БАГ

Мытник остался. Забрал у старосты Стояна кошель с данью, семь корзин с дарами охоты: соболя, куницы и белки. Положил на телегу со снедью, которую сельчане принесли, кто с огорода, кто с хлева, а кто и добычей бортника. А после отправился в корчму выпить-поснедать. Пришла туда волей случая и Миланья, чтобы рыбки закупить да расстегай мужу состряпать. Казенная еда для живота и силы, а домашняя – для сердца и души.

Заприметил ее тогда Гостомысл, начал спрашивать, мол, кто такая да чья. Не для того, чтобы сосватать, жена у него в Городе есть, а на развлеченье. Да только Стоян ему сразу объяснил, что баба она замужняя, жена Златана – дружинника воеводы. Миланья купила рыбки и ушла домой готовить снедь супругу в дорогу. А Гостомысл, перепил меду крепкого и наведался к ней в гости. Пытался снасильничать, но не вышло. Вырвалась Миланья из рук потных, выскочила за ворота, отстал Гостомысл. Но только в этот раз. Златану Миланья ничего не рассказала, от греха подальше, крут он на расправу. Думала само рассосется, но, увы.

Раззадорила мытника неудача, стал он в Село частенько наведываться. Как Воевода соберет дружину куда, так он тут, как тут. И все к Миланье норовит. Но каждый раз отворот-поворот получал.

А один непогожий день, отправил он Златана и другого дружинника с заданием – собрать дань с кумыков. Племя это дикое, под княжичем не состояло, но было бито дружиной его, и платила дань три раза в год. Обычно отряд отправлялся человек в 20 к кумыкам, а тут всего двоих отправили. Сказал мытник, де, напуганы они, дань без ропота отдают. Уехал Златан да и сгинул. Дань у кумыков они забрали, но назад не вернулись.

Начал тогда Гостомысл намеки делать, что ушли, мол дружинники в тати, да злато-серебро княжичье с собой унесли. Вот только доказательств не было у него, словам мало, кто поверил, но в головы мыслишка закралась: «А кто их знает, может и прав мытник?».

А Гостомысл настаивал, что мол, пока не найдут тела убитые, гнать нужно Колояра из дружинников княжича. Хотя, какая они еще дружина, так отроки. Но люб сердцу Ярослава оказался Колояр. Не дал он его в обиду. Вместе не один пуд соли уже съели, не одну реку пота пролили на обучениях воеводиных, не одного вепря завалили на охоте, ни одну ночь над глаголицей корпели, ни одну ладонь крови смешали, как нечаянно, так и в клятве вечной быть побратимами.

За это время возмужал Колояр, головой окреп. Не верил он в случайную гибель отца, тем более в паскудность его и предательство. Убедил он воеводу в словах своих, разрешил он отправиться с дружинниками за очередной данью к кумыкам. Там он и узнал, что был у них отец, когда деревья листву скинули, а сейчас вон новую надели. Забрали дань монетами и мехами. По нраву пришелся вождю Златан, и дал он ему сверху дар особый для княжича. Был то клык рыси, золотом увитый, чтобы вырос Ярослав сильным и ловким. А на обратном пути читал следы, которые еще сохранила земля и лес, отца и друга его. И вот под одной корягой нашли они тела изувеченные до неузнаваемости. Признал Колояр кольчугу Златана, но не было с ним ни золота, ни амулета особого.

Решили все, что тати лесные на них напали и изничтожили, на золото позарившись. Похоронили их с почестью, тризну справили. Так бы и забылось все. Да в один из дней, увидел у мытаря на груди Колояр зуб рысиный, как раз такой, про который вождь кумыков рассказывал. Заметил сие и Гостомысл, смекнул. Принес он амулет сей княжичу, отдал и сказал, что помощники его с дружинником Гореславом разбойников изничтожили рядом с лесом, да был при них клык этот. Гореслав подтвердил слова эти, а других доказательств супротив не было. Поверили мытарю все, да еще и наградили, как и помощников его с Гореславом. А дружинник тот подкуплен оказался, его не раз с Гостомыслом видели, давал он ему поручения разные да монетой сдабривал. Колояр сам видел, но кто поверит словам отрока, против мужа заслуженного. Вот только сам Колояр не поверил в гибель отца от рук разбойников, слишком все подозрительно выходило, начал он правду искать, за что и поплатился.

