Менталист. Эмансипация

Калинин с первого своего похода к Вратам изменялся не по дням, а по часам. Неожиданно полюбил ремёсла, да не просто полюбил, а стал ковать оружие, что и не снилось лучшим мастерам края.

Правитель мало ел, много работал, глаза его стали напоминать два тёмных провала, огромные тёмные круги лишь подчёркивали лихорадочный блеск внутри.

Дела князей всегда оставались их делами. Шли месяцы, а в жизнь княжества никто не вмешивался. Простой люд послаблениям был только рад, распустившаяся дворница князя особо не роптала, им понравилась практически полная свобода.

Игорь перестал ковать оружие, он начал работать с доспехами. Один бог знал, что творится за стенами мастерской в его поместье. Там всегда пахло калёным железом, грозно шипела вода и раздувались угли.

Князь стал похож на бездушную машину. Он закидывал в рот еду, механически жевал, а затем снова шёл в кузницу. На людей не смотрел, глядел словно сквозь. Слова кидал скупо, в голосе всё больше и больше проскальзывали рычащие нотки.

Вот тут слуги обеспокоились. Общим советом решили закрыть мастерскую, чтобы княже отдохнул, а попросит открыть, так там замок сложный, до вечера бы ковыряли.

Но когда Игорь не смог попасть в кузницу, начался настоящий ад. Правитель взбесился, его глаза налились кровью. Вся прислуга клялась, что князь выломал дверь одним движением руки, а затем скрылся в тёмном провале. Через полчаса в горне уже ревело пламя, а звонкие удары по наковальне разносились далеко за пределы поместья.

А ситуация тем временем изменилась. На всей территории государства начались прорывы тварей, открывались арки Врат, оттуда сыпались легионы закованных в костяную бронь монстров. Люди в панике покидали сёла и деревни.

Жившие до того спокойно кланы будто объелись белены. Каждый почувствовал на своей шкуре возможность возвыситься в рекордные сроки. Города начали переполняться, хаос поднялся в провинциях, кланы росли, как грибы после дождя. Никогда не было столько новых поступлений в родовую дворню.

Рода обезумели, принимая всё больше и больше людей. Превентивные меры были забыты, наступило время прямых столкновений. Гонимые страхом люди штурмовали города, ведь места за стенами мегаполисов ограничены, но не для родов.

Мелкие поселения уничтожались расползающейся заразой. Шли месяцы, кланы усиливались, строили буквально казармы для новых поступлений. То тут то там разгорались вооружённые стычки. Полноводный поток бегущих с нажитых земель людей не ослабевал, но клановые никого не слушали.

Однако не все были так заняты грызнёй. Некоторые рода, а точнее, четыре великих клана: Алфёровы, Ананьевы, Романовы, Фонвизины, – объединили свои силы, чтобы разобраться в ситуации и посмотреть глубже.

По обрывчатым сведениям было установлено, что некие порталы, открывающиеся вблизи населённых пунктов, выпускают армию монстров, которые убивают всё на своём пути. Начались пятнашки с бездной, великие рода отрядили отряд быстрого реагирования, который передвигался от поселения к поселению. Они опаздывали на считанные часы, чаще находя уже дымящиеся остовы бывших деревень.

Но неизменно неподалёку, если идти по следу, вытоптанному сотнями когтистых лап, можно было увидеть дугообразный ожёг на земле.

В столице кланы самозабвенно резали друг друга. Но альянс будущих великих родов не спал. Информация, что поднималась с низов, будоражила совет кланов.

Ходили слухи, что некоторые из пришедших в город обладали неким даром. Одни могли усилием воли заставить фитиль свечи вспыхнуть, другие замораживали воду, третьи разговаривали с призраками.

Захватывая одарённых по одному, альянс кланов формировал новый в этом мире костяк, костяк будущих магов.

Быстро сопоставив факты, клановые поняли, что способностями обладали преимущественно те, кто сражался с пришельцами из порталов, а точнее, каждый, кто имел дар, убил хотя бы одного монстра, а затем поднял странную перламутровую сферу.

Сфера развеивалась, становясь невесомой дымкой, а затем втягивалась в дотронувшегося. Порой по странному стечению обстоятельств тот, кто поднял сферу, не мог её поглотить, дымка упрямо огибала его, а если поблизости никого не было, вовсе пропадала.

Альянс кланов быстро собирал информацию, периодически вступал в конфликты с самыми наглыми, быстро ставя их на место, но в основном они искали врата.

Время шло, на фоне общей чуть замаскированной драчки все как-то забыли про императора. Правил в то время Антон Рязанский, завоевавший престол и удерживающий его вот уже почти восемь лет.

