Сестры печали

– Все, родная, наводи марафет на свою кулинарию. Даю тебе минуту, а сама пока гляну, чего у бандюков творится.

Вернулась Катерина практически мгновенно, гораздо раньше обещанной минуты. С шумом разъехались двери, и официантка с криком «шустрей, красавица, твой хахаль счет просит!» тут же унеслась обратно с закрытым подносом в руках. Лю, мысленно посчитав до десяти – в таких случаях бесконечно трудно держать необходимую паузу, – подхватила рюкзак и устремилась за официанткой. Время, совсем недавно бывшее вязким и тягучим, пустилось вскачь.

Теперь события могли развиваться двумя возможными путями:

Катя ставит «комплимент от шеф-повара» на стол и уходит, предоставляя посетителям возможность самим поднимать крышку с блюда; либо выпендривается и с услужливой улыбкой проделывает все это за них. Для дела разницы никакой: прикрепленные к крышке чеки от гранат, которые, в свою очередь зафиксированы на подносе, вызовут неизбежный взрыв с многочисленными и, по большей части, желательными жертвами среди немирного населения. Но в первом случае красивая девочка Екатерина останется жить (по крайней мере, до суда и приговора за пособничество в убийстве), ей всего лишь нужно покинуть помещение до…

Оглушительный взрыв заставил вагон покачнуться на рельсах, заделанные чем попало окна вылетели наружу и разлетелись от удара о бетонную стену тоннеля. Из кабинета повалил густой едкий дым, показались первые языки пламени. Криков и стонов не было, никто не метался по развороченному салону, никто не звал на помощь, только охранники, дежурившие у дверей и оказавшиеся после взрыва на полу, исступленно таращились туда, где секунды назад заседал их могучий шеф с сотоварищами.

Летиция несколько мгновений оценивала картину побоища, взвешивала, кинуть ли еще «контрольную» гранату – последнюю, оставшуюся у нее, – но рисковать не стала. Охрана хоть и контужена, но отнюдь не слепа… а погоня в планы Лю совсем не входила, да и зачем раскрывать себя, сколько пройдет времени, прежде чем местные следаки свяжут залетную девицу с убийством? К тому времени она будет нежиться в солярии, спуская направо и налево шальной гонорар.

– Убивают! Помогите! Пожар! Горим! – истошно вопя, Летиция бросилась в глубь туннеля, мимо безработных теперь вертухаев, навстречу несущимся с поста дозорным. – Мальчики, спасите! Это что же такое делается, люди добрые?!

Суровые дозорные пронеслись мимо истеричной, заламывающей руки бабы, не обращая на крикунью никакого внимания. Что-то серьезное случилось в ресторане, где сегодня отдыхало все станционное начальство с гостями с бандитского севера! Какое им, доблестным постовым, дело до перепуганной тетки, когда дело пахнет «международным» скандалом, а то и войной.

Между тем «перепуганная тетка», миновав опустевший пост и не задержавшись там ни на секунду, как сделал бы любой законопослушный гражданин Общины, опрометью бросилась бежать дальше, прочь от Новоясеневской.

Лю праздновала очередную, уже пятую победу подряд. Удача не отвернулась, узнала в новоявленной «Летиции» бывшую фартовую девочку Айшварию, а значит, все еще только начинается!

* * *

Бег по темному туннелю быстро вымотал Летицию. Она была тренированной киллершей, но темнота умеет иссушать даже подготовленных людей.

– Катя, Катя, дурочка ты беспросветная, – Лю спросила себя, жалко ли ей так и не вышедшую замуж за рогатого офицера девушку. Но ответа не дождалась: совесть угрюмо молчала, как и всегда, сердце натужно стучало – но кто поймет его морзянку? – разум же упивался эйфорией. Она смогла, хрупкая девушка отправила на тот свет полудюжину отморозков… и доверчивую дурочку.

С Общины нужно уходить, но и на бандитских станциях нельзя задерживаться, может выйти боком… очень серьезным и фатальным боком… Куда отправиться одинокой, но совсем не бедной девушке? Где она еще не успела наследить? Неплохой вариант Ганза, там умеют ценить женскую красоту по достоинству, а она обладает выдающимся талантом в области траты чужих денег… Или податься сразу в Полис, говорят, там интересно, к тому же самолично выданный квест на солярий нужно непременно выполнить. Как пить дать, кабинка спрятана именно в этом легендарном месте!

Домечтать Летиция не успела, ей на голову упала невесть откуда взявшаяся сеть, а кто-то тяжелый, но при этом невероятно быстрый, сбил девушку с ног.

