкоиИ подпирают небо тополя.А небо голубое-голубое.И солнце ослепительное в нем.Нам, как нигде, здесь хорошо с тобою.Со всеми вместе.И когда вдвоем.И я молю Всевышнего о том лишь,Чтоб здесь был мир…И ныне, и всегда…Вставал рассвет над городом,Ты помнишь?И угасала поздняя звезда.Иерусалим светился куполами,Вычерчивая контуры церквей.В лучах зари – как в золоченой раме —Вновь поражал он красотой своей.Еще с тобой мы встретим не однаждыБиблейских зорь неповторимый вид,Чтоб сумрак не касался жизни нашей,Как не коснулся он моей любви.2003
«Если ты кому-то нужен…»
Если ты кому-то нужен,Значит, жизнь прошла не зря.При любой грозе и стужеВмиг объявятся друзья.Всё так просто и обычно:И спасут, и в долг дадут.И с настойчивостью бычьейЗлу устроят самосуд.И с души тревогу снимут,Зная в этот час беды,Если что случится с ними,Первым будешь рядом ты.2000
«Нас старят не годы, а беды…»
Ане
Нас старят не годы, а беды.И боль от нежданных утрат.И я выбираюсь из бездны,Боясь оглянуться назад.Господь иль судьба, – я не знаю, —Вернули надежду душе.Иду я по самому краюВ последнем своем вираже.И нету ни боли, ни страха,Ни прошлых обид и ни ссор.Хоть жизнь – как нежданная плаха —Означила свой приговор.Но я ничему не поверил.И даже не сбавил шаги.И лишь у спасительной двериЯ тихо сказал: «Помоги»…И руки к глазам твоим поднял,Почти умирая уже.И в это мгновение понял,Откуда надежда в душе.1999
«Мы повстречались слишком поздно…»
Ане
Мы повстречались слишком поздно.И я не знаю, чья вина.Былая жизнь, как в небе звезды,И далека, и холодна.Не помяну обидным словомВсё, что случилось до тебя.Былыми бедами не сломан,Хотя не раз ломался я.И в этой жизни всё не просто.Уходят годы и друзья.Но светят мне земные звезды —Твои небесные глаза.Благодарю судьбу и Небо,Что без тебя теперь – ни дня.Еще за то, что рядом не был,Когда любила не меня.Когда и я влюблялся часто.Но на излете прежних чувствЯвилось мне такое счастье,Что на иное не польщусь.2003
«Четвертый год живу средь иудеев…»
Памяти Абрама Когана
Четвертый год живу средь иудеев,Законы чту и полюбил страну.И, ничего плохого им не сделав,Я чувствую в душе своей вину.Не потому ль, что издавна в РоссииТаилась к этим людям неприязнь.И чем им только в злобе ни грозили!Какие души втаптывали в грязь!Простите нас, хотя не все виновны.Не все хулу держали про запас.Прошли мы вместе лагеря и войны,И покаянье примиряет нас.Дай, Господи, земле ОбетованнойНа все века надежду и покой…И кем бы ни был ты —Абрамом иль Иваном, —Для нас с тобой планеты нет другой.2001, Иерусалим
В больнице Шаарей-Цедек
Иосифу Алъбертону
Слева от меня звучит иврит.Что-то дед хирургу говорит.Справа от меня лежит араб,Как сосед – он также стар и слаб.Сын араба молится в углу,Коврик постеливши на полу.Сын еврея, отодвинув стул,Первый раз за сутки прикорнул.А меж ними русский. Это – я.Интернациональная семья.И спасает жизни всем хирург.И тому – кто недруг, И кто друг.И лежу я как посредник тут,Зная, что опять бои идут.И араб, что справа, и еврейЖдут чего-то от души моей.А душа сгорела в том огне,Что пронесся смерчем по стране…И рыдает боль моя навзрыд.Как мне близок в этот миг иврит.2000 Иерусалим
Арад
Але Рубин
Для меня пустыня НегевНеобычна и загадочна.Как, наверно, снег для негровИли фильмы для Хоттабыча.На востоке той пустыни,Где ветра дороги вымели,По ночам оазис стынет —Новый город с древним именем.А вокруг него пустыня,Обнаженная, как искренность.И над скалами пустымиТолько небо и таинственность.Но когда восходит солнце,Город тот преображается.Он сквозь лилии смеется.Сам себе он поражается.В живописном том укрытииЯ влюбился, будто смолоду,И в его веселых жителей,И еще в их верность городу.Приезжаю, как на праздник,На крутую землю Негева.Насмотрелся мест я разных,А сравнить с Арадом некого.2000
«Всё придет, и всё случится…»
Азику Сигалу
Всё придет, и всё случится.Но приметы говорят:Не ищите встреч с волчицей,Охраняющей волчат.Не сердитесь по-пустому —Мы стареем от обид.Долгий путь к родному домуПусть не будет позабыт.Всё придет, и всё случитсяВ этой жизни непростой.Не кончается границаМежду делом и мечтой.Не спешите быстрой птицейПо годам и по судьбе.Всё придет, и всё случится.Знаю это по себе.1995
«Ты ставишь на видное место цветы…»
Ты ставишь на видное место цветы,Но что-то мне грустно от их красоты.Как будто ты их принесла из былого,Из юности нашей, из той суеты,Где было всё радостно и бестолково.Нам было тогда на двоих сорок лет.А может быть, меньше чуть-чуть,Я не помню.…Мой поезд пришел из ТвериТолько в полночь.И первое, что я увидел, – букет,Веселый, огромный – из белых гвоздик.И так тебе шло это белое пламя,Что даже перрон от восторга затих……А кончилось всё,Словно в чеховской драме —Расстались влюбленные,Вырублен сад…Когда я смотрю на гвоздики чужие,Я вижу сквозь нихТвой восторженный взгляд.И думаю —Как же красиво мы жили!2002
Любовь
Поставь свечу за здравие любви.Мы клятв своих вовеки не нарушим.И, может быть, признания твои —Всего лишь наша память о минувшем.Поставь свечу за упокой разлук.Неужто мы расстанемся в грядущем?Хоть время, словно заржавелый плуг,Прошло по нашим обнаженным душам.Поставь свечу за здравие любви.Я за тебя свечу поставлю в Храме.И все, что было в этой жизни с нами,Ты самым светлым словом назови.2000
«Поменяв российский беспредел…»
Павлу Гусеву
Поменяв российский беспределНа хороший климат и провизию,Улетаю из Москвы в провинцию,Чтобы оказаться не у дел.Не у дел моих старинных дружб,Без которых жизнь так одинока.Ты всю эту музыку нарушьС незаметной хитростью Востока.И когда я по стране несусьНа своем видавшем виды «форде», —На моей, видавшей виды морде,Лишь одно отчаянье и грусть.2000
«Я пред тобой ни в чем не виноват…»
Я пред тобой ни в чем не виноват.Ни в чем я пред тобою не виновен.Но почему так холоден твой взгляд,Как будто ты по гороскопу Овен.А этот знак враждебен моему.И, значит, нет меж нами примиренья.Ну, выйди из созвездия на время,Оставь свою таинственную тьму.Побудь со мной в моем веселом знаке,Где доброта и верность правят бал.Душа твоя оттает от похвал,Как от тепла глаза больной собаки.Я пред тобой ни в чем не виноват.И все я напридумал про созвездья.Давай вернемся в мир своих утрат,Где наши дни и души были вместе.Давай вернемся в мир своих утрат.И выясним, кто был в них виноват.1992
Царь
В зоопарке в просторном вольереЖили львы со своим вожаком.Тосковали по воле, хирели…А кому хорошо под замком?!Но вожак их судьбою доволен,Потому что был в львицу влюблен.Родилась она в той же неволе,Где когда-то родился и он.Лев хранил ей хозяйскую верность,Как водилось средь львов испокон.И под взглядом рычащих соперницОн делился с ней лучшим куском.Только львица его не любила.И, боясь своего естества,Разомлела однажды от пылаМолодого и наглого льва.И вожак уступил…Но не силаПовелела ему уступить.Царь зверей – он привык житькрасиво.Он позволил другому любить.Но измена – как высшая мера,Как в душе совершенный теракт.Увезли вожака из вольера…Врач сказал удивленно: —Инфаркт.2000
Строфы
«О бывших друзьях плохо не говорят…»
О бывших друзьях плохо не говорят.Так же, как об умерших.Не стоит оглядываться назад —Горечи меньше.«Кавалергарду впору всё успеть…»
Кавалергарду впору всё успеть,Хотя «недолог век кавалергарда»…А за спиной уже стояла смерть.И по игре не выходила карта.«Неважно, кто старше из нас…»
Неважно, кто старше из нас,Кто моложе.Важней, что мы сверстникиГорьких времен.И позже история всё подытожит.Россия слагалась из наших имен.«Я из этого времени выпал…»
Я из этого времени выпал,Как из Родины выбыл.И мы уже не считаем потерь —Кто там в какой стране.Хорошо, что меня не оставила ТверьС отчаяньем наедине.«На фоне бедности российской …»
На фоне бедности российскойПостыдна роскошь торгашей.Засилье «мерсов» и «поршей».А где-то старики над мискойДобреют от чужих борщей.И так обидно мне за них,Просящих милости у Бога.И обрывается дорога —Печальная, как этот стих.«Не дай вам Бог терять детей…»
Не дай вам Бог терять детей…Ведь, если следовать Природе,Сперва родители уходят…Но нету графика смертей.И страшно – если гибнут дети,От пуль, от боли, от измен.А им бы жить и жить на светеИ не спешить в бессрочный плен!«Друзья уходят понемногу…»
Друзья уходят понемногу…Одни – из жизни. Ты – из дружбы.И провожаю я в дорогуЛишь тех, кого уже не встречу,Кому любви моей не нужноИ кто ответа не припас.Ну, а тебе я не перечу.Как говорится – «В добрый час!»«Я эти стихи для тебя написал…»
Я эти стихи для тебя написал.Прочтешь – сохрани иль порви.Душа твоя – это единственный зал,Где верят стихам о любви.Когда же судьба мне поставит печатьНа пропуск уйти в мир иной,Я знаю – в том зале всё будут звучатьСтихи, разлучившись со мной.«Московская элита…»
Московская элитаСобой увлечена.И всё в ней знаменито,И всем вершит она.В ней есть свои кумирыИ гении свои…Роскошные квартиры.Престижные чаи.«Столько накопилось в мире зла…»
Столько накопилось в мире зла,Сколько в небе окиси азота.Чересчур земля моя мала,Чтоб вместить все беды и заботы.Потому-то и живут во мнеЧья-то боль, отчаянье и горе.Спят спокойно мертвые в земле,А живым – ни счастья, ни покоя.«Поэзия в опале…»
Поэзия в опале.В забвенье имена.О, как мы низко пали…Как пала вся страна!И что теперь мне делатьБез помыслов своих?И вскинут флагом белымМой одинокий стих.«Когда себя от дружбы отлучаем…»