Колхозное строительство 7.1

Да и ладно. Пусть себе растут – будет туристам куда сходить погулять, не вечно же на пляже валяться. Станут в этом Шарм-эль-Шейхе строить большой курорт, с десятками пансионатов и тремя пионерскими лагерями.

Ещё небольшой кусочек земли арендован в ста километрах оттуда, в городке Эль-Тур. Там будут бурить скважины и по трубам гнать питьевую воду в Шарм-эль-Шейх, а для бассейнов и туалетов всяких соорудят заводик по опреснению морской. Вот на сотне с гаком судов сейчас они и везут в эту пустыню, чуть прикрытую от ветров Синайским горами, оборудование и стройматериалы. Ну и несколько тысяч строителей.

Самое интересное в этой истории – то, что Синайский полуостров сейчас оккупирован Израилем. Видно, потому египтяне так легко на эту аренду и согласились. А Израиль?

А Израиль неожиданно дал добро и заверил, что не будет чинить никаких препятствий. Интересно, за какие ниточки дипломатам пришлось дёргать, чтобы евреи пошли на такое?

От мыслей отвлёк шум за стеклом. Ну, точно – припёрся скандалист, выплёскивает свой негатив на кап-два. Кто там, в министерстве, его послал на такое важное и непростое строительство? Хотя, может, ларчик и просто открывается? И там всем надоел, вот и сослали с глаз долой. Может, тут перегреется. Инсульт хватит во время очередной истерической тирады.

Адмиралу Виктору Сергеевичу Сысоеву, напутствуя в этот поход, шепнули, что не всё это ещё. Оказывается, у Египта арендовали не один кусочек берега, а два. Второй – в районе города Хургада, там тоже кусок побережья, и впридачу довольно большой остров, который называется Большой Гифтун. Как и в Шарм-эль-Шейхе, будет строиться курорт, и ещё база для нашего флота. Тут Израиль не при делах, это уже Африка, и территория принадлежит Египту бесспорно. И опять непонятно, что нужно было сделать, чтобы Штаты не начали вопить и вставлять палки в колёса. Что-то, видать, там, в верхах, придумали, как янкесов строить.

Стихла ругань за окном. Кавторанг, тоже красный – или это вечернее солнце всё в такой цвет выкрасило? – зашёл и, вытащив из кармана брюк помятый носовой платок, вытер лицо.

– Всего оплевал, – обращаясь к графину с тёплой противной водой, сообщил он.

– Ну-ну, Сергей, за битого двух небитых дают, – хмыкнул Сысоев.

– А за оплёванного двух каких дают?

– За одного битого двух небитых дают, а за одного убитого – пожизненное.

– Предлагаете притопить?

– Стишок тут внучок на днях рассказал:

Битый вновь везёт небитых —
Дуракам всегда везёт,
А голодный и небритый
Лапу грязную сосёт.

– И к чему это, Виктор Сергеевич?

– Просто к слову вспомнилось. О, вот и смена! Пойдём, Серёжа, отдыхать – заслужили.

Глава 2

Интерлюдия вторая

– Здравствуйте! А где поезд на Одессу?

– Уже ушёл.

– А куда?

– О, Грач! Проходь. Чого смурной? – хозяин квартиры отошёл на шаг от двери, пропуская гостя. – Щас я расскажу теби случай, и ты впечатлишься. Иду себе вчёра по улице, никого не займаю, наблюдаю пейзаж. По улице шастает интеллигент, пристаёт к прохожим. Добрался до мени.

«Вы не знаете, где находится почта?»

«Знаю. А зачем она вам?» – интересуюсь. Чудик эдакий, очкастый и лохматый.

«Хочу послать деньги родителям в Москву.»

«Пошлите со мной» – говорю.

«Нет! Я вас не знаю!» – и как-то отходить намыливается.

«Не бойтесь, пошлите со мной!» – даже улыбнулся ему, – хозяин продемонстрировал полный рот золотых зубов.

«Нет! Ни в коем случае! Вы меня обманете!»

«Ну ладно, если ты из Москвы, скажу тебе по-русски: идёмте со мной! Я покажу, где почта!»

– Москали! – блеснул фиксами и Грач.

– Слухай, Грач, я имею тебе кое-что сказать…

– Ой, не надо меня уговаривать, я и так соглашусь!

– Смотри-ка, да ты стал заносчивый, как гаишник с престижного перекрёстка. Али шо, с мозгами поссорился?

– Всё, слухаю, Михал Соломоныч, гутарь, – невысокий, юркий, эдакий паренёк лет двадцати пяти с черными короткими волосами и такими же чёрными глазами чуть навыкате (за что, очевидно, и получил прозвище), осмотрелся и брякнулся на стоящую возле дивана табуретку.

– Ты ведь знаешь, где город Алма-Ата? – перешёл на чистейший русский хозяин.

– Не хочу вас расстраивать, но у меня все хорошо с географией, – вновь блеснул фиксами черноглазый Грач.

– И чудненько. Берёшь пару-тройку ребяток пошустрее и едешь в Волгоград. Там покупаешь билеты до Алма-Аты, – Михаил Соломонович остановился, подошёл к столу, взял из коробки «Герцеговина Флор» папироску и прикурил от прозрачно-жёлтенькой биковской зажигалочки с профилем Джо Дассена. Выдохнул пару колечек и продолжил, – там, не доезжая чутка, есть станция Каскелен. Выходите. И смирно сидите на перроне. Один должен быть вот в этой шляпе, – хозяин взял со стола белую, плетёную из чего-то шляпу и сунул Грачу.

– Михал Соломоныч, не расчёсывайте мне нервы…

– Гляди ты, нервный какой. У тебя есть денег, щобы так себя вести? – Хозяин ещё выпустил несколько колечек дыма.

– Что делать будем? – Грач, сидевший на чуть шаткой табуретке, поднялся и тоже взял из коробки папиросу, потом передумал и хотел назад положить, однако рука по привычке сунула её за ухо.

– Нашли проводника хорошего. Отведёт до отличного местечка, где нет лишних глаз, и есть много травки. Очень много. И очень качественной. Он же поможет потом сесть в товарняк обратно до Волгограда. Пустые вагоны гонят частенько. Усёк.

– А то. Как на Привозе гутарят: «Я вас уважаю, хотя уже забыл за что!».

– Треть ваша. После реализации…

– Треть? – схватил очередную папиросу парень и вновь приземлился, так и не закурив, с папиросками уже за обоими ушами.

– Ну ты посмотри на этого патриота за мой счёт! А продать, а проводник, а менты, чтобы им повылазило? Я уже не говорю об общаке. Сам будешь? Уже сиди и не спрашивай вопросы…

– Ну, хоть половину? – выставил руки вперёд Грач.

– Ты уходишь, слава Богу, или остаёшься, не дай Бог?

– Ухожу, – цыкнул парень и поднялся с табурета.