Второй центроид

– Нет, не может быть, ошибки в паспортном столе – это же такая невозможная редкость… И что же, на работе в это поверили, перечеркнули всю твою жизнь?

– Конечно, еще как поверили. Аристарх что-то пытался объяснить, но кто он против директора?

– Аристарх перед тобой в долгу. Неужели он просто стоял и мямлил, когда тебя выгоняли прочь?! – крикнула Анна, цепляясь глазами за осунувшееся, неуверенное лицо Авгия, словно в попытке понять, как все случилось на самом деле.

– Нет, постой, не обижай Аристарха. Он сделал все что мог, ты же знаешь порядки. Никто не в силах исправить такое.

– Ты что, опускаешь руки? Встреться с ним еще раз, не в кабинете, а где-нибудь снаружи. Он будет совсем другим, он что-нибудь подскажет. Поверь мне.

– Моя судьба решена, Анна. Она была решена еще тогда, в паспортном столе. Я должен был сразу подавать апелляцию.

– Нет, ты сделаешь то, о чем я тебя прошу. Пусть ты не веришь, ладно. Но я верю. Хотя бы в элементарную человеческую честность.

– Тогда у меня завтра будет две встречи, – сказал Авгий и, поколебавшись, достал измятую бумажку с адресом, от которой еще слегка пахло грибами. – У меня есть брат по несчастью, представляешь? Человек, который тоже имеет претензии к паспортному столу. Я найду его, я поговорю с ним.

– Этот человек добился своего? – тихо спросила Анна, никуда не глядя и как бы боясь услышать ответ.

– Нет, он не сумел. Но мне нужно знать, что пошло не так, и тогда я, быть может, избегу ошибок.

– Хорошо, испробуем все средства. Не опускай руки, Авгий, мы же все по-прежнему люди, как и сто лет назад…

Авгий кивнул и мягкими, выражающими согласие движениями начал поглаживать ладонь Анны. Глаза его смотрели в сторону, наполненные жидким отчаянием.

9. Аристарх Авалонович. Обед

Тепло утреннего солнечного света разбудило Авгия нечаянным касанием. Легкая улыбка мелькнула на его лице, оттеняя тяжесть предстоящего дня. Анна еще спала, отвернувшись к стене, словно не желая наблюдать за мучительным пробуждением мужа. Оставив ее в неведении, Авгий тихо спустился по лестнице на первый этаж квартиры, к обеденному столу и холодильнику.

Щелкнула плоская кнопка, и в чашку, тут же появившуюся на подставке, тонкой, но мощной струйкой устремился черный кофе. Резкий запах неприрученной бодрости заполонил кухню. Пока готовился тост, Авгий достал из кармана куртки бумажку с адресом, перевернул ее и, прислушиваясь к хрусту карандаша, написал на обратной стороне: «Аристарх». Потом он смял бумажку и подбросил ее в воздух, будто монетку. Закрыв глаза, Авгий ощутил запах свежеприготовленного тоста, а руки медленно, словно сами по себе, стали разворачивать плотно скрученный бумажный шарик. «Аристарх», – объявил ему кто-то из темноты голосом Анны. – «Значит, сначала пойдешь к Аристарху». Авгий открыл глаза и прочитал имя еще раз. «Что ж, так тому и быть. Перехвачу его во время обеда», – сказал он.

Супруги завтракали вместе, обмениваясь скользящими взглядами. Авгий молча дожевывал тост, когда Анна, не выдержав, заговорила первой.

– Интересно получается, – задумчиво начала она. – Мы с тобой сейчас вроде как не можем быть вместе. Ты же ребенок – для них. Но все-таки мы вместе – спим, завтракаем, разговариваем…

– Да, да, – почти беззвучно произнес Авгий, погружаясь взглядом в мелкую рябь кофейного озера. – Аня, а что ты будешь делать, если я так и останусь ребенком? Если ничего не выйдет?

– Я и мысли такой не допускаю, – ответила она слабым, пульсирующим голосом. – Ты убедишь Аристарха сегодня, я уверена.