Как-то вечером, возвращался Колояр из Села, в гости отпустили мать проведать. По дороге к нему пристал старец почтенный с мешком за плечами. Попросил проводить его до Города. Согласился помочь Колояр старику, а тот еще и мешок его уговорил донести, мол, тяжелый он для старческой спины и ног. Парень надел на себя мешок этот, а тот раз и развернулся волчьей шкурой. Упала она на плечи и облепила все тело. Старик колдовать начал, слова заветные шептать. Расти начала волчья одежка, спустилась на руки и ноги, в тулово вгрызлась – не отодрать. Опустился Коляр на колени, а они уже и не человечьи вовсе. Только сгибаются, как у людей ноги задние вперед , а ни как у волков – назад. Так и стал он волкодлаком, с человечьей тенью.

Вернуться в нормальный облик волкодлак мог только днем, но лишь до захода солнца, после зверем становился. А в полнолуние так и вовсе не обращался, так и бегал на четырех лапах седьмицу, пока луна на убыль не пойдет. Но один день в месяц дарован был от проклятья, оставался все сутки человеком.

Спасти от проклятья могла лишь смерть колдуна, либо другое заклятье. И такое Миланья ведала. Случайно его подсмотрела, будучи ученицей Буяна. Книгу ту он с ворога изничтоженного забрал, но сжечь не успел. Миланья от любопытства заглянула в нее. Он и нагоняй она тогда получила за это. Но сделанного не воротишь, крепко засело заклятье в голове, как огненными письменами в мозгу кто вывел, словно для случая такого, когда беда с сыном приключится.

Страшно было Миланье использовать его. От Нави заклинание сие, но сын дороже. Чтобы его выручить, нужно было соткать рубаху из крапивы, что растет на заброшенном погосте, но собирать ее и ткать из жгучецы могла только женщина, ставшая призраком. Не навсегда, а лишь, когда светит светило ночное. Для этого нужно принять перед закатом зелье из соцветий колокона, что зацветает только на этом же погосте.

Но самой Миланье их рвать нельзя, кто их собирает, на того зелье не подействует. Нужно таких цветов ровно 26. На два зелья, чтобы в каждом по 13 было. 14 цветов уже удалось собрать, сам Колояр год мучился, рвал цветы раз в месяц по крупицам. Половину рубахи Миланья уже соткала, а теперь и другую сможет.

– Подожди нас Ивашка три дня. Побудь рядом, а я уж отблагодарю после.

«Подождать три дня, пока Миланье не удастся снять проклятье. Награда рандомно по классу персонажа, опыт 700».

АУТРО:

Гостомысл любил золото. Любил его с детства. Когда отец давал медяшку на пряник, то не покупал сладости, а складывал в сундучок, что подарили ему под игрушки. Всяких деревянных искусно вырезанных мишек и белочек он выкинул, а вместо них складывал монеты. Накапливающиеся медяки, он менял на серебро, а его на золото. Первый золотой он скопил, когда ему было восемь лет. Это был праздник праздников. Гостомысл почувствовал себя богачом. Ему это понравилось, было очень приятно. Годы летели, а сундучок заполонялся новыми монетами до тех пор, пока им там не стало тесно. Тогда он нашел старый не нужный котел, куда легко входило два ведра воды. Он был дырявый, но кузнец, за три вязанки дров, починил котел, наложив заплату. Гостомысл помнит до сих пор тот день, когда тащил на себе тяжеленую охапку дров. Он еле двигался, но упорно шел вперед.

Пересыпанные в латанный котел монеты, лишь закрыли дно тонкой пленкой нефти. Но это было в 10 лет. В 12 он был уже на половину полный, а к 14 годам монеты достигли верхней кромки. Отец и мать тогда сильно болели, отец не мог уже рубить лес, а мать все реже вставала с постели. Первое время еду покупали или обменивали на мебель, затем на одежду. А когда одним утром мать не встала, все облегченно вздохнули, одним ртом стало меньше.

