Девять граммов дури

Вера вскинула вверх брови и стала делать вид, что пытается вспомнить. При этом ее губы беззвучно шевелились.

– Боюсь ошибиться, но, по-моему, только один раз. Именно в тот раз меня и задержала милиция…

Тут ее лицо расслабилось, рот скривился, и на глазах женщины появились слезы.

– Прошу вас, – произнесла она, шмыгнув носом. – Не наказывайте меня строго. Я чистосердечно во всем раскаиваюсь. И совсем одна воспитываю сына, и никого больше у него нет…

– Хорошо воспитываете, – подытожил допрос Росляков и надел на ручку колпачок.

4

Вера жаловалась на частые обострения болезни, на необходимость постоянного медицинского наблюдения, плакала и снова вспоминала своего сына. Но Владимир Николаевич Моисеев слезам мошенницы не верил. Он вдоволь насмотрелся на слезы подобных актрис. Таланта перевоплощения у них – хоть отбавляй. Именно этот черный талант так магически воздействовал на доверчивых граждан, заставляя их отдавать все свои сбережения в руки преступников. Надо же, вспомнила про сына! Про сына, которого бросила на попечение родственников, а сама сбежала с молодым любовником в Москву, где, как считала, можно безнаказанно обманывать граждан.

– Если мы ее отпустим, – сказал Моисеев своей помощнице, следователю Е. Тарасовой, – то уже завтра она пересечет российско-украинскую границу и затеряется на просторах «незалежной».

Следователи сошлись в едином мнении и подписали постановление о применении к Андрияш меры пресечения – заключение под стражу. Прокурор административного округа В. Казаков санкционировал это решение.

Тем не менее, на свет всплыла лишь небольшая часть «айсберга». Следствие не располагало сведениями о главных преступниках – организаторах «лохотрона». Мелкие исполнители типа Андрияш и Зеленкова либо в самом деле не знали своих хозяев, либо стойко держали язык за зубами.

Олег Зеленков, которого задержали вместе с Андрияш, на допросах не сказал ничего существенного. Говорил, что сначала работал на стройке, а потом ушел оттуда, потому как там перестали выдавать зарплату. Тогда Андрияш предложила ему поработать «дарильщиком». Новым делом он занимался с неохотой, потому как прекрасно понимал, что это «лохотрон», и добром это не кончится.

«А вот Андрияш утверждала, что Олег понятия не имел, что они занимаются мошенничеством, – подумал следователь Росляков, допрашивающий Зеленкова. – Бедная, глупая Вера! Она пыталась выгородить своего молодого любовника, она волновалась за его судьбу, а ему, пожалуй, до лампочки и ее судьба, и она сама».

– Кто еще работал с вами в группе, кроме Веры Андрияш? – спросил Росляков.

– Я мельком видел троих человек, – спокойно ответил Зеленков, – но не знаю их фамилий, и вряд ли смогу опознать.

– Вас опознала гражданка Некрасова. Что вы можете сказать по этому поводу?

– Ничего конкретного, – категорично заявил Зеленков. – Она меня опознала, но я ее нет. Мало ли что старушке померещится? Какой-то порошок, какой-то зал игровых автоматов… Бред какой-то! Наверное, она меня с кем-то спутала.

Зеленков оказался менее разговорчивым, нежели его напарница. После того, как Владимир Николаевич Моисеев подписал постановление о заключении его под стражу, следователь Тарасова начала допрашивать Олега уже в качестве обвиняемого. Но Зеленков как воды в рот набрал. Он частично признал свою вину, после чего, воспользовавшись статьей 51 Конституции РФ, отказался давать какие-либо показания.

Казалось, следствие зашло в тупик.

5

«И.о. начальника Центрального РУБОП полковнику милиции Соломатину В. П. от Сметаниной Наины Кирилловны. Заявление. Прошу Вас принять меры к неизвестным мне лицам, которые обманным путем завладели моими денежными средствами в размере 2400 долларов США и 3000 рублей и скрылись. Действие происходило рядом с Савеловским рынком…»

Оперуполномоченный РУБОП С. Хрыков, который записывал объяснения пострадавшей, мысленно возмущался и ругался. Он слышал о задержании на Савеловском рынке двух мошенников – Андрияш и Зеленкова, и был уверен, что отныне у жуликов подобного рода надолго пропадет желание заниматься своим промыслом на Савеловском вокзале. И тут – на тебе! Еще один факт мошенничества. Причем «почерк» у неизвестных преступников был тот же.

– Расскажите подробно, как все случилось, – сказал милиционер женщине.

Ей пятьдесят, но выглядит моложе. Глаза вдумчивые, наполненные какой-то безысходной тоской. Жизнь, можно сказать, удалась. Нельзя, конечно, сказать, что денег в семье столько, что девать некуда, и все же относительный достаток имеется. Муж работает начальником депо одной из станций метрополитена, зарабатывает по сегодняшним меркам очень даже неплохо. Замечательный сын, студент 4-го курса. Да и сама Наина Кирилловна до недавнего времени занималась любимым делом, руководила домом пионеров. Да вот в последнее время здоровье пошатнулось, и пришлось заняться домашним хозяйством. С увлечением выращивает цветы и сдает их на реализацию. Бывает, тысяч пять в месяц заработает.

