Год обмана

– Нет, француз. Его повесили за воровство и разбой.

– Хороший поэт. Дашь потом почитать. Кто у нас будет отвечать за портвейны?

– Я не знаю. Я портвейн не пил.

– Значит, есть пробелы. Ладно, будем ликвидировать. Вот тебе и домашнее задание. Сегодня – портвейн, а завтра ныряй в папины книжки.

– У него нет стихов.

– Ну, сходи в библиотеку. В общем, на этом пока все. Всякие виски-шмиски оставим на другое занятие. Нельзя мешать все в одну кучу.

– Больше нет правил? – разочарованно спросил он.

– Еще как минимум два. Но вначале контрольный вопрос. Кто был самый верный ленинец, на которого всем нам надо равняться?

Его лицо выразило сильное удивление. Потом он задумался и, наконец, улыбнулся.

– Бухарин?

– Пять баллов. Начинаешь улавливать суть. Следующее правило гласит: никогда не забывай про бух– учет. Если ты перестал считать, ты уже не главбух, а просто бухарик. Надо всегда знать, сколько уже выпито. В этом случае ты способен мыслить стратегически и верно распределять остающиеся ресурсы. Это понятно?

– Как божий день.

– И наконец, золотое правило главбухов. Не блевать. Ни при каких обстоятельствах. Это унижает человеческое достоинство.

Обговорив с ним еще кое-какие детали, я сел на телефон и стал искать подходящую пьянку.

Вариантов, как всегда, было много. Две свадьбы, один мальчишник, встреча бывших одноклассников, презентация в туристической фирме, девичник и несколько попоек без всякого повода. Все это было хорошо, но не хватало стиля. Требовалось внутреннее напряжение всей композиции.

Наконец я наткнулся на то, что искал. Пару месяцев назад четверых знакомых ребят выперли из института. Что-то они там напились и набедокурили. Сегодня их всех провожали в армию. Это было как раз то, что надо. Сдержанное мужское горе и проникновенное сочувствие товарищей.

* * *

Когда мы вошли, все посмотрели на нас с неодобрением.

Я представил своего ученика и вынул из пакета три бутылки водки «Финляндия».

Лица сидевших просветлели.

Вслед за этим Сережа достал из своей сумки большую упаковку пива «Карлсберг».

Глаза присутствующих затеплились уважением.

Наконец я сообщил, что в машине еще пять таких упаковок, и со всех сторон к нам потянулись крепкие мужские руки.

Поприветствовав всех собравшихся, мы получили место в углу дивана. Я пододвинул к себе початую бутылку водки, и началась практическая часть нашего занятия.

За столом обсуждалась проблема – как откосить. Двое призывников были уже настолько пьяны, что не принимали участия в дискуссии. Однако двое других живо прислушивались к советам бывалых людей. Громче всех выступал один неизвестный мне в стельку пьяный дембель. Он только что вернулся на гражданку и по привычке считал, что все должны его слушать. Армия портит людей, вселяя в них необоснованные иллюзии.

– Косить надо с умом, мужики, – выкрикивал дембель с таким напряжением, что у него покраснела шея и часть лица.

– Косить надо так, чтобы не было мучительно больно, – проговорил мой сосед слева, заедая водку зеленым луком.

– Ссаться и дурочку валять бесполезно, – продолжал орать дембель, не слушая никого. – Я вам как «дед» говорю. Врачи такие мастырки секут на раз. Отпиздят по-доброму в учебке, и перестанешь ссать.

После четвертой рюмки моего Сережу повело на разговоры.

– Пойдем покурим, – ткнул он меня локтем в бок.

Когда выходили в коридор, я видел, как его качнуло.

– Нужно подержать паузу, – сказал я ему.

– Все нормально, – ответил он и плюнул на пол.

– Тошнит?

– Нормально. Дай сигарету.

Мы закурили и постояли несколько секунд молча.

– Знаешь, зачем я тебя вчера с собой взял к Марине? – наконец заговорил он.

«Конечно, знаю, – подумал я. – Похвастаться захотел».

– Обычно за мной следят, – сказал он.

– Не понял, – прервал я его. – Ты что, на ЦРУ работаешь?

– Папочка меня без присмотра не оставляет. А когда ты рядом, никто поблизости уже не крутится. Тебя, наверное, достаточно. Я еще в первый день заметил.

«Да? – подумал я. – А в квартиру-то чего тогда потащил? Мог бы и в машине оставить…»

– Я не хочу, чтобы он про Марину узнал.

– Почему? – спросил я.

– Я ее тогда больше не увижу.

– Убьют? – я слегка усмехнулся.

– Не убьют, – серьезно ответил он. – Но спрячут так далеко, что фиг найдешь.

– Где это?

– Где угодно. В Сибири, в Европе, в Америке.

– В Штаты она бы, наверное, не отказалась поехать, – опять усмехнулся я.