Падение «Хрустального Бастиона»

Наш мир перевернулся с ног на голову, став миром абсурда и беззакония. Год за годом мы живем в темноте, под ее мрачным покровом, превратившись в «детей ночи», выползая из нор, словно крысы. Встаем на работу не в 8 утра, как это делали наши отцы, а под вечер, когда спадает жара и можно обойтись без кондиционеров. Наших детей, которым раньше не позволяли гулять допоздна, теперь матери зовут с балконов домой, едва на горизонте забрезжат первые лучи солнца, ставшего врагом. Братья Бескровные, сотворившие настоящее чудо, превратились в Оппенгеймеров нового века – сами того не подозревая, они породили новую расу, проводящую сознательную жизнь в стеклянных гробах. Морфеус ликует, став единственным богом нового мира, его паства, пребывающая в дремотных грезах, велика настолько, что ей завидует сам Христос. И в этой темноте, невидимые и бесшумные, вампиры ловят вампиров. Те, кому это поручили, идут в дома тех, кто выбрал свой путь сам. Проникают за надежно запертые двери, вскрывают гробы, как это было в мистических романах XIX века, вбивая электронные осиновые колья в сердца наших близких. Так ушел наш общий друг и товарищ Лихой, которого многие знали по «ВарКрону» и социальным сетям. После того как очередной «будильник» вынул его из саркофага, на АйПи-центре перегорели восемь процессоров. Родители не смогли купить Лихому новое железо, потому что в семье не хватало денег – сгоревший гроб парню подарили на шестнадцатилетие, откладывая деньги несколько лет. Не в силах переносить мрак действительности, позавчера Лихой самовольно ушел из жизни, не оставив даже записки. Пусть земля будет ему пухом.

    Запись в электронном дневнике
    пользователя FilosoFF,
    ниже 1406 ответов, 2036 год.

Уровень загрузки – 18,2%

По-настоящему Алексея тряхануло уже в машине. Крепко передернуло от одной мысли о произошедшем, а перед глазами вновь встали образы уходящей ночи – бледные тела взбеленившихся вампиров в ярком свете фонарей. Парень обхватил плечи руками и отрешенно уставился в окно, рассматривая вывеску магазина.

Вообще-то он хотел бы отправиться домой. Рабочее время подходило к концу, на востоке давно брезжил подступающий рассвет. Надеясь забраться в постель еще до наступления жары, Матвеев намекнул шефу, что ночь на исходе, но тот и слушать не хотел.

– Слишком многое произошло, Лешенька, – с невеселой фамильярностью ответил Покрышкин, в зеркало заднего вида изучая синяк на щеке, – чтобы мы так просто отпускали ускользающий день. Сейчас мы с тобой отправимся в офис, перекусим немного… возможно, даже выпьем… и вот там всё основательно обмозгуем. Ведь теперь, если не ошибаюсь, ты – это пятьдесят процентов мозгов нашей дружной фирмы. Второе, так сказать, полушарие. А выводы лучше делать по свежим следам…

И всё – на этом спор был окончен, а Матвееву пришлось вспомнить о ненормированном графике работы. Поэтому они погрузились в джип и отправились в ближайший к офису магазин, торговавший продуктами и спиртными напитками. Денег с напарника Павел принципиально не взял, бодро направившись в светлые недра супермаркета.

Всё еще силясь отбросить волну страха и неприятных воспоминаний, Леша принялся читать рекламные плакаты в освещенной витрине. «Напитки «Perfect Health: вкусное здоровье», гласил один, с аппетитным изображением бутылки лимонада. Под объемной голографической картинкой мерцала бегущая строка – «Первый слабогазированный сок в России, изготовленный из генно-модифицированных овощей и фруктов с целительным эффектом. Специально скорректированные геномы наших персиков, апельсинов, томатов и моркови помогут вам победить гипертонию, последствия инфарктов и инсультов!» Чуть ниже на стенде, как обычно, виднелась приписка, нанесенная самыми крохотными буквами: «Не является лекарственным препаратом. Имеются противопоказания. Отдельные компоненты продукта могут отличаться по вкусу от натуральных продуктов. Предупреждение: в ряде случае ГМО способны вызвать мутации генного кода».

