Ниже ада

Впрочем, сейчас мальчишке было не до «прелестей» сомнительного обиталища чкаловских приживал – зрелище открытого, почти ничем не ограниченного пространства (разве можно назвать еле заметную в вышине крышу – ограничителем?) завораживало.

Живчик, стоя чуть в стороне от расхаживающих в полуобморочном состоянии друзей, только посмеивался. Рожденным под землей всегда трудно на поверхности, их стихия уже иная… Позволив «детям подземелья» насладиться свободой еще несколько минут, он махнул им рукой, привлекая внимание, а когда все собрались, одновременно в два стакана объявил «настоящее всплытие на поверхность».

– Повторяю, это не прогулка. Мы, конечно, пойдем по зачищенному району, обозначенному на всех картах «синей зоной» с минимальным уровнем опасности. Однако никто не отменял мелких гадов – кошек, ильтышей, сомнамбул, голубялок и прочую погань. Самые гниды, по крайней мере в нашем районе, живут наверху. Но вы особо на небо не заглядывайтесь, вашему вестибулярному аппарату и так приключения нешуточные предстоят. Смотрите под ноги, по сторонам, назад. Все ясно?

Новоприбывшие из «нижнего мира» дружно кивнули и смело двинулись к ближайшему выходу из торгового центра. Федотову пришлось ловить обоих за шкирку и разворачивать в противоположную сторону: «Нам туда».

Обещанные Живчиком приключения начались для новоявленных сталкеров сразу по выходе из «Дирижабля». Не успели сделать и десяти шагов, как Свету повернуло вокруг своей оси, и девушка безвольным кулем рухнула на землю. Ивана же согнуло пополам, из-за чего он начал тяжело заваливаться вбок.

«Тьфу ты, малохольные!» – мысленно сплюнул Костя и подхватил друга. Однако тот замахал руками, мол, сам справлюсь, и жестом указал на лежащую девушку. Стоило отпустить дозорного, как тот мгновенно осел на голую землю и замер в неудобной позе. Федотов укоризненно покачал головой и тут же склонился над Светланой – та не подавала никаких признаков жизни. Лишь пара хлестких пощечин по лицу, скрытому противогазом, наконец привели ее в сознание. Она встряхнула головой, приподнялась на одной руке и с некоторым трудом огляделась по сторонам. Когда ее взгляд устремился вверх, Живчик резко прикрыл ладонью окуляры девичьего противогаза и, бесцеремонно схватив второй рукой за подбородок, отвернул прочь от опасного для новичков неба.

Иван сам догадался, что смотреть туда больше не стоит. «Слишком страшно, когда нет верха… старики были правы на счет “бездонности” и “глубины”… Луна-то какая… пугающая… – Мысли путались, а тело до сих пор колотило. Почва же под ногами ходила ходуном, не давая успокоиться еле сдерживаемому рвотному рефлексу. – Для полноты ощущений остается только наблевать в этот несчастный кожаный намордник, и, считай, прогулка удалась на славу».

Приходили в себя долго. Живчик то и дело нервно посматривал на часы, иногда, на зависть пострадавшим, долго вглядывался в ночное небо.

– Ванька! Еще полчаса вашей релаксации, и придется разворачиваться домой… Давно таких впечатлительных не встречал. Сталкеры, блин.

Возвращаться с позором никто не захотел. Вернее, не захотела Света, а Ивану, которого во всех смыслах уже мутило от внешнего мира, пришлось поддакнуть своей несостоявшейся невесте. Траурная процессия, состоящая из двух подземных «калек», еле передвигающих ноги, и одного привычного к тяготам наземной жизни человека, медленно брела по улице, когда-то носившей название «Тбилисский бульвар». Костя объяснил друзьям, что улица и бульвар – это одно и то же, а что такое «Тбилис», он не знал.

Мальгин старался не смотреть по сторонам: его до сих пор штормило, а потому мрачные красоты мертвого города интересовали мало. Да и убогие окуляры обеспечивали видимость, близкую к нулевой. Света же, напротив, активно крутила головой, взмахивала от удивления руками и постоянно бегала к Живчику с какими-то вопросами. Тот с удовольствием отвечал.

