Смерть шахматиста

– Спасибо, я знаю, – кивнул головой капитан, упёршись глазами в висевшую у входных дверей информационную доску, повествующую о нахождении внутри здания городской шахматной федерации, померкшую на солнце, но всё ещё служащую ориентиром для многих любителей шахмат.

Поднявшись по крутым ступенькам на второй этаж, Волков прошёл несколько метров по мрачному тусклому коридору и отварил массивную железную дверь. В тот же миг свет от люминесцентных ламп, притаившихся под потолком открывшегося перед ним довольно большого по размеру помещения, резанул глаза капитану, хотя это не помешало ему обозреть раскинувшуюся перед собой площадку с неизменной атрибутикой любого шахматного клуба – стоящими в три ряда шахматными столами.

Ах, сколько ожесточённых боёв, самых невероятных побед и тяжёлых поражений помнят стены данного помещения! Каждый год здесь проходят различные шахматные соревнования, начиная с малых турниров и заканчивая чемпионатом города, именно здесь именитые и не очень шахматисты зарабатывали себе дополнительные баллы за победы над своими соперниками, проходило награждение участников турниров и присвоение им новых спортивных званий. Даже сейчас бросившаяся в глаза висевшая у входа таблица с именами участников чемпионата города Москвы по классическим шахматам, результатами сыгранных ими партий и набранными очками свидетельствовала о проходящих здесь жарких шахматных сражениях.

Волков мог бы и дальше увлеченно рассматривать турнирную таблицу чемпионата, оценивая шансы участников соревнования на призовые места, как он это обычно любит делать, но существующая обстановка требовала от него собранности и концентрации внимания совсем на иных событиях.

В помещении городской шахматной федерации уже кипела работа прибывших на место происшествия представителей следственно-оперативной группы МВД РФ. Перед глазами Волкова промелькнул знакомый криминалист с дактилоскопическим скотчем в руке, кивнувший в знак встречи капитану головой, чуть поодаль суетился фотограф, выбирая удачней место для фиксации всего происходящего в помещении, а полицейский в форменной одежде о чём-то беседовал с пожилой парой, по всей видимости, приходящейся в деле понятыми. Наконец, в противоположном углу зала Волков заметил своего коллегу старшего лейтенанта Сергея Шихова, как обычно поучавшего молодого следователя как лучше отразить в протоколе осмотра места происшествия все детали дела, чтобы ни одна мелочь не затерялась, которая может способствовать установлению истины.

Но не привычная работа следственно-оперативной группы привлекла особое внимание Волкова. Посреди помещения в проходе между вторым и третьим от окна рядами шахматных столов, на которых в различных комбинациях ещё стояли расставленные на досках шахматные фигуры, лежало бездыханное тело молодого парня с курчавыми белыми завитушками на голове. Приблизившись к лежащему на полу парню, Волков сразу распознал в нём шахматиста Александра Зайцева. Увиденное произвело тяжёлое впечатление на капитана. Ведь ещё недавно Волков видел Зайцева улыбающимся с кубком в руке после очередной победы в каком-то турнире на одном из московских телеканалов в обзоре спортивных новостей, а теперь перед ним лежал его труп. Ещё вчера пользователи сети Интернет, обсуждая последние новости из мира спорта, отзывались о Зайцеве как о весьма преуспевающем шахматисте, предрекая ему большое шахматное будущее, а теперь их кумир мёртв. Волков представил, как вскипит Интернет, когда любители спорта узнают о смерти Зайцева, сколько на сей счёт появится различных мнений и комментариев! А как переполошится общественность, если смерть молодого шахматиста окажется насильственной, тут огромная волна возмущений поднимется! И в такой ситуации, чтобы погасить страсти, следователям нужно будет проявить все свои лучшие качества, быстро и оперативно найти преступника и добиться, чтобы он понёс заслуженное наказание.

Зайцев лежал на спине, прижавшись всем своим телом к ножкам шахматного стола, запрокинув голову на бок, словно отвернувшись от шнырявших мимо него непонятных людей. На парне была надета белая рубаха с просматривающимся загрязнённым воротом и серые от однобортного костюма гладко выглаженные брюки. Пиджак от костюма висел на спинке рядом стоящего стула, словно дожидаясь, когда хозяин соизволит встать на ноги и снова надеть его.

– Он так и не доиграл свою последнюю партию, – услышал Волков за своей спиной голос подоспевшего к нему старшего лейтенанта Шихова.

– В таком возрасте умирать ещё рановато, – не оборачиваясь, Волков присел на корточки и склонил над шахматистом голову, желая внимательнейшим образом осмотреть труп и попытаться выяснить причину смерти парня.

