Пустите тупицу в Америку

– Почему?

– Опасно вести такое щепетильное дело с первым встречным, – сказала Настя. – Ты должен быть на все сто процентов уверен, что человек, который напишет для тебя диссертацию, никому и никогда не признается в своем авторстве.

Все-таки умная головушка у моей Насти! Не даром дочь академика!

Я немного приуныл. Проблема усложнялась. Для ее решения требовалось намного больше времени, чем я предполагал. Я смотрел на парочку под грибком. Парень в очередной раз наполнил стаканчики. Девушка принялась выуживать своей узкой ладонью маринованные огурчики из банки.

– Неужели у тебя нет знакомых, которые могли бы написать для тебя диссертацию? – со слабой надеждой спросила Настя. – Подумай, вспомни.

– Нет, – потухшим голосом ответил я.

– Может, в армии с умными ребятами служил?

– Да откуда в разведроте умные? – махнул я рукой. – Мы там только боксом занимались и кирпичи об голову разбивали.

– А в школе? Неужели у вас в классе не было отличников?

– Где? В школе?

И тут вдруг у меня в мозгу словно лампочка вспыхнула.

– Есть такой! – крикнул я. Настя, кажется, вздрогнула.

– Ты о ком? – не поняла она.

– То, что надо! Физик! Пьющий, безработный, бедный! До недавнего времени работал в каком-то научно-исследовательском институте. Институт закрыли, всех сотрудников вышвырнули на улицу.

– Да кто же это?

– Мой одноклассник Витька Чемоданов! Я с ним пару месяцев назад случайно встретился. Умнейший парень! В школе физику знал лучше учительницы!

– Ты с ним дружишь?

Я поморщился и отрицательно покачал головой.

– Друзьями мы, конечно, не были. Случалось, немного конфликтовали. Но это все в прошлом.

– А он возьмется за это дело? Ты уверен?

– А куда он денется! – без тени сомнений воскликнул я и потер руки от предвкушения. – Он мне давал свой адрес… Куда же я его записал? Лишь бы не выбросил! Стоп! Где-то в органайзере… Живет он в Подмосковье, по-моему, не женат. Главное, чтобы он сейчас не был в запое.

Я порывисто обнял Настю и поцеловал ее в щеку. А все-таки молодец ее папаша! На какое дело меня подтолкнул! Надо же, я стану кандидатом наук, зятем академика, профессора! Буду общаться с элитой российской науки, принимать участие в симпозиумах и семинарах, дремать в тиши читальных залов библиотек… Таблицу умножения для начала повторить, что ли? А то все калькулятор да компьютер.

Глава третья

Бред какой-то!

Настя очень волновалась, чтобы я не спасовал, не передумал, и разбудила меня телефонным звонком без четверти семь утра.

– Ты еще в постели? – возмущалась она.

– А зачем так рано? – удивился я, не в силах открыть глаза.

– Затем, чтобы твой физик не успел опохмелиться!

Вот как девчонке замуж захотелось! А у меня про все истинные желания лучше спрашивать утром. И если бы сейчас состоялся какой-нибудь божий суд, и меня бы спросили, хочу ли я защищать дисертацию, чтобы жениться на Насте, я бы честно ответил: нет, не хочу. И завалился бы досыпать.

Я подобрал ее на Варшавке, и мы помчались в сторону Серпухова. Погода стояла ужасная. В ветровое стекло летел гигантский рой снежинок. Щетки едва справлялись с ними. Я боялся очутиться в кювете и не слишком давил на газ, что вызывало резкое недовольство у Насти.

– С такой черепашьей скоростью мы приедем к твоему физику к обеду, в самый разгар застолья.

Я пытался ее обманывать и, выжимая сцепление, усердно газовал, чтобы мотор завывал как продрогший волк. Странно, однако, мы, мужики, устроены. Чем больше преград на пути к сердцу возлюбленной, тем дороже она становится. Но стоит только возлюбленной ринуться навстречу, тигрицей пробивая эти самые преграды, как цель блекнет, меркнет, и через некоторое время смотришь – господи, а ради чего копья ломал?

Не скажу, что Настя мне разонравилась. Но такого необузданного желания добиться ее, какое я испытал у нее дома, уже не было. Да и выглядела она сегодня неважно: лицо припухшее, кожа землистого цвета, под глазами синяки, взгляд потухший.

– Плохо спала? – спросил я, сворачивая с трассы на лесную дорогу.

– Не отвлекайся, – не ответила на вопрос Настя.

Где-то я читал… или слышал по телевизору, что дочери ученых – жуткие стервозы…

– Ты не проскочил поворот? – спросила Настя и тяжело вздохнула. – Да выключи же ты эту печку! Дышать нечем!

– Тебе плохо? – полюбопытствовал я, сворачивая на грунтовку.

– Плохо! – капризно ответила Настя. – Меня укачало.

Наконец, дорога вообще закончилась. Машина едва ползла по каким-то жутким ухабам. С одной стороны торчали красные от ржавчины цистерны какого-то заброшенного завода, а с другой – мрачные пятиэтажки. Я всматривался в номера домов. Номеров не было. Людей, у которых можно было бы спросить, тоже не было. Я остановился и полез в карман пальто за блокнотом, в котором был записан адрес.

– Поселок Промышленный, – бормотал я, читая адрес, – улица Рабочая, дом шесть, квартира тринадцать.

– Я сейчас умру, – призналась Настя.

– Никто не заставлял тебя ехать со мной, – ответил я, трогаясь с места и объезжая сгнивший автомобиль без колес, лежащий на въезде во двор.

– Наверное, вот этот дом шестой! – недовольным тоном сказала она и ткнула пальцем в стекло.

– С чего ты решила, что этот?

– Сосчитала!

Я кое-как заехал во двор. Посреди, словно старая воронка от авиабомбы, чернела огромная лужа. Вокруг нее росли деревья с обломанными ветками и больными стволами, покрытыми странными надписями. На единственной скамейке, стоящей у первого подъезда, сидели подростки и плевали себе под ноги.

– Шестой дом? – спросил я у них, опустив стекло.

– Ну, – ответил один из подростков, прыщавый, худой, с глупыми и жестокими глазами.

– Так да или нет?