Когда группа свернула с бульвара, дозорному стало легче – дома здесь стояли значительно плотней и ближе друг к другу, да и по высоте превышали своих собратьев с «Тбилиса». Создавалась иллюзия сплошных стен, окруживших друзей со всех сторон. «Прямо как в благословенном Метро, – со вздохом подумал юноша. – Если не смотреть вверх, то можно забыть, где находишься, и перевести, наконец, дух».

Немного отдышавшись, Мальгин с некоторым подобием интереса принялся осматривать «достопримечательности» пресловутого покинутого рая. Строй уродливых многоэтажек, пялящихся на него сотнями пустых глазниц-окон, вгонял в тоску. Безрадостное зрелище напоминало мазню сумасшедшего чкаловского художника под названием «Слепой калека, напрасно всматривающийся в никуда в ожидании ничего». Кроме обреченности и вечного укора выжившим, в руинах не ощущалось ничего. Пустота… выжженная, абсолютная пустота.

«Надо же, какой унылый мир, как они жили здесь? Ютились друг над другом в клетушках, ходили по головам, попирались чужими ногами… справа, слева, сверху, снизу, сбоку – в бесконечном нагромождении других жизней… Неудивительно, что они сошли с ума и уничтожили себя… Я бы здесь точно долго не протянул».

Первый привал сделали через час на заброшенной заправочной станции. При ней оказался небольшой магазинчик, где троица и устроилась. Прежде чем раздать сухой паек, Живчик тщательно исследовал все закутки приютившего их помещения, в том числе и с помощью дозиметра.

– Ну, путешественники, налетайте на сталкерский хлебушек, – весело заявил Федотов, видимо вполне удовлетворенный результатами замеров. – Особо отличившимся героям разрешаю снять противогазы.

Под крышей Ивану сразу стало легче, и «хлебушек» пошел с большой охоткой. Света от собрата-новичка нисколько не отставала, уплетая лепешку за обе щеки.

– Первое крещение небом, считай, худо-бедно прошли, – начал довольно улыбающийся Федотов, и тут снаружи раздался жутковатый, протяжный вой, после которого улыбка мгновенно сползла с его посеревшего лица. – А теперь предстоит боевое…

Магазинчик со всех сторон окружили волколаки. Иван слышал про них раньше – помесь собаки и еще какой-то фигни, чье название упорно не хотело всплывать в памяти. Сами по себе не особо опасны, но вот в стае… в стае – караул.

– А я надеялся, показалось, – сокрушенно покачал головой Костя. – Значит, вели нас с самого «Дирижабля»… Терпеливые, суки…

Он не выглядел особенно испуганным, и в друзей это вселяло некоторый оптимизм.

– Дела наши хреновые, – сказал Костя, убивая на корню все ожидания. – Одно хорошо: с вами, друзьям мои, Живчик, который в воде не тонет и в огне не горит, а еще он очень любит много читать и изучает мир, в котором живет. – При этих словах Федотов подмигнул напряженно вцепившемуся в пистолет Ивану.

– Если все пойдет по плану, оружие нам не понадобится. Зато понадобится огонь, в котором, как я сказал выше, не горит доблестный Живчик… Действуем так. Света! Забери у Ивана пистолет, а то, чувствую, он сейчас с перепугу дел натворит! Да, и плотно оберни ствол вот этими тряпками. Это называется «сталкерский» глушитель – лишний шум нам сейчас ни к чему. После чего иди к тем стеклянным дверям, будешь наблюдать за тварями. Только приблизятся – стреляй, только, пожалуйста, не в воздух, патронов лишних не бывает. Ты, Ванька, поможешь мне сломать прилавок: нам понадобятся дрова для небольшого костерка. Все поняли? По местам! И не забудьте надеть противогазы, в случае чего, драпать будем быстрее паровоза.

– А зачем нам костер? – спросил Иван, когда прилавок их совместными с Костей усилиями был наконец разворочен.

– Как зачем? Будем из волчар шашлыки делать. Знаешь, какое у них мясо питательное, – хмыкнул Федотов. – Вообще ситуация у нас интересная, даже многовариантная. Можно подстрелить пару шавок, тогда их «друганы» про нас мигом забудут и немедленно бросятся освежевывать раненых и убитых. Это плюсы. Теперь минусы: на звуки стрельбы сюда сбежится весь микрорайон, и волки в сравнении с некоторыми новоприбывшими покажутся сущими кутятами.

