Заводь. Стихотворения

только – разрозненные фрагменты,
которые никакой бухгалтер не вычислит
при оформлении пожизненной ренты —
почти завещания – на одного заявленного…
без указания срока действия
данной бумаги… Адриатика окровавлено —
на закате – определяет последствия…
и границы разумного в пределах воды и острова,
согласуясь с прогнозами метеостанции…
лодочник отчаянно перебирает вёслами —
лодка по ватерлинию загружена иностранцами —
любопытными зрителями… и подарками
…и никто не знает откуда сегодня ветер —
ловко лавирует под мостами, под арками…
никогда не знаешь – что у него на примете,
то есть – что им движет, куда он, в какую сторону…
Человек на набережной достаёт из кармана граппу…
над головой его – чайки – ещё не вороны
и не его поклажу несут по трапу —
на другую сторону описанной Адриатики,
где уже родители и некоторые другие родственники…
Чайка на парапете глядит внимательно
и чешуёй расплачивается за кофе – зимой – не осенью.

    май 21. 2017 год

«Между сном и явью – тумбочка и кровать…»

Между сном и явью – тумбочка и кровать,
ещё этажерка из бабушкиной квартиры,
старая Библия, которую прочитать
не успел до конца… соседка Ира,
или Земфира – тревожит сон…
Вытоптанный половик в коридоре.
Человек – без имени – медленно в унисон —
между сном и явью – участвует в разговоре…
перебирает недлинно сказанные слова —
почти неслышно, немыслимо, как по книге,
произносит вслух – всё то, в чём была права
сама история, минус – уже – интриги…
и какие-то домыслы. Утренний крепкий сон,
мелко промолотый, выцеженный сквозь сито,
точно петуньи на выделенный газон,
рядом с которым для свежей воды корыто…
и никакого вымысла – только явь —
туберкулёзная – в язвах поверх дыханья,
как впечатление, которое – лишь представь,
и обнаружится – сразу – к нему названье,
как из учебника – вычитанная глава —
поверх рассказанного, но – ни уму, ни сердцу…
май на исходе, а во дворе дрова
напоминают о том, что ещё согреться —
вдруг пригодится… и тучи над головой,
как подтверждение, что и вода из крана —
не проливается – просто – сама собой
между кроватью и тумбочкой… Как ни странно!

    май 21. 2017 год

«Вспененная ветром с утра река…»

Вспененная ветром с утра река
продлевает голос, но портит зренье —
белой полоской, что так!.. – близка,
а сердечный приступ грозит забвеньем,
или бессонницей, так как ночь —
лучшее время считать убытки…
ибо когда-то – ни сын, ни дочь
не пережили второй попытки…
и возвращаются лишь во сне,
смерив пространство тяжёлым взглядом…
Вспомнит ли Мать о своём Христе —
после того, как Он был не рядом
целую вечность. Учебный год,
или учётный, включая муки…
и не возделанный огород —
после бессрочной с роднёй разлуки
и переезда… в холодный дом.
Вспомнит ли руки его… А – руки!
Кто там стоит под твоим окном —
не отягчённый виной разлуки?..
Длинная, как в реке вода —
речь утопающего про помощь,
про оставление, как всегда!.. —
длительное, хоть – в обед, хоть – в полночь,
ибо – пока золотит луна —
воду – никто не расскажет правду…
И всё случившееся – сполна —
станет историей – сразу. Сразу!

    май 21. 2017 год

Гостиница

Вычёркиваю жизнь, как год назад,
когда в отдельном номере ждал смерти,
или тебя… Дождливый Волгоград
был распечатан, как письмо в конверте,
мои присутствием… До первого глотка
холодной водки – всё казалось правдой,