– Я пошла на рынок, чтобы выбрать подарок для мужа, – начала Наина Кирилловна. – У него скоро юбилей, пятьдесят лет. И вот когда я поднималась из подземного перехода, меня вдруг окружили люди. Человек пять. И все стали наперебой предлагать фотоальбомы. Знаете, небольшие такие, с прозрачными страничками, куда можно вставить фотографию. Я никогда не обращаю внимания на подобную публику, никогда не беру рекламные листовки, которые мне навязывают, никогда не вступаю в разговоры с незнакомыми людьми…

Оперуполномоченный слушал рассказ женщины, и перед его глазами словно наяву вырисовывалась картина преступления…

– …Возьмите альбомчик, женщина! – крикнул ей вдогон молодой человек в клетчатой рубашке. – Бесплатно!

Сметанина продолжала подниматься по ступеням и не оборачивалась. Но молодой человек догнал ее и сунул альбом ей в руку. «Вот же какой прилипчивый!» – подумала Сметанина, но бестактность молодого человека ее не обидела. Парень излучал такую светлую и доброжелательную улыбку, что женщина сама невольно улыбнулась. В этот момент она хорошо рассмотрела его лицо. Русый, с высоким лбом. Вот только нос слегка приплюснут. И еще на губе то ли болячка, то ли родинка.

– Мне не нужен альбом, – сказала она. – У меня и фотографий-то нет.

– А вот это вы объясните моему начальнику, – попросил молодой человек и, взяв Сметанину под руку, подвел к какому-то мужчине.

Мужчина оказался таким же улыбчивым и настырным.

– Вам исключительно повезло! – радостно объявил он. – Поздравлю! Вы будете счастливой обладательницей дисконтной карты, которая дает тридцатипроцентную скидку на товары…

– Спасибо, но меня это не интересует, – устало ответила Сметанина и, сунув альбом под руку мужчине, попыталась уйти, но тут ее окружили сразу несколько человек, включая и молодого наглеца, который всучил ей альбом.

– Минуточку! – уговаривал мужчина. – Мы вас задержим всего на минуточку! И вы получите дисконтную карту нашей фирмы, представителем которой я являюсь… Это редчайший шанс…

Сметанина сделала еще одну попытку вырваться из плена навязчивых людей, но в эту секунду к представителю фирмы подошла рыжеволосая женщина в широком пиджаке. Вытащив из кармана толстую пачку денег, она протянула ее мужчине.

– Замечательно! – сказал мужчина, взвесив пачку на ладони, и тотчас вернул ее рыжеволосой. – Пересчитывать не буду, я вам верю.

С этими словами он сунул руку в карман своей курточки и достал оттуда несколько стодолларовых купюр.

– Пожалуйста, ваши проценты, – сказал он, протянув рыжей доллары. – Поздравляю!

– Ах! – воскликнула рыжая, жадно хватая доллары. – Как я вам благодарна! У меня даже нет слов!

Ловким движением кинув доллары в сумочку, она протянула представителю фирмы сторублевку.

– Возьмите… В знак благодарности…

– Что вы! Что вы! – замахал руками мужчина. – Меня же уволят, если узнают, что я беру у клиентов деньги!

С этого момента Сметанина перестала давать отчет своим поступкам. Ее сознание словно заволокло туманом. Ей казалось, что ее тело помимо ее воли само творит глупые и непростительные поступки… Мужчина спросил, сколько у нее с собой денег, и она ответила, что с собой наличности мало, но зато дома есть и рубли, и доллары. Он предложил ей съездить домой и привезти все, что у нее было. Она тотчас согласилась, съездила домой, вернулась и отдала мужчине пухлую стопку купюр. На какое-то мгновение между ними встала женщина, заслоняя собой мужчину.

– По-моему, две стодолларовые купюры из вашей пачки фальшивые, – сказал мужчина, ловко манипулируя деньгами. – Надо поехать в наш главный офис и проверить.

– Я никуда не поеду! – с той же решительностью, с какой отдавала купюры, заявила Сметанина. – Отдайте мне мои деньги!

Один из молодых людей, которые стояли вокруг Сметаниной плотным кольцом, позвонил по мобильному телефону и сказал кому-то, что «клиент отказывается ехать в офис». Сметанина сразу заметила, что молодой человек на самом деле ни с кем не разговаривает, а лишь делает вид, и она с ужасающей отчетливостью поняла, что ее обманули…

– …Я попыталась выхватить из рук молодого человека сотовый телефон, но у меня в руке оказался лишь кожаный ремешок от него, – заканчивала свой печальный рассказ Сметанина. – И тут вся эта компания как по команде разбежалась в разные стороны. Я побежала за ними, но, сами понимаете, бегун из меня никудышный.

– Понимаю, – с сочувствием произнес Хрыков и приписал в конце протокола: «С моих слов записано верно и мною прочитано».

Сметанина расписалась и прижала платок к глазам.

6

На первом опознании, которое проводилось в актовом зале ЦРУБОПа, Сметаниной представили восемнадцать женщин, которые по различным причинам были задержаны на Савеловском рынке, но ни одну из них Наина Кирилловна не узнала. Старший лейтенант юстиции А. Волков, проводивший опознание, не ожидал такого поворота дела и подумал, что расследование преступления значительно усложняется. Осталась надежда, что Сметанина опознает кого-нибудь из мужчин, кто «работал» в группе вместе с Андрияш и Зеленковым.