Вскоре отец занял ее место на постели, а затем и отправился за любимой за реку Смородину в загробный мир. Гостомыслу и младшему брату теперь вовсе не было на кого рассчитывать. Еда закончилась. Гостомысл пошел промышлять посыльным, а брат просил милостыню. Кшать будущему мытарю давали за работу, а иногда и из жалости. Но изредка доставались и медяки, которые Гостомысл все также продолжал складывать в сундучок, чтобы менять их на серебро и золото. Брата забрали прислужники Мокоши и он прибился к храму. А Гостомысл сумел подняться до целовальника. Захмелевших гостей он всегда пытался надуть, хотя бы на медяк, за что часто был битым. И посетителями, и хозяином. Монеты у него отбирали, но он снова и снова пытался их добыть. И когда ему исполнилось 16-ть, его талант помог ему выбиться в люди.

Все случилось, когда хозяин целовальни сам обсчитал воеводу. Гостомысл только что лишился нечестно, но заработанного медяка, который осел в кармане хозяина, и был зол на него. Старший плут не мелочился, обсчитал ратного человека на целых 2 серебрухи и 5 медяков. На что Гостомысл и указал воеводе. Деньги пришлось вернуть.

– Считать отрок умеешь?

– Могу, и читать – писать тоже, мать научила с измальства.

– Хм.... Приходи тогда завтра ко двору княжича, потолкуешь с умным человеком, – сказал ему воевода.

– А можно сейчас, а то мне хозяин шкуру спустит…

– И то верно, спустит, да не одну. Идем уж, в хлеву переночуешь.

Наутро с ним вел разговор прежний мытарь, который был уже стар и ему требовался помощник. Так Гостомысл и стал служить при финансах. Мытарь был не просто стар, а очень, вот только торопиться в Пекельный мир не спешил. Пришлось помочь. Отвар дала одна ведьиа, за что потом три года не платила мзду, как и договорились. Зелье сделало свое дело, а Гостомысл стал главным мытарем. Дань постоянно прилипала к его рукам и оседала в котле, уже третьем…

Он стоял, погрузив в золотые монеты руки по локоть, он блаженствовал. Гостомысл не понимал выражение, что золото дает власть, зато четко уловил обратное – власть дает золота. Чем ты выше, тем его больше. За всю свою жизнь он не истратил ни монетки. А сейчас ему и не нужно было этого. Снедался со стола княжича, одежду носил служебную. Он и жену взял старше себя на 12 лет только из-за того, что папаша ее купец, давал 5 тысяч золота в приданное. И что, что стара и страшна, как кикимора. Это и хорошо, детишек не будет. Не нужны они, лишние траты. Но девок Гостомысл любил, помять их за теплые и мягкие места, попользоваться в свое удовольствие и бросить. А что еще, не подарки же им дарить?

Кто соглашался на такие телесные проказы добровольно, на как же, мытарь книжияий все же. Кто за то, что прощал мелкие долги, которые и возникали благодаря хитрости Гостомысла. Мол, должна не три, а четыре золотых, прощу, если ублажишь. А кого-то и силой брал, но таких, чтобы потом и пискнуть не могли. Одна попыталась, да где она? Косточки уже сгнили. Сейчас Гостомыслу уже 36 лет, и у него почти три котла золота, жизнь удалась.

Мысли прервал голос из-за спины.

– Хочешь много золота, даже больше, чем ты зарыл?

– Откуда знаешь, что зарыл? – с испугу промычал мытник. – Кто ты такой, как сюда проник? Ты вор?

– Нет, это ты вор, – ответил незнакомец, – а я твой новый хозяин, будешь верно служить, никто не узнает про твои шалости. Ну а вздумаешь перечить, все узнают, что казну разворовываешь, да людей обманом до греха доводишь, кого до иземны мужу и государю, а кого и до могилы…

Так Гостомысл оказался на тайной службе у колдуна.

Глава 20: Песочница и ее аБАриГены

Три дня я провел с пользой. Тренировал тело, разум и дух. Человек на 80 процентов состоит из воды. Больше всего ее в глазных тканях, меньше всего в костных. Но и там она есть. Научившись мастерски владеть стихией воды, можно многое получить и стать сильным бойцом. Например, силой разума вскипятить глаз противника или остановить кровь в артериях и венах. Он уже не боец в первом случае и не жилец во втором. Можно собрать всю воду, которая есть в теле, и разместить ее в легких, тогда человек утонет, даже близко не подходя к водоему.

Казалось бы, стань таким мастером стихий и тебе не будет равных. Но нет. Каждая магическая атака дробилась на проценты. Игроки и неписи становясь сильнее, получали и большую защиту от магии. А еще плюс бижютерия, обереги, доспехи и одежда. Были и другие мастера стихий, а есть и с прокаченной защитой от магии – сопротивлением. Как говорится на каждое хитрое отверстие, найдется болт с резьбой.

