История болезни с диагнозом «Жизнь». Роман-медитация

Небо отдаляется, город приближается.

Мой городок детства. Вид с соседней сопки. Фото из архива автора.

Мы ещё долго бродили тихие и счастливые по берегу залива, по нашему городскому пляжу. Собирали сплетения морской капусты. Разговаривали о чём то. И оглядываясь смотрели на вершину, которую мы уже покорили.

Это никогда не забыть. Это чувство детского счастья. Тайны. Волшебства и Чуда… Чистого восторга!

А та волшебная телевышка и до сих пор там стоит. Такая же высокая, красивая и далёкая. Как моё детство.

Она там есть. Я это точно знаю. И когда-нибудь опять к ней поднимусь… Обязательно!!!

Глава 7. Богом целованные

Больше не буду писать от имени персонажа. Надоело писать о себе в третьем лице. Прямо скажу, главный герой этой книги я сам. Читатель мой и сам об этом догадался.

С детства заметил в себе одну черту. Во мне всегда вызывали какой-то особенный душевный трепет люди с физическими и психическими отклонениями. Инвалиды, люди с детским церебральным параличом, с синдромом Дауна, хромые, глухонемые, заики, умственно-отсталые. Их часто недолюбливали сверстники, насмехались, презирали по-детски жестоко.

Как это объяснить, не знаю. Но, от таких людей я чувствовал, кроме обычной жалости к ним, ещё и какой-то особенный приятный покой, лёгкость и радость. Ощущал какую-то их бесхитростность, простоту, чистоту их больной души и тела. Но, тогда я не понимал, что это за чувства. Обижать и презирать инвалидов я бы никогда даже не смог. Я, наоборот, тянулся к ним, таким странным и одиноким.

Например, в раннем детстве я дружил с Костей. Он был несколько умственно-отсталый. Заторможенный. Над ним смеялись ребята, крутили пальцем у виска, никто с ним не играл и не дружил. Дети дразнили его дураком и идиотом. Но, мне почему-то было очень светло рядом с этим добрым и простоватым парнишкой. Очень спокойно и хорошо. Только повзрослев, я смог понять эти чувства и разобраться в себе.

Мы мало разговаривали. Просто иногда ходили попрыгать по складу брёвен на старом бумажном комбинате. Бегали там. Прятались, смеялись.

Бумажный комбинат в Чехове – это такое волшебное место, где древесину перерабатывают в рулоны бумаги. Там были огромные, просто гигантские залежи леса. Место, конечно, особенное для детских игр и прогулок. Загадочно-необыкновенное.

Какая-то тайна жила во всех этих закоулках, в огромных, массивных залежах деревьев. В норах между стволов, в сумерках сваленных сосен и пихт.

Особенный живой запах древесины, смолы, опилок, стружки. Мы прыгаем по горам из разных стволов. Находимся будто на далёкой безлюдной планете.

Мы любили здесь играть. Фото из архива автора.

Костя часто смущался и улыбался без причины. Мне нравилось слушать его восторженные рассказы хоть о чём. Рассказывал он как то наивно, несколько глуповато, не по возрасту. Он был выше, сильней меня физически. А я был такой худенький и слабый.

Но, так приятен был его тихий голос. Простоватый, спокойный, и всегда очень, очень добрый. Я ощущал с ним тихое равновесие, безопасность. А, может быть, уже тогда в детстве, какое то неосознанное своё превосходство. Но этим превосходством никогда не воспользовался. А наоборот, всегда поддерживал, защищал Костю от насмешек и злых шалостей и грубостей дворовых ребят.

Ещё мы с ним любили просто гулять по берегу моря. В любую погоду. Плеск прибрежных волн, свежий ветерок Татарского пролива. Отвесные строгие скалы ближних сопок. Неспешная ходьба. Сидим у костерка с приятным дымом, кидаем камешки в воду. Чайки кричат. Пахнет океаном, простором и свободой. Вдалеке небо дружит с морем. Горизонт. Над ним красное солнце.

Под ногами песок с камнями, ракушки, обтёсанные морской водой деревяшки. Очень много засохшей и свежей морской капусты. Я любил больше слушать, чем говорить.

Особенно великолепно в шторм, бурю… Море кипело, кричало, рычало, булькало. В небе тоже грохот и хаос. В душе от этой стихии возникал торжественный восторг. Не было страшно. Наоборот, приходил странный покой в душе.

Интересное дело, но рядом с такими людьми у меня от макушки до копчика ощущались волны приятных мурашек. И я совсем замолкал и просто наслаждался. Будто Ангел Небесный был рядом со мной при этих людях. Я чувствовал рядом не только оболочку обычного больного человека, а именно присутствие в нём чего-то чистого, светлого и таинственного. Доброго и божественного.

Потом, уже во взрослой жизни, я заметил, что это всегда так происходит у меня и до сих пор. Порой вижу в церкви, в больнице, на улице или просто в транспорте маленького или взрослого человека с синдромом Дауна. И часто ощущаю что-то необыкновенное. Но такое приятное и тихое. Тёплое и спокойное блаженство. Радостное присутствие Ангела. В этих людях. Целованных Богом. Они светлые, безгрешные и очень-очень простые.

Расскажу один случай.

После университета я работал в маленькой заводