Тарантины и очкарик

– Я.

– Чек из супермаркета у вас остался? На чеке выбиты дата и время покупки.

– Не верите, что покупали, или не верите, что в “Авоське”?

– Ни то, ни другое, ни время покупки проверить не могу. Если вы на шашлык не ездили, то и мяса не покупали. Подтвердить покупку не можете. Что, если мяса вы и в глаза не видели, и в “Авоську” не заявлялись пару недель?

– Где ж мы были?

– Лупили очкарика за городом.

Ромка закатил глаза. Ни дать ни взять актёр-недоучка. Даже рот приоткрыл. Наверное, для драматизма.

Ждать, пока Ромка закончит кривляться, я не стал.

– Вы клиент “Авоськи” постоянный, или наездами?

– У меня там платиновая карта.

– А без брехни?

Ромка порылся в портмоне, среди долларов и десятка разноцветных карточек нашёл серебристую, протянул мне.

Я взглянул на карточку, нашёл в правом верхнем углу логотип “Авоськи”, кивнул.

– Вот теперь верю.

– Зачем вам карта? Ведь вам до лампочки, постоянный я клиент “Авоськи” или нет. Вы хотели узнать, есть ли у меня карточка. Зачем?

– Если мясо покупали с картой, то я могу проверить, врёте или нет. Попрошу админа “Авоськи” пробить по базе все покупки на вашу карточку. Пять секунд.

– Для этого вам нужна карта. Держите.

Ромка протянул карточку мне. Я отмахнулся.

– Если даёте мне способ проверить ваши слова, то попасться на вранье не боитесь.

– Я и говорил, что не вру. Так карта не нужна?

Я качнул головой: мол, ты угадал. Ромка убрал карту, состряпал подобие улыбки.

– Какой доверчивый сыщик! А если я блефовал?

– Если соврали раз, то будете врать и дальше. Рано или поздно попадётесь. Когда мне ваше враньё надоест, я оставлю вас Михалычу.

Ромка потёр кончик носа.

– Нет, этот хрен нам не товарищ.

– Подбирайте выражения. Вы похожи на нормального человека. Зачем корчите из себя шпану?

– Пришли читать мне морали? У меня дома для этого есть бабушка.

– Вам с ней повезло.

– Ага, как же! Когда отец хотел перевести меня в частную школу, она сказала, что я не должен отрываться от народа. Так и проторчал в школе для…

– Вернёмся к мясу. Вернее, к шашлыкам. В субботу после обеда вы выехали на речку, под Щучье.

– И никаких очкариков в багажнике не вывозили. Можете провести экспертизу моей машины. Может, найдёте раздавленные очки?

Ромка улыбнулся своей остроте, потряс необъятным животом в беззвучном смехе. По пузу тарантины прокатились волны жира. Я поморщился, ведь пацан молодой, а салом набит под завязку.

Когда Ромка наулыбался, я взглядом указал на ключи от машины, что лежали перед Ромкой.

– От вашей?

Ромка кивнул с такой гордостью, словно машину выиграл на двенадцатом раунде боя без правил.

– От моей. Могу дать, как и карточку. Проверяйте, сколько влезет. Мы ездили на моей тачке, это вам подтвердят все. Следов очкарика вы в салоне не найдёте. На крыше тоже. К бамперу мы его тоже не привязывали.

– Остаётся верить на слово. Под Щучьим вы были втроём, без свидетелей, с субботнего обеда и до…

– До утра воскресенья. Утром приехали девочки. На ночь они с нами не ездят. Им возле речки холодно.

– В котором часу прибыли девочки?

– Где-то в одиннадцать. Как обычно. Мы их забрали с трассы.

– Откуда? С трассы?

Ромка пояснил, что к тарантинову месту на берегу маршрутки не ходят, девочки добираются на маршрутке. От трассы до палатки тарантин топать три километра. Пока дойдут – сдохнут. Потому тарантины и забирают девчонок с трассы, где они высаживаются из маршрутки.

В том месте к трассе подходит заброшенная грунтовая дорога. Девочки говорят водиле маршрутки, чтоб высадил на перекрёстке. До Щучьего, где остановка в центре села, ехать глупо, ведь и до стоянки тарантин дальше, и время теряется. А так прямо с речки по грунтовке тарантины едут к трассе и девчонок забирают.

Я обдумал свежую инфу, продолжил.

– Выходит, с обеда субботы и до одиннадцати воскресенья вас троих не видел ни один свидетель.

– По мне, так мои друзья и есть мои свидетели.

– Скажите это Михалычу. Он обрадуется. Очкарик пропал в субботу после обеда. Выйти из дому вышел, а вот вернуться не срослось. Исчез примерно в то же время, когда вы отчалили с шашлыком за город.

Ромка уставился на меня так, словно я сообщил о метеорите, что вот-вот разнесёт Землю.

Я послал парню ободряющую улыбку.

– Что скисли, юноша?