Чтение не особенно помогло… Алексей всё еще слишком хорошо помнил, как шеф принес ремень одного из спящих в соседней комнате наркоманов, как перетягивал простреленную ногу вампира. Помнил резкий запах крови, наполненной медикаментами и растворами гроба. Помнил умиротворенное лицо парнишки, пообещавшего им, что они пожалеют. Помнил суету и спешку, с которой они покидали притон, едва на улице заиграли сирены карет «Скорой помощи».

Уехали далеко не сразу – еще какое-то время сидели в электромобиле, украдкой наблюдая из темноты, как врачи и милиция выносят из подъезда тела. Было заметно, как с другого конца дома за суетой наблюдали крепкие парни, встреченные чуть ранее. И лишь убедившись, что одно из тел словно ненароком погружено в реанимационный микроавтобус, стоявший чуть отдельно, Покрышкин облегченно вздохнул. Хотя мотор завел и вовсе после того, как специальная машина «Скорой помощи» покинула двор в сопровождении прилизанной черной иномарки…

Миновав стеклянные двери магазина, к джипу направился Покрышкин – в его руках, словно гири тяжелоатлета, мягко покачивались два полиэтиленовых пакета, наполненные продуктами. Леша выскочил навстречу, радуясь возможности наконец-то отвлечься от тягостных воспоминаний, и открыл багажник. Аккуратно сгрузили ношу, что-то звякнуло. Когда вновь заняли передние сиденья, Павел с пульта усилил тонировку стекол и включил музыку. На этот раз из динамиков потекла саксофонная патока Чарли Паркера.

Было видно, что шеф устал. Может, не так, как более молодой напарник, но все же. Два пробуждения за одну ночь, оба с применением силы и оружия, в том числе огнестрельного… Алексей мог поклясться, что при всем опыте и стаже работы, подобные ночки случались у Покрышкина нечасто.

Джип тем временем подкатил к офисной башне, откуда этим вечером сотрудники «Кобрятки» отправились на выезд. Развернувшись посреди пустой парковочной площадки, Павел оставил машину на прежнем месте, устало выбрался наружу.

Забрали пакеты и саквояж, вошли внутрь делового центра. Охранник, на этот раз другой, но все с той же электронной книгой, поприветствовал Покрышкина ленивым кивком, что-то отметив в журнале. В молчании поднялись на нужный этаж, побрели по пустынному коридору. Войдя в уже знакомый кабинет, Алексей вдруг подумал, что рад возвращению. А еще ему показалось, что последний раз он был в офисе целую тысячу лет назад…

Сгрузив пакеты на стол, Павел определил плащ на вешалку и принялся расстегивать кобуры. Не дожидаясь, когда ему намекнут, Матвеев быстро разделся, начал разбирать пакеты. Вынул хлеб, колбасу в вакуумной упаковке, банку оливок и банку огурцов, пачку майонеза, упаковку шпрот, кусок сыра. Из другого пакета на столешницу перекочевали несколько баночек мощного энергетического напитка, пара бутылок питьевой воды и бутылка водки, причем далеко не самой дешевой.

Глядя куда-то вдаль, Покрышкин тяжело опустился в свое кресло. Потер лоб под краем шлема, на ощупь достал из ящика стола две стопки и стаканы. Продолжая изучать стену все тем же отсутствующим взглядом, Павел взял водку, со знанием дела, предельно чинно откупорил бутылку. Почти не глядя на стопки, налил, совсем не расплескав. Алексей, торопливо сооружающий бутерброды, с беспокойством наблюдал за шефом.

