Год обмана

Она замолчала и, щурясь от дыма, продолжала смотреть на меня.

– А может, я тебе не понравилась? Старовата, наверное, для тебя?

На вид ей было лет тридцать. Конечно, лучше бы помоложе, но и эта была ничего. Хорошая. Симпатичная, чего говорить. Возраст тут не помеха.

– Да нет, – сказал я. – Возраст тут ни при чем. Просто не могу за деньги.

– Ну, как знаешь.

Она откинулась немного назад и положила руку на спинку скамьи.

– Надо же, вот и весна пришла, – сказала она, глубоко вздохнув. – У тебя все в порядке?

– Да-да, все нормально. А как у вас?

– Чего ты тогда один тут сидишь? Посинел весь от холода.

– Так, ерунда. Просто времени много.

– У кого времени много, те в такую погоду на скамейках не сидят.

– А где они сидят?

– В разных хороших местах.

– Для таких мест бабки хорошие нужны.

Она бросила сигарету и улыбнулась:

– Ты теперь знаешь, где их достать.

– В принципе, конечно… – начал я.

– В общем, если надумаешь, позвони.

Она встала и протянула мне визитку:

– Ты славненький, только весь синий. Иди домой, а то совсем замерзнешь. Тебя как зовут-то?

– Миша.

Я держал визитку и думал, что, в принципе, надо было соглашаться. Это и были те бабки, о которых я думал с самого утра. Но как я теперь должен был за ней бежать? Типа – «постойте, давайте поговорим еще»? Вот, блин, всегда так! Вечно вовремя не сообразишь. В который раз одним местом прощелкал.

Я убрал визитку поглубже в карман и решил в самом деле пойти домой. А что еще мне оставалось делать?

* * *

На следующее утро выгреб из всех карманов что где лежало, и вышло не очень весело. Чтобы сильно не расстраиваться, я сбегал в булочную и гастроном. Наелся бубликов с маком. Хватило еще на молоко, но оно было вчерашнее. Утешало то, что его можно было растянуть на три дня. Холодильник пока работал. За вычетом пачки «Мальборо» и коробочки «Тик-так» у меня оставалось немного мелочи. Можно было два раза съездить куда-нибудь на метро. Желательно туда, где лежат бабки. Один раз туда и второй раз обратно. Хотя, если там действительно будут бабки, об обратном проезде можно не беспокоиться. Дело было за малым.

Я сел рядом с телефоном и стал думать. В голову не приходило ничего, кроме сердитых друзей и обиженных родственников. Они постоянно дулись на меня, а когда встречали на улице, то отворачивались или вообще заходили в какой-нибудь магазин. Что те, что другие считали меня дурным человеком. Их раздражало то, что я плохо вел свои финансовые дела, что деньги у меня никогда не задерживались. А больше всего их раздражало то, что у меня не задерживались их деньги. От всех этих мыслей я снова почувствовал голод. Надо было что-то решать. «Вот бы американцы, – подумалось мне, – привозили бабки по телефону 911. В маленьких аккуратных стопочках, обернутых в золотую фольгу. Как в сказке. И пели бы тихими голосами: „Хэппи бёздей ту ю“.

Я вынул из кармана вчерашнюю визитку и уставился на нее. Нельзя, конечно, сказать, что я про нее забыл, но все-таки перехватить где-нибудь деньжат старым проверенным способом было бы как-то… Впрочем, плевать!

Я протянул руку к телефону, но он так резко вдруг зазвонил сам, что у меня чуть сердце не выскочило от неожиданности.

– Да?! – я почти заорал, схватив трубку.

– Приемная генерального директора компании «Ред Стар индастриз». Это квартира Воробьевых?

– Да, это я! – я закричал еще громче. – В смысле – не квартира… а Михаил Воробьев. Это я!

– Вам сегодня назначена встреча на двенадцать часов. Просьба приехать на пять минут раньше.

– Но… меня уволили по сокращению. Я уже расчет позавчера получил.

«И потратил», – сказал у меня в голове внутренний голос.

– Без пяти двенадцать. Пожалуйста, не опаздывайте. Всего хорошего.

– Подождите, подождите! – завопил я. – С кем встреча-то? Зачем?

– С генеральным директором. До свидания.

В трубке забипало, а я все еще продолжал держать ее у самого уха. За то время, что я проработал в компании, мне никого выше начальника своего отдела видеть не приходилось. Самого главного босса из наших вообще не видел никто.

Мною заинтересовались боги.

«Вот и пригодятся денежки на метро», – подумал я и наконец положил трубку.

* * *

В приемной, кроме секретарши, сидело еще человек шесть. «Тоже, наверное, сократили, – подумал я. – А теперь вызвали, как меня. Может, какая-нибудь ошибка. Вдруг вернут на работу!» Догадка была слишком хороша, чтобы в нее верить. Но я на всякий случай сделал в кармане фигу.

– Моя фамилия Воробьев… – начал я, как вдруг у секретарши на столе заговорил динамик.

– Воробьев не приходил? – спросил он.

– Только что подошел, Павел Петрович. – Секретарша посмотрела на меня.

– Пусть войдет.

– Хорошо.

– Зинаида…

– Я слушаю, Павел Петрович.

– Что у меня еще до обеда?