Другой вариант – вся эта мутагенная псарня жутко боится огня. Нам надо просто пошугать немного свору. Есть шансы вообще спугнуть, в худшем случае – будут держаться на почтительном расстоянии. Это плюсы. А с другой стороны, я сегодня видел в небе шнягу под названием «дятел». Знаешь такого?

Ваня нахмурился, перебирая в уме известных ему «пернатых» представителей местной фауны, однако бестиарий поверхности, в отличие от подземного, был ему знаком слабо. Пришлось признать свое невежество.

– А ведь легендарное создание! В школе проходится былина о сталкере Игнате и Востроносой птице-людоеде…

– Ах, эту! Конечно знаю! – обрадовался Ванька.

Впрочем, радость была недолгой – вспомнились не самые приятные детали былины, описывающие силу и жестокость летающего монстра, и Мальгин побледнел.

– Вижу, что знаешь, – ухмыльнулся старший товарищ. – Так эта дрянь наше огненное представление «с орбиты» легко заметит и обязательно помчится выяснять, что за дурни ей семафорят, на ужин просятся. Такой у нас расклад. Со всех сторон, так сказать, большие и толстые ягодицы, и отступать некуда.

– А в-в л-легенде, – пролепетал мальчишка, тщетно борясь с предательским заиканием, – чем дело кончилось? Я не дочитал… Вот все дочитал, а эту – н-нет…

– Несколькими выстрелами из подствольника и получасовым спринтом по пересеченной местности с препятствиями. Когтистыми и клыкастыми. Без шансов на выживание…

– Живчик! – Иван перебил его, не выдержав, – вытаскивай нас отсюда!

– Да не ори ты! – разозлился Федотов. – Без тебя тошно. Гляди сюда.

С этими словами он извлек откуда-то из глубин защитного костюма небольшую карту:

– Мы здесь, у объездной автострады. Рядом с ней зона отчуждения – нет ни домов, ни других построек.

– А это что, совсем рядом? – Иван ткнул пальцем в комплекс зданий, расположенных вдоль дороги.

– Ты руины по пути не видел, что ли? Можно, конечно, и там спрятаться, только я туда не ходок, пусть лучше «дятел» мне мозг выклюет. Видишь, вся территория красным для тупых выделена и кучей восклицательных знаков для полных даунов обозначена… Короче, не перебивай. Мы идем сюда, – Костя указал на лесной массив. – Напрямки ходу километра полтора, но, как обычно, самый короткий путь пролегает через очаги радиации, скопления мутов и прочие гадости. Планирую пройти по автостраде – здесь намечается крючок в пятьсот метров, но это не смертельно – через эту эстакаду. Минуем здоровый перекресток и углубляемся в лес. Дальше по обстоятельствам…

– А почему лес белым обозначен?

– Ну даешь! Терра инкогнита потому что, белое пятно на карте. Не был тут никто и никогда. Речь, естественно, о После.

– Вообще никто?

Живчик замялся:

– Ну, из живых – точно никто.

– Я туда не пойду!

– Ты мужик или как? – зло зашипел взбешенный Федотов, – увидел пару собачек, птичку в небе, лесок темный и уже полные штаны навалил?! Это тебе не в дозоре стоять, от теней шарахаться! Здесь бегать надо и даже стрелять иногда!

Еще одного оскорбления при даме своего сердца – и такого! – и без того закипавший уже Мальгин стерпеть не мог.

Не стерпел и с кулаками бросился на «так называемого друга». Что произошло в следующий момент, он даже не успел понять – вспыхнувшая острая боль в левой ноге затмила сознание, а через мгновение, ощутив радость свободного падения, Иван рухнул спиной на пол, и лишь голова его зависла в нескольких сантиметрах от твердой и негостеприимной земли.

– Ты еще ручонками помаши, горячий подземный парень, – уже беззлобно хохотнул Костик, осторожно извлекая ладонь из-под затылка поверженного товарища. – Нашел время! Сейчас бы звезданулся дурным котелком, и в бессознанку, а мне – тащи бездыханное тело… И вообще, Иван, – уже серьезно продолжил Федотов. – запомни: ни одна туннельная крыса с «поверхностной» не сравнится. Пока поверь на слово, а поймешь как-нибудь потом.

* * *