Государь действовал тоньше, в разборки не лез, закрывал глаза. Он поступил правильно, дворня давно стала болотом, которое следовало расшевелить, а вот он не имел права уступать место эмоциям.

Рязанский понимал, что кто-то станет сильнее, но многие падут, эта грызня ничего не изменит в обстановке, лишь усилит их.

Во все концы Империи отправились соглядатаи, ежедневно предоставляя отчёты. У махины государства было больше ресурсов, нежели у кланового альянса, поэтому Антон не только нашёл порталы, он и успешно собрал информацию, и даже получил несколько сфер. Артефакты в мягких замшевых мешочках поехали в столицу, а вот шпионы государства остались, всё глубже и глубже проникая в каждый уголок Империи.

Пока не пришли в княжество Игоря Калинина.

На Калининской территории их встретила настоящая вольница. Людей императора не только не узнали, их попробовали ограбить на первом же съезде. В округе ходили слухи, что княже приболел, что-то непонятное с головой, после того как открылось окошко бесовское.

Людей короны не могло не заинтересовать творящееся в глухом краю. Когда речь зашла об окошке, сначала они не удивились. Собравшие пыль дорог воины повидали много таких порталов, встречались с тварями, собирали артефакты. Но когда один из крестьян мимоходом сообщил, что их портал не только не извергает тварей, но и тихо мирно висит вот же почти год, люди императора встрепенулись. В столицу полетели десятки весточек, нагружая голову императора новыми данными.

Услышав версию народа, слуги государя пришли в поместье Калинина за ответами.

К страху в глазах жителей поместья примешалась изрядная доля надежды, когда появилась кавалькада людей короны.

Игорь Калинин вот уже который день не выходил из мастерской, лишь только размеренное буханье молота давало знать, что он живой.

Приехавшие с проверкой люди ухмылялись в глаза людям, населяющим поместье. Они проехали по двору, остановившись лишь у сгрудившихся на крыльце родственников князя. Удостоив их кивком, введённые в курс дела воины встали у кузницы, над которой поднимался столб дыма.

Мастерская работала много месяцев, князь велел не сбавлять жар даже в те редкие моменты, когда спал. В лица спрыгнувших с коней слуг императора дохнуло жаром, запахами металла, человеческого пота.

Предводитель отряда пару раз свистнул, а затем тяжело постучал в дверь, щедро окованную полосами металла.

Долгие минуты ничего не происходило, пока молот не затих.

Открылась дверь, взвизгнув петлями. Из недр кузни вышел хозяин земель. Облик его был ужасен, правая сторона лица покрылась коркой, разделённой на соты, будто кожа змеи. Глаза чуть раскосые, вытянутые.

Воины забили Игоря Калинина, как дикого зверя, коим он и был на тот момент.

Много разных слухов по этому поводу доходило до столицы, но в официальных хрониках осталась только одна версия. А вот вопросов было много. Как князь жил со своими людьми, так и не тронув никого? Неизвестно.

В мастерской нашли первые в этом мире доспехи Айрана, Кайвель, Мефистофель, Диагон и Ласурит.

Император тут же был уведомлен об одержимом князе, а доспехи упакованы и приготовлены к отправке. Но в ночь перед отъездом случилась бела. Один из воинов, капитан отряда, решил сам облачиться в них. Его броня уступала выкованной Калининым, на правах старшего он надел доспех.

Не успел капитан удивиться лёгкости металла, плавности своих движений, как тут же осыпался прахом, а латы так и остались стоять, но внутри у них появилось алое свечение. Сытое свечение.

– Фе-е-е-едя! – оказывается, я так задумался, что не услышал, как меня позвали.

Мы сидели за столом. Наталина приготовила пасту, Степашка уже прикончил свою порцию и теперь хотел ткнуть меня пальцем. Сестра требовательно смотрела на меня, а я не понимал, что происходит, настолько резкий переход получился.

Когда до меня дошло, как Наталина меня назвала, я поморщился.

Зачастую меня называли проще.

– Зови меня просто Эф, – попросил я.

– Ага, а может, сразу мистер Вселенная? – бросила девушка довольно скептично и вернулась к сбору посуды.

– Имя Федя иначе и не склонишь, Фёдор слишком строго, Федя уже мягко. Эф, этой буквы у меня очень много.

– Фёдор Фонвизин, за право носить такую фамилию многие пошли бы на преступление.

– Ты ошибаешься.

– Я ошибаюсь? Тебе стоит напомнить, кто живёт в нижнем…