Глава 7

За кордон

Родной город, опасный, исполненный коварства и ожидания. Я так привык ждать смерть за каждым углом: приняв форму мутанта или другого человека, она выскочит, выползет, ринется с неба, догонит тебя свинцовой пулей в спину – на поверхности ты всегда в опасности, любая секунда может стать последней. Здесь нельзя расслабиться, нельзя ощутить спокойствие, нельзя быть ни в чем уверенным. Радиация, визгливо стрекочущая дозиметром, – еще один враг, вездесущий, неутомимый, следующий по пятам… Наше место под солнцем занял кто-то другой, мы обрекли себя на медленное и мучительное умирание в темных сырых подземельях, выпивающих жизнь по капле! Убежища, подарившие нам кров и многометровую бетонную крышу над головой, – тоже враги. Милосердные и заботливые – они не убивают, как пуля или радиация, изо дня в день они потихонечку лишают надежды, приучают к земле, стирают из памяти звезду по имени…

Солнце. Еще один враг. У нас не осталось друзей и союзников, мы вымираем по одному – в полнейшем одиночестве.

Я прощаю себе охватившую меня эйфорию. Впервые за двадцать лет я забыл о страхе! Вышел на поверхность и ни секунды не готовился к смерти, не ждал ее, не умолял об отсрочке. Ночной променад верхом на огромной бестии… оживший после тысячелетней спячки «динозавр» защитил меня, успокоил, подарил пусть обманчивое, но незабываемое ощущение силы! Я прощаю себе эйфорию, она опьянила сильнее любого вина, она наградила бесконечно веселым безумием – лучшие мгновения за многие-многие годы!

Но эйфория, как и любое опьянение, не может длиться вечно, я чувствую, что раскаяние – это проклятое похмелье для совести – совсем близко, почти настигло меня. Пора вновь быть серьезным и сосредоточенным, ждать беды со всех сторон, готовиться в очередной раз отбить атаку настырной старухи с косой… Я бы лучше опохмелился, честное слово!

Во что я ввязался? Шизик прав, стоило увидеть сына, и я ослеп и оглох от счастья. А еще совершенно отупел. Пересечь полстраны с востока на запад верхом на черт-те ком, да еще в компании черт-те кого, а на финише сделать черт-те что – это, без сомнения, конгениально! Конечно, Мастеру Виту не откажешь, но хоть задание можно было толком послушать ради приличия. Такого авантюризма (вообще-то идиотизма) я от себя не ожидал.

Что теперь? А теперь нужно успокоиться и включить мозг. Поработать с дебетом-кредитом… Броненосец по прозвищу Зверь – это явный плюс, такая мощная дура на твоей стороне, что еще нужно в радиоактивном мире для счастья? Ну, разве что управляемость этой дуры… Тут проблема, дура совершенно непослушна и, похоже, обладает самонаведением. Но Мастер Вит обещал: проблем с навигацией и спортивным ориентированием на пересеченной местности не будет. Значит, пишем в плюс.

Теперь компаньон, шизофреник с нерусским именем Люк. Характер у шизика, как и положено, премерзостный, наклонности маниакальные, помыслы… Помыслы-помыслы, какие могут быть помыслы у помешанных? Конечно, коварные и вероломные. Жесткий минус: постоянно ждать от единственного гуманоидного соратника подляны и подставы, хуже не придумаешь. Легкий, ненавязчивый плюс: Сулюк владеет хоть какой-то информацией, в отличие от меня. Клинический идиот на службе идиота обыкновенного… Будет у меня за аналитику отвечать, осуществлять информационную поддержку трансконтинентального тура Азия—Европа. Смешно.

Само задание. Поди туда – не знаю куда (в Москву, но не в саму, а в какие-то окрестные пикули), найди то – не знаю что (тут все строго по сказке: цель поисков неизвестна. Шизоид якобы на месте должен разобраться… тоже смешно).

Может, напиться в дугу? И ну его в баню, это путешествие из Екатеринбурга в Москву. Зверь довезет, Шизя на финише все сделает. Стоп, а я тогда зачем вообще нужен? Вит сказал, что я управляю зверем, но это не очень похоже на правду, мут не слушается меня совершенно. С другой стороны, на людей же скотинка не кидается, значит, какая-никакая, но польза от меня есть. Осталось прочистить ментальный канал (я прям тащусь от этого термина!) и… Что и? Направлять Зверя, получается, никуда не надо, он сам, как танк, прет к цели. Ну хоть «старт-стоп» командовать – все буду при деле!

Мастер Вит еще про «узлы силы» какие-то упоминал и отчеты о них требовал. Однако тут темный лес, прослушал я гражданина начальника, прохлопал ушами, Илюшку своего вспоминая… Будем считать, что Сулюк в курсе вопроса и просветит, когда время придет. Надо будет еще его бумажульки почитать, чего-то же он конспектировал для меня! Эх, быстрей бы привал, все мышцы затекли, седалищная – в особенности.

– Солдатик, налево погляди, – компаньон прерывает мой затянувшийся брейншторм.

– Ничего не вижу.

– Подожди немного. Вон, вспышку видел?

Я ничего не вижу. Дурак дуркует или зрение меня подводит? Тупо таращусь в темноту в ожидании озарения. При околонулевой видимости – а я различаю только то, что творится у меня перед самым носом, – трудно оценить скорость Зверя, однако складывается впечатление, что он уже некоторое время как перешел с галопа на рысь, по крайней мере, помост болтает значительно меньше.

– Сулюк, мы останавливаемся?

Он только кривится:

– Понятия не имею, у меня спидометр в жопу не встроен.

В моей кобуре изнывает от затянувшегося безделья двадцатизарядный Стечкин. Лишь огромным усилием воли заставляю себя не прибегать к его услугам. «Не стоит убивать юродивых в первый день знакомства, это невежливо». Повторяю мантру двадцать раз – по числу патронов в стальном магазине – и вместо отповеди хаму отвлекаюсь на короткое, быстро гаснущее свечение слева по борту. Это не вспышка, как утверждает компаньон, свет виден пару секунд. Не очень яркий, но достаточный, чтобы заметить его на не очень большом расстоянии. «Маячок» метрах в ста от нас, максимум в ста пятидесяти.

– Это сталкерский знак, нас осторожно «пеленгуют», просят откликнуться, – хотя зачем объяснять что-то шизофренику, включаю фонарь и рисую им концентрические круги в воздухе. Общепринятый отзыв на любой запрос. В данном случае на ненавязчивое прощупывание. Кто-то с той стороны заметил странное движение и, прежде чем предпринимать активные действия, опросил цель. Цель благоразумно ответила.

Реакция той стороны оказывается несколько иной, чем я ожидал. В глаза бьет сразу четыре мощных прожектора, в ту же секунду мы слепнем.

– Твою мать!!! Что это за херня?!

Хороший вопрос, заданный несколько истеричным, перепуганным тоном. Вернее, криком. Вероятно, под эвфемизмом «херня» невидимый крикун подразумевает наше гужевое транспортное средство.

– Не стреляйте, – стараюсь быть громким и убедительным. А если не получится, нас снесут ураганным огнем – повезло же напороться на заставу! Попутно удивляюсь выдержке местных вояк, при виде Зверя лично я начал бы палить без всяких предупредительных «твоюматей». – Животное ручное, а мы люди, путешественники.

– Руки подними, путешественник! – охранник разнообразит свое требование целым каскадом цветистых прилагательных, описывающих, какой я путешественник. По всему получается, что путешественник я неважный, еще и подвергнутый многократному сексуальному насилию. Не люблю лжи и оскорблений.

– Эй, пехота, драть тебя в три рота, – в литературном переложении моя реплика теряет значительную часть экспрессии и наделяет охранника странной физиологической особенностью (может, он мутант?), но разрядить накалившуюся обстановку все же удается. Кто ж в России не ценит увесистого доброго слова.

– Откуда же вас, залетные, принесло? И что за чудище?

Последние годы я провел в добровольном отшельничестве и порядком истосковался по радостям живого общения. Мается от скуки и мой собеседник.

– Чудище безобидно, покуда под моим присмотром, – отвлекаю его внимание от первого вопроса двусмысленным ответом на второй. Намек на угрозу – безотказный прием, пусть поломает голову, мнимая она или реальная. Мне же нужно шустро сообразить, «откуда нас, залетных, занесло». Правда нынче не лучший вариант, скажи, что мы с Пояса Щорса, и проблем не оберешься. Во-первых, многие напрямую враждуют с Орденом Зеркала, а кто не враждует, тот, как минимум, недолюбливает обитателей странной зоны, разделившей город на две неравные части. Другого варианта не дано. Во-вторых, зачем мне лишние расспросы, если вообще не допросы? Служителей культа вояки с удовольствием покрутят на предмет тайн и загадок Пояса. Необходимо географическое происхождение позаурядней. Тут тоже не все просто: брякну, что с юга, со станции Ботаническая или Чкаловская, – и тут же получу: «Оп-па, родной, а как же ты здесь оказалси, как через непроходимую Щорсу пробралси?» или того хуже: «Брешешь, господин хороший, обе станции давно в руинах лежат». Заикнусь, что с Уралмашевской ветки, – она-то точно в руинах не лежит, беда придет в зеркальном отображении: «Расскажи, мил человек, как через уничтоженный центр шел и как Пояс форсировал?» Про западные станции, недостроенные, лучше даже не врать, про них ничегошеньки не знаю, мигом на лжи поймают.

Кидаю наудачу:

– Плутанули мы по-жесткому, пока «лошадку» объезжали. Где хоть оказались?

– Это Мега, сынок! – с нескрываемой гордостью информирует мой новоявленный «папаша». По голосу он сильно младше меня, но возрастные аномалии отцовства и детства волнуют в данный момент меньше всего. «Мега»… Гигантский торговый центр на западной оконечности Екатеринбурга. Что сейчас означает это горделивое «Мега»? Ходили разные легенды, но слишком противоречивые, чтобы верить хоть в одну из них. Здравствуй, Терра Инкогнита нового мира, я твой нечаянный Колумб.

– Шизануться! – не сдерживаю рвущихся на свободу эмоций. – Мега?!

– Мега, Мега, – подобревший охранник доволен произведенным эффектом. – Она самая.