Синяков и ссадин на оголённых участках тела умершего Волков не обнаружил, сделав для себя вывод, что Зайцев не подвергался физическому воздействию со стороны кого-либо. В то же время в глаза капитану бросились другие изменения на теле умершего: посинение кожного покрова, расширение зрачков глаз и видимое слюноотделение.

– Симптомы, похожие на отравление, – продолжая осматривать труп, поделился мыслью со старшим лейтенантом Волков.

– Медицинская бригада только что отбыла перед твоим приходом, – проинформировал в ответ Шихов, – Врач «скорой», осмотрев труп Зайцева, склонился к той же версии: отравление токсическим веществом.

– У меня такое предчувствие, что это цианистый калий, – ещё ниже склонившись к изголовью трупа, принюхался Волков, – Изо рта умершего пахнет миндалём. Такой характерный запах создаётся при выделении из организма в неизменённом виде части сенильной кислоты, входящей в состав цианистого калия. У меня было дело, когда жертве подсыпали в чай этот яд…

– Если это цианид, то, выходит, для спасения жизни Зайцеву в его организм нужно было экстренно вводить антидот: колоть внутривенно 40 % раствор глюкозы или раствор тиосульфата натрия.

– В обычных условиях в качестве антидота можно было применить разбавленную сахаром воду.

– Вот ещё бы кто из присутствующих в зале знал об этом, – покачал головой Шихов, – Чтобы сориентироваться в подобной ситуации нужно иметь познания в области медицины, а точнее токсикологии. Не все могут на нюх как ты определить, каким ядом был отравлен человек.

– Возможно, кто-то и знал, – поднявшись на ноги, взглянул на коллегу Волков, – К примеру, отравитель… Не исключено, что в этот момент он присутствовал в зале.

– Считаешь, дело носит криминальный характер?

– А ты полагаешь, что Зайцев, стремящийся к победе на чемпионате города Москвы по классическим шахматам, стал бы сам на себя руки накладывать? Какие причины у молодого парня сводить счёты с жизнью?.. Посмотри на доску… Даже в этой игре у Зайцева выигрышная позиция. У Александра на две пешки больше, чем у соперника. Ещё несколько ходов и он дожал бы его, – прокомментировал ситуацию на доске Волков, – Кстати, кто являлся соперником Зайцева в этой партии?

– Международный мастер Игорь Коровин, – проинформировал Шихов.

– Ну, и что говорит этот Коровин? Пообщаться с ним удалось?

– Коровин так описал ситуацию: во время партии Зайцев сделал очередной ход, схватился за живот и повалился на пол. Он, Коровин, как и все присутствующие в зале, не сразу и понял, что произошло…

– Наверняка добрая половина участников турнира была занята доигровкой своей партии, желая вырвать у соперника заветное очко и продвинуться вверх в турнирной таблице. Где уж им до происходящего в зале…

– В числе первых к Зайцеву подошёл руководитель городской федерации шахмат, он же главный судья соревнований Михаил Михайлович Рубин. Он и вызвал скорую помощь. Бригада врачей приехала через пятнадцать минут после его звонка, но было уже поздно, – покачал головой Шихов, – Кстати, вот и сам судья соревнований…

Повернувшись, Волков увидел в нескольких шагах от себя мужчину среднего роста на вид лет шестидесяти с выпирающим из-под расстегнутого пиджака круглым животом и нахлобученным чубом волос на голове.

– Это просто ужас! – поймав на себе взгляд оперативников, поспешил к ним судья соревнований, – Никогда не думал, что такое может произойти в стенах нашего заведения! Я уже десять лет являюсь руководителем городской шахматной федерации и могу вам определённо сказать, что ничего подобного у нас никогда не было!

– Расскажите, что вы видели? – повелевал Волков, продолжая внимательно рассматривать мужчину.

– Я стоял в противоположном углу зала и наблюдал за тем, как проводят свои партии основные конкуренты Зайцева – Матвей Бендар и Арнольд Косицкий, поочерёдно подходя к столику то одного, то другого, – начал рассказ главный судья соревнований, – И вдруг этот грохот… Посмотрел в сторону Зайцева. Вначале подумал, что Александр стал раскачиваться на стуле, как он это любит делать, и упал с него… Потом, гляжу, Зайцев лежит на полу и корчится от боли. Первая мысль, которая пришла в голову, что Александр сильно ударился при падении. Но когда я подошёл к нему ближе, мне показалось, что с ним происходит что-то не то, он словно в конвульсиях бился на полу.

– И каковы были ваши дальнейшие действия? – последовал следующий вопрос от Волкова.