– Это что же, Леша, получается? – задумчиво пробормотал тот, все еще погруженный в себя. – Два удивительных случая за одну ночь. Учитывая, что в совпадения я не верю, приходится обратиться к статистике. И тут она, друг мой, демонстрирует нам совсем уж неприятные тенденции.

Он взял стопку и, не дожидаясь ответных действий со стороны напарника, одним глотком осушил ее. Нащупал бутерброд, закусил. Меланхолично пережевывая, выловил из банки огурец.

– Могу с весомой долей уверенности заявить, что странные случаи с пробуждениями вампиров участились до неприличия. Осмелюсь предположить, – его взгляд начинал теплеть, становясь не таким хрустальным, – что совсем скоро таких случаев станет подавляющее большинство. Это, в свою очередь, – он похрустел огурцом, – говорит о том, что мы имеем дело с какой-то эпидемией. Ох, Андреич ругаться станет…

– Может быть, – неловко предложил Леша, отодвигая свою стопку, все еще наполненную водкой, – ему прямо сейчас позвонить и все рассказать?

– Не стоит, – мягко возразил Покрышкин, и теперь было видно, что он оттаял и всецело вернулся к разговору. – Он уже в курсе, я уверен. Рвет и мечет, в этом тоже сомнений нет. Так зачем нам под горячую руку? Выждем до завтра, пусть остынет. Такой он человек, наш Андреич…

Теперь к трапезе присоединился и Матвеев. Кушать перед сном парень не очень любил, но натерпевшийся за ночь организм требовал, и он не стал спорить. Даже пригубил водки, закусив шпротиной. Шеф, подобревший и даже взбодрившийся, продолжал рассуждать:

– Не нравится мне все это, ох как не нравится. – Канцелярским ножом он отрезал еще кусок сыра. – Не могу пока разобраться, что происходит, но интуиция… – Многозначительно постучал себя пальцем по лётному шлему. – Ты вот, Леша, веришь, что наркоманы сказали правду? Ну, о том, что в гробы ничего не подмешивают?..

– Наверное, да, – пожал плечами Алексей, придвигая свой стул ближе и устраиваясь поудобнее. – Какой смысл ему был врать? Всё равно же это легко проверить. Да и больно искренне он говорил, когда о подельниках рассказывал. Думаю, не врал, не добавляют наркотики в саркофаги. А если и добавляют, то нашим золотым обкурышам про это ничего не известно…

– Согласен, – кивнул Павел, – и сам так считаю. Но, тем не менее, вампиры из притона вели себя так же, как наш Алферов или нарушители из сводок Ломового. Если дело не в наркотиках, что могло заставить их всех действовать столь схоже и безумно?

– Психотропная программа? – осторожно предположил Леша, наливая себе стакан воды. – Я читал, что на заре разработки гробов несколько экспериментов с подобными программами закончились плачевно. Да и до сих пор есть желающие поиграть с сознанием.

– Хм… интересная мысль… – Покрышкин плеснул себе еще водки. – Но тогда по тусовке ныряльщиков уже давно прокатилась бы нужная информация. Вампиры стали бы осторожнее, рисковать с новым продуктом захотели бы лишь единицы. А тут пять случаев за одну ночь!

– А может быть, – вдруг спохватился Матвеев, наклоняясь и расстегивая чемоданчик, – вы были правы, и мы сумеем найти хоть какую-то зацепку тут?

И он с легким стуком выложил на стол, точно между шпротами и колбасой, увесистый брикет жесткого диска, отстегнутого с одной из АйПи-станций притона.

В глазах Покрышкина блеснуло оживление. Он придвинулся вперед вместе с креслом и вынул сигареты. Не сводя с винчестера любопытного взгляда, прикурил, доставая пепельницу. Сейчас он, как никогда раньше, был похож на летчика, вернувшегося с боевого вылета – рубаха порвана и испачкана в крови, шарф завязан небрежно и тоже вымаран, в уголке рта тлеющая сигаретка.