Система, выдавая бонусы от прокачек, балансировала их резистами и ограничениями. Для чего? Чтобы не дать преимущества одному перед другими. Например, тысяча атаки магией воды, приносила реального урона, от 10 до 40 процентов. Чтобы соперник не погиб сразу, а мог найти контраргумент, и предложить свой вариант пакости. Игровой паритет. И это правильно с точки зрения слабого. Понятно, что чем сильней навык и умение, тем мощней будет заклинание. Есть и такие заклинания, которые могут убить сразу и даже толпу игроков, вот только откат у них огромный. Чем мощнее, тем больше времени на его восстановление. Бывает и до месяца. Поэтому применять уберплюху направо-налево не удастся. Вундервафлю носили на исключительный случай. Но это касается атаки.

Если используешь стихию все той же воды в мирных целях, все препоны исчезают. То есть, останавливать кровь у врага в качестве атакующего заклинания можно, но с условными ограничениями, а вот лечить его или воздействовать на свою кровеносную систему не возбраняется ничем. Этим и воспользуемся.

Я представил в голове картинки из анатомии, и начал их перестраивать… слегка, чтобы не перестараться и не навредить.

Костные ткани. Здесь тоже содержание воды не однородно, так в зубной эмали всего 0, 2% воды, а в хрящах уже до 80 процентов, в зависимости от новизны и возраста. Опять же вода воде рознь. В организме нет дистиллированной, в ней растворены соли, и каждый орган требует свой правильно сбалансированный состав. Я не химик и не анатом. Поэтому действую методом проб и ошибок. В перспективе нужно упрочить кости, сделать из максимально твердыми, разогнать кровь, омолодив ее и насытив кислородом, но не во вред.

Но какой может быть вред? Мозг лишь воспринимает виртуальное тело своим, забыв о том, что в реальном мире, реальное тело в отключке. А раз все это иллюзия и не более, то добавим эффектов.

Я представил, что в консоли есть лаборатория самоизменения, вот туда и вхожу каждый раз. Так же мысленно воссоздаю некий инструмент изменения, представляю виртуальный бегунок и смещаю его от одной границе к другой. Для простоты придумал несколько шкал: «Твердость-хрупокость», «улучшение-ухудшение», «эффективность».

«Сдвинул на две деления ползунок в сторону твердости, убрал процентное соотношение шкалы, добавил эластичности до 56 процентов. Эффект улучшения 36%, Снижаем эластичность до 50, эффект вырос до 44 процентов. Двигаем дальше, ага – 58%, а если дальше? 69 процентов, а теперь 64. Так стоп. Возвращаемся».

И так с каждым органом, с каждой системой, вводим свои критерии и ищем, наилучшую конфигурацию. Улучшаем.

Теперь умение «Сила духа» включает в себя дополнительные параметры – «Трансформация» и «Регенерация», и их величины стремительно растут, как и соотношение «Сила-Ловкость», если делаю все верно. С каждой единичкой улучшается и эффективность. Но это до поры до времени. Дальше будет труднее и потребуется время, чтобы организм не только перестроился, но и привык к новым параметрам.

После 12 часов таких тренировок у меня выросли: Сила до 174, Ловкость – 179 , Интеллект – 174, Мудрость –81, Усиление -52. Ого!

А умение «Сила Духа» теперь 123, при этом, Трансформация + 34, Регенерация +36. Не плохо, совсем не плохо. Вот про это и говорил Буян. Изменяя структуру костей, мышц, крови, могу теперь быстро заживлять раны, ускорять процессы восстановления. Пока лишь в режиме медитации.

Но не только на это потратил отведенные на ожидание трое суток. Так как я тренировался со стихией воды, то и расположился на знакомом мне бережке. И только вышел из транса, как увидел знакомое лицо старой приятельницы – навки. Она задумчиво смотрела в мою сторону, превратившись в камень. Заметив, что я вышел из «комы», улыбнулась и сказала невпопад, словно и не было паузы в нашем разговоре:

– А волк не пришел выть, и парня нету. Убили его, наверное, – и снова в слезы. – Жалкоооо....

– Тьфу, блин… Да, не реви ты, все живы, и даже скоро будут здоровы, – теперь я знал, о ком убивалась русалка.