– Вместе с Игорем Коровиным мы склонились над Зайцевым и стали приводить его в чувства, – продолжил рассказ Рубин, – Я расстегнул у Александра ворот рубахи, а Игорь стал бить его ладонью по щекам. Но это не помогало. Тогда Коровин крикнул мне, чтобы я вызвал скорую помощь. Я так и сделал. Увы, когда медицинская бригада подъехала, Зайцев уже не подавал признаков жизни… Жаль парня…

– В подобных случаях смерть наступает практически мгновенно, – взглянул на старшего лейтенанта Волков.

– Значит, незадолго до смерти Зайцев что-то принял, – продолжил мысль капитана Шихов.

– Может быть это? – перевёл внимание собеседников Волков на стоящий на шахматном столике со стороны, где сидел Зайцев, термос, который с появлением капитана в помещении сразу бросился ему в глаза, – Следует полагать, эта вещь принадлежит Александру?

– Да, Александру, – кивком головы подтвердил верность слов капитана Рубин, – Вероятней всего, в термосе морковный сок. Зайцев был просто помешан на нём. Кто-то сказал Александру, что морковный сок улучшает память и усиливает работу головного мозга, что очень важно для шахматиста. Поэтому Зайцев и пил его в немереном количестве. Александр на все соревнования брал с собой этот термос.

– А почему морковный сок Зайцев держал в термосе? – подивился Волков, – Весьма странное совмещение…

– На эту несуразицу все обращают внимание. Насколько мне известно, изначально Зайцев носил в термосе горячий чай, но когда перешёл на морковный сок, то менять ёмкость не стал. Возможно, не нашёл термосу замену или выработалась привычка с ним ходить, – предположил Рубин, – Если вас термос так смущает, я могу убрать его со стола…

– Стоп! – едва не сорвавшись с места, вскричал Волков, не позволив Рубину приблизиться к шахматному столу, – Не нужно трогать термос.

– Как скажите, – с испуганным лицом отступил назад Рубин.

– Михаил Михайлович, поймите правильно, этот термос может оказаться орудием убийства, – в более мягкой форме изложил суть дела главе городской шахматной федерации Шихов.

– Хотите сказать, что находящийся в термосе морковный сок мог стать причиной отравления Александра? – забегал глазами по полицейским Рубин.

– Вот это как раз мы и хотим выяснить, – последовал ответ Волкова.

– Экспертиза покажет, что в этом термосе, – дополнил коллегу Шихов, – Сок там вообще или что-то другое…

Ещё какое-то время, заметно раскрасневшись, Рубин пребывал в некой растерянности, переминаясь с ноги на ногу, чувствуя на себе пристальный взгляд обоих полицейских. Именно в этот момент главе городской шахматной федерации показалось весьма глупым и неуместным собственное предложение убрать со стола термос, которое можно расценить как вмешательство в ход проводимых следственных мероприятий. Но ладно бы это, а какие выводы для себя могут сделать оперативники относительно его личности в связи с проявленной им инициативой? Тут ведь можно навлечь на себя большие неприятности, и даже закончить день в наручниках в одном из отделений полиции.

– Вы видели, Зайцев во время сегодняшней партии пил из этого термоса? – на радость главе городской шахматной федерации разрядил обстановку Волков, обратившись к нему с очередным вопросом.

– Я как-то не обратил на это внимание, не могу определённо сказать… Зайцев не находился постоянно в поле моего зрения, – едва скрывающим дрожь голосом поведал Рубин, – Могу лишь сказать, что Александр постоянно пил во время игры из термоса сок. Для него это было обычным делом… В противном случае, зачем ему с собой носить термос?

– А во время шахматной партии Зайцев куда-нибудь отлучался? – последовал вопрос главе городской шахматной федерации от Шихова.

– Вы хотите сказать, что Зайцев мог куда-то отойти, оставить термос без присмотра, а кто-то воспользоваться создавшейся ситуацией? Нет, это исключено… Тут же много людей. Никто не решился бы на глазах у всей публики что-то подбросить ему в термос, – замотал головой Рубин, – К тому же, по правилам соревнований во время партии шахматистам запрещено отлучаться по каким-либо делам. Сами понимаете, в наш информационный век можно воспользоваться услугами Интернет или получить консультацию тренера, чтобы сделать следующий ход в игре наиболее верный и тем самым получить превосходство над соперником. Мы такое не можем позволить шахматистам.

– А перед началом игры? – поинтересовался Волков, – Александр мог прийти рано на игру, когда людей было ещё мало…

– Это вообще исключено, – замотал головой Рубин, – Зайцев сегодня опоздал на игру на целых двадцать минут. Если бы он пришёл ещё на десять минут позже, то по правилам соревнований ему было бы засчитано поражение.

– Так даже, – подивился Волков, – И как Зайцев объяснил своё опоздание?