Хороший мальчик

Спича пожал плечами:

– Ну, просто берет, подходит и писает, – и добавил для убедительности: – В упор.

Коля продолжал стоять на месте, переваривая услышанное.

– Ты чего замер-то? – Спича подтолкнул его. – Идем!

Они стояли возле спортивной площадки, на которой в это время школьники занимались физкультурой. Один из них, маленький и лопоухий, услышал обрывок разговора Коли и Спичи.

Пацан тут же вмешался в диалог, с удовольствием продемонстрировал свою осведомленность:

– С балкона. Писун с балкона писает.

– Сам ты с балкона! – снисходительно отозвался Спича. – На тебя он писает с балкона! А на всех нормальных людей – просто подходит и писает. – Парень покрутил головой и обратился к Коле: – Блин, бесит, когда вот так влезают в разговор!

Коля, впавший в раздумья, спросил:

– Так зачем этот Писун так делает? Он что, мстит кому-то?

Спича не успел ответить.

К ним подошла еще одна свидетельница разговора, малолетка Глебова из шестого «В».

С видом светской львицы она томно провозгласила:

– Он писает только на красивых женщин. Это в Интернете есть.

– Опять двадцать пять! – Спича с досады хлопнул себя по бедру.

– На красивых женщин? – заинтересовался Коля, у которого эта история, наверняка выдуманная наполовину, вызвала живейшее любопытство.

– Тогда тебе нечего бояться, Глебова! – весело и зло выпалил Спича, обернулся к Коле и спросил: – В каком смысле? Кому он мстит?

Глебова вмиг утратила светский вид и манеры. Она захлопала глазами с неумело накрашенными ресницами и раскрыла рот, чтобы дать ответ подобающий женщине, достойной быть описанной, но Спича грубо уничтожил его в зародыше.

– В пакет завернись! – крикнул он ей через плечо.

Глебова надулась и замолчала.

Коля задумчиво покусал губы и вынес вердикт:

– Ну, ясно. Это у него какая-то психотравма. Детская, скорее всего. Я уверен, на него, мелкого, кто-то когда-то написал, вот он теперь и мстит. Что-то типа незакрытого гештальта.

В воздухе повисло молчание. Спича с Глебовой позабыли о своей словесной дуэли, полностью переключили внимание на Колю. Сию тираду он произнес очень уверенно и четко. Их словарного и образовательного запаса явно не хватало на то, чтобы согласиться с ней либо опровергнуть. Кроме них Колю слушали и другие школьники.

Однако молчание длилось недолго. Спича, которого заткнуть умными терминами было не так-то просто, очень быстро пришел в себя, вник в смысл Колиной фразы и бросился отражать атаку.

– С чего ты это взял? – спросил он.

– Да тут все просто. – Коля пожал плечами. – Это же классический случай. Сначала ты жертва, потом маньяк. Это азы психологии.

Глебова наморщила лоб, демонстрируя усиленную работу мозга, потом решилась и спросила:

– Типа… Фрейда, да?

Коля снисходительно хмыкнул и заявил:

– Фрейд – попса, конечно. Но у него тоже про это есть.

Гнев Спичи достиг апогея и вырвался в яростной реплике:

– Блин, да чего вы парите?! Чувак просто писает, вот и все! Подходит! И пи-са-ет!

Школьники все как один удивленно повернулись в сторону Спичи, который обычно вел себя куда сдержаннее.

– Ладно, тут мелкота одна, – свысока обведя взглядом спортивную площадку, резюмировал Спича. – Пойдем отсюда.

Они ушли на задний двор, где собралась компания во главе с Багдасаром. Коля сразу же увидел здоровенную плечистую фигуру и знакомое тупое выражение лица.

Гроза школы Багдасар действительно вполне мог конкурировать с тридцатипятилетним мужиком. Он медленно прохаживался взад-вперед, а перед ним стоял мальчишка-десятиклассник. Их можно было бы принять за папу и сына, если бы не разительный контраст во внешности. Мальчишка был щуплым, светловолосым и ушастым, а Багдасаров – огромным, смуглым и чернявым, с толстыми губами и полным отсутствием мысли в глазах.

Вокруг них собралась толпа молчаливых наблюдателей из разных классов.

Багдасар остановился и сказал:

– Ушастый, расклад ты знаешь. Давай, приступай.

Ушастый с тоской посмотрел на Багдасара, на толпу, потом слегка ударил себя ладонью по щеке.

Багдасаров выпятил толстую губу и спросил:

– Это что?

– Ну, типа, это я себя бью, как ты просил.

– Я просил бить, а не гладить, Ушастый! – повысил голос Багдасар. – Сильнее давай! Ты что вообще?!

– Да все нормально, – пробормотал парень.

– Что у тебя нормально? Давай-давай, балерина! Или мне помочь?!

Ушастый начал лупить себя по лицу. Было видно, что ему действительно больно. Школьники смотрели на это и посмеивались.

Коля и Спича молча наблюдали за разборкой.

– А за что, собственно, он его? – шепнул Коля приятелю.

– Да он куртку Багдасара надел, – так же шепотом ответил Спича. – Со своей в гардеробе перепутал.