– А может, Леха, – возбужденно прошептал он, – это и в самом деле золотой ключик? В таком случае я знаю одну Тортилу, способную в этом ключике разобраться…

– Сами, значит, подключать не будем? – С неожиданным разочарованием вдруг догадался Алексей.

– Нет, рискованно, – покачал головой Павел, стряхивая пепел и наливая себе еще водки. – Кто знает, что там кроме игр? Наверняка устройство защищено от несанкционированного доступа. Или подаст в сеть сигнал тревоги. Нам это надо? Зато я знаю человечка, которого сия вещица весьма заинтересует… Сейчас вот перекусим и отвезем ему железку эту.

Он усмехнулся, поднимая стопку в сторону Матвеева, словно салютуя, и выпил. Тот, постаравшись никак не реагировать на возможное продолжение рабочей ночи, ненавязчиво упомянутое шефом, вежливо улыбнулся в ответ.

– А что, кстати, скажешь про отключение света? – закусывая оливками, поинтересовался Покрышкин через несколько секунд. – Странно, не правда ли?

Он подтянул к себе кобуру, лежащую на дальнем конце стола. Вынув из тумбы набор для чистки оружия, расстелил на свободном уголке тряпицу и стал разбирать боевой пистолет. Из сейфа за спиной достал две коробки, заполнил магазины «Шершня». Всё еще ожидая ответа на свой вопрос, принялся за неспешную чистку «Грача».

– Конечно, странно. – Леша задумчиво откусил от бутерброда. – Если не рассматривать совпадения, разумеется… Ведь как вы заметили еще в притоне, была отключена не вся система, а лишь освещение. Такое чувство, что тот, кто выключил свет, наблюдал за нами, сделав это в самый подходящий момент.

– Ага, в самую точку, – довольно крякнул шеф, гася окурок в пепельнице. – А еще он… или она?.. или они?.. тьфу!.. в общем, он знал, что вампиры встанут из гробов и поведут себя агрессивно. Знал и ждал, чтобы сбить нас с толку.

– И ему это почти удалось… – смущенно пробормотал Леша, запивая водой.

Павел, к счастью, конфуза в голосе напарника не услышал, поглощенный новой мыслью.

– А зря мы наркомана одного на допрос не взяли, – мечтательно протянул он, продолжая прочищать ствол специальным ершиком и глядя в освещенное солнцем окно.

Над огромным городом уже вовсю занималось утро, начиная раскалять асфальт и стены домов. Рабочая ночь катилась к концу, по домам разбредались даже самые заядлые трудоголики, машин на улицах становилось все меньше.

Покрышкин отложил детали пистолета, встал, подошел к подоконнику, с крохотного пульта на раме усилил тонировку оконного стекла. Неторопливо закрыл жалюзи.

– Можно было бы порасспросить, не было ли у них с клиентурой подобного раньше… Ну и вообще узнать, откуда ветер дует. Хотя, полагаю, об этом нам тоже черепаха расскажет.

Он вернулся за стол, и в тот момент, когда опустился в кресло, в комнате разом затрезвонили два АйПи-фона…

Первый – Покрышкина. Второй – Матвеева.

Одновременно.

Алексей от неожиданности чуть не подавился куском сыра, а Павел вдруг подобрался, стряхивая легкий налет хмеля. Наспех протер перепачканные оружейным маслом пальцы, вынул из поясного чехла прибор, закрепил на ухе. Видя замешательство напарника, кивком подбодрил – доставай, мол, свой аппарат, чего сидишь?

Спохватившись, Леша вынул АйПи-фон. Простенький, похожий на старые мобильные телефоны, совсем не такой современный и неприметный, как покрышкинский. Надпись на дисплее гласила «абонент неизвестен». Аппараты продолжали наигрывать мелодии вызова, наполняя кабинет трелями.