Дом на Озёрной

– Меня твой муж прислал… Он хочет, чтобы я тебя послушал… Какая температура?

– Тридцать восемь и пять, – негромко ответила Валя.

Тетерин подвинул к ней табурет и уселся на него рядом с кроватью. Взяв Валю за руку, он начал считать пульс.

– Прямо как раньше, – сказала она.

– Что? – отвлекся он от секундной стрелки на своих наручных часах.

– Забыл уже?

– Что забыл?

Валя улыбнулась и провела языком по пересохшей верхней губе.

– Ты когда учился на медицинском, только у меня считал пульс. Говорил, что у остальных не прощупывается.

– Да? – пожал плечами Тетерин. – Не помню.

– Славка, неужели все забыл?

То, что его вдруг назвали по имени, причем так, как никто уже не называл, задело в нем какие-то прежние мелодии, но Тетерин боялся прислушиваться к ним.

– Сядь, пожалуйста, – он вынул из портфеля фонендоскоп.

Продолжая придерживать на груди одеяло, Валя приподнялась на постели и повернулась спиной к Тетерину. После секундного замешательства, во время которого тот вдруг вспомнил расспросы Степана о красивых обнаженных женщинах, он взял себя в руки и уверенно поднял футболку на стройной, знакомой ему спине.

Ощутив прикосновение фонендоскопа, Валя поежилась.

– Холодный… И прилипает…

– Не болтай, – сухо сказал Тетерин. – Ты мне мешаешь.

– Мне сказали, вы с Марией разводитесь, – неожиданно сказала она.

Тетерин сделал вид, что не услышал.

– Воспаления вроде нет.

– А почему?

Она поняла, что он услышал ее, и теперь как будто настаивала на своем. Но он не сдавался.

– Как почему? Дыхание не жесткое, в легких чисто.

– Я тебе еще тогда говорила, что этим все закончится, – продолжала Валя, не обращая внимания на его упрямство.

– Да нет, я думаю, обойдется… Горячее молоко с медом и парацетамол.

– Не слушаешь меня, – она повернулась и посмотрела ему в лицо.

– Почему? – пожал плечами Тетерин, отводя взгляд. – Только что послушал. Я же тебе говорю – все будет в порядке.

Валя понимающе улыбнулась и легла на подушку.

– Ладно, Тетерин… Иди… И скажи им, что ты меня вылечил.

* * *

Через два дня Димка позвонил из Китая и сообщил, что ему не хватает денег. Китайцы неожиданно изменили условия сделки, отказавшись продавать партию по частям. Они предлагали забрать все компьютеры. В противном случае сделка аннулировалась.

В доме на Озерной был срочно созван военный совет. Муродали воспринял известие вполне спокойно. Будучи хорошим командиром, он был доволен уже тем, что удалось избежать потерь. Однако Мария не могла согласиться на ничью, потому что уже целовала обои в четырехкомнатной квартире. В ее новом понимании жизни ничья была уделом неудачников.

– Слабому – кость, – заявила она. – Мне нужно мясо.

Тетерин удивленно посмотрел на жену, которая вдруг открылась для него еще с одной стороны, однако Муродали настрой Марии понравился. Он любил людей с резким углом атаки.

– Что ты предлагаешь? – спросил он.

– Надо заставить Степана заложить квартиру, – без малейших колебаний сказала Мария.

Теперь она напоминала амазонку, летевшую навстречу опасности.

После недолгих споров было решено угнать у Степана «КамАЗ».

– Он на него молится, – сказала Мария. – Спрячем на время, а потом вернем.

– Ну, так же нельзя, – пыталась возразить Валя. – Это нехорошо. И потом – какая связь между «КамАЗом» и квартирой?

Мария с легким презрением посмотрела на младшую сестру.

– Он на нем зарабатывает. Потеряет его – сразу прибежит к нам.

– Нет, так нельзя, – покачала головой Валя.

– А куда мы его спрячем? – спросил Тетерин.

– В гараж «Скорой помощи», – без раздумья ответила ему жена. – Ты обо всем договоришься.

– Я? – сердце Тетерина ушло в пятки. Я никогда ничем таким не занимался…

– Ничего, – отмахнулась Мария. – Надо когда-нибудь начинать.

* * *

Уже через час Мария сидела в квартире у Томки. Сестры быстро поняли друг друга, и, хотя у Томки на душе от всего этого немного скребли кошки, она отдала Марии запасной комплект ключей от двери и от зажигания.

– Только вы там ничего не поцарапайте, – сказала она. – А то Степа расстроится.