«Зря я спросил», – начал было ворчливо шептать под нос Авгий, уходя переодеваться, как вдруг встрепенулся от входящего вызова. Долго слушал, затем произнес несколько коротких, как точки, утвердительных слов, и отключился от линии.

– Звонил Аристарх, – воскликнул Авгий, положив Анне на плечи руку. – Сам предложил встретиться за обедом, представляешь?

– Вот видишь! Вот и прекрасно, – ответила она, крепко обняв его. Неестественная, молочная бледность стала покидать ее лицо, а на щеках, казалось, снова начал проявляться обычный румянец.

Время тянулось медленно, как в ожидании гостей. Монотонные звуки на улице не давали покоя, притягивая к себе все внимание. И уже за два часа до обеденного перерыва Авгий, вскочив, надел пальто, нежно попрощался с Анной и вырвался на воздух. Казалось, вся среда – земля, сухие камни города, да и само небо – сопротивлялась мягкому солнцу и ни капельки не нагревалась. В такой студеной обстановке разгоряченное обстоятельствами тело Авгия чувствовало себя прекрасно, а душа наслаждалась живительным свечением дневной звезды.

Аристарх попросил подождать его возле выхода, у памятника аисту. Авгий никогда раньше не разглядывал это каменное изваяние, неуклюжее и совсем не похожее на птицу. Ему говорили, что это памятник аисту, и он верил и убеждал других. Теперь же у него было время, чтобы присмотреться к безжизненной серой массе, угнездившейся на постаменте. Разве это клюв? Нет, скорее острый край холодного камня. А это крылья, аккуратно сложенные по бокам? Да нет же, всего лишь неровные отростки породы, не отшлифованные ленивым мастером. А где же у птицы глаза, источник живых устремлений? Вместо них – две твердые горошинки, которые так и хочется сковырнуть.

Глаза Авгия ошалело бегали по мостовой и фасадам разномастных зданий. Он успел заметить небольшой изъян старой плитки у подножия постамента и бессердечное безвкусие вывески ближайшего ресторана, повествовавшей о выпуклой значимости живота, потрясающую синхронность движений прохожих, спонтанно топавших друг другу в такт, и тлеющую бледность занавесок в кабинете Аристарха Авалоновича. Все эти незначительные детали перемешались в невкусный коктейль, и Авгий закрыл глаза, чтобы избавиться от них. Не помогло – теперь лютовали звуки. Со стороны дороги донеслось чье-то кряхтенье, а возле памятника захлопали крылья, будто искусственный аист проснулся и пожелал размяться. Авгий открыл глаза: нет, всего лишь голуби.

Движение в окне заставило его приподнять голову. Бледные занавески куда-то исчезли, а вместо них в окне показался бюст Аристарха Авалоновича с рюмкой настойки в руке. Значит, пора. Ждать осталось недолго. Уже через несколько секунд сухая фигура в окне растворилась. Через полминуты зажужжала дверь парадного подъезда. Статный старец подхватил Авгия в свою орбиту и мгновенно перенес в соседний ресторан, под покровительство большого живота.

– Хорошо, что ты пришел, – меланхолично произнес Аристарх, отодвинув меню в сторону.

– Спасибо, что пригласил, – ответил Авгий по-простому, как другу. – Надеюсь, ты сообщишь мне хорошую новость или хотя бы подашь надежду? – и он неуверенно улыбнулся, вглядываясь в усталые глаза собеседника.

– Давай сразу проясним, зачем я решил встретиться с тобой, – в зубах у Аристарха появилась сигарета, а его пальцы чуть слышно забарабанили по столу. – Хочу предупредить тебя, чтобы не смел. Чтобы не делал глупостей.

– В каком смысле? – внезапно осипшим голосом спросил Авгий. – Вы не собираетесь мне помогать?

– Нет, собираюсь. Но помочь я могу только словом, добрым советом.

– Нотацией? Как ребенку?! – Авгий полупривстал, приняв позицию низкого старта. – Вы с первых минут пытаетесь закрыть для меня всякую возможность барахтаться самостоятельно?

– Нет, стой! Послушай, – сказал Аристарх, удержав Авгия натянутым, как трос, голосом, – я пытаюсь дать тебе перспективу. Отличную от той, что у тебя есть. Ты должен знать, где возможности есть, а куда не стоит соваться.

– Хорошо, я слушаю, – послышался в ответ присмиревший голос. – Куда же мне лезть не нужно?

– Пойми, что теперь ты не тот, что раньше, и не в наших силах это изменить. Твоя задача сейчас – приспособиться максимально безболезненно. Не пытайся восстановиться на работе, это невозможно в принципе. Бессмысленные попытки только повредят тебе.

– Я и не хочу восстанавливаться, – холодно отчеканил Авгий. – Не хочу терпеть такое отношение, с которым столкнулся вчера. Мне нужно всего лишь исправить ошибку, после этого я сам найду, куда приложить свои силы.

– И как же я тебе помогу в этом деле? – понуро усмехнулся Аристарх. – Здесь я тебе не советчик: мой опыт подсказывает, что на этом пути ты можешь только надорваться, ничего больше.

– Ладно, я все понял, – Авгий встал из-за стола, на этот раз во весь рост, и вежливо попрощался.

– Прими свою новую природу. Только это поможет тебе, – крикнул ему вдогонку Аристарх.

10. Оскольд. Смех

Оскольд недвижимо стоял возле зеркала, разглядывая большое, неуклюжее как финик лицо, поселившееся за стеклянной гладью. Его ноги широкими корнями уходили в пол, а ладони осторожно прикасались к холодному прозрачному материалу, будто пытаясь зачерпнуть живительного воздуха из параллельного мира. Изгибы губ то и дело волновались, а глаза щурились, высматривая несоответствия в зазеркальном образе. Ноздри медленно расширялись, жадно всасывая питательный воздух, и быстро сужались, выплевывая наружу непотребную смесь газов. Так начинался едва ли не каждый день в этой квартире – неустроенной, небрежно оставленной хозяином в инертном беспорядке. У входной двери стояло несколько пар ботинок, но лишь одна была начищена. Остальные покрылись толстым сугробом пыли, потому что были лишены благосклонного взгляда владельца.

Чириканье дверного звонка встрепенуло Оскольда. Резким движением он схватил расческу, затерявшуюся где-то между шапкой и перчатками, и пару раз провел по волосам, растрепав их еще больше. Помедлив, подошел к дверному экрану и нажал на кнопку. Появилось изображение. Оно не испугало Оскольда, и он, удовлетворенно хмыкнув, позволил двери открыться.

– Авгий, – представился незнакомец, протягивая руку. Жест остался без ответа.

– А я Оскольд, – ответил хозяин, явно напирая на первую букву «О». – Не подаю руку кому попало – извини, принципы.

– Ладно, мне-то что, – переняв небрежный тон, сказал Авгий.

– Зачем пожаловал в наше скромное жилище? – с ужимками спросил Оскольд и, присев, сильно дунул на самую пыльную пару ботинок. – Сюда давно уже никто не заходил…

– По делу, – коротко брякнул Авгий, прикрываясь ладонью от серой взвеси мелких частиц, разлетевшихся по прихожей.

– Интере-есно, какое это у нас может быть ко мне дело? – хозяин пристально взглянул на гостя, но сразу же, даже не пытаясь дождаться ответа, развернулся и поковылял на кухню.

Грузное тело медленно и неуклюже двигалось в тесных, непреклонных рамках старомодного коридора. Ноги почти не отрывались от пола: казалось, что вот-вот они взрыхлят его, словно борона – мягкую почву. А покрытие поскрипывало в тон искусственному пению соловья, доносившемуся из маленького приборчика на холодильнике. Большие ладони нащупали прохладное стекло бутылки и вытянули ее за горлышко на стол.

– Выпьем? – беспардонно предложил хозяин, попутно откручивая крышку на удивление ловкими пальцами. – Раз ты пришел ко мне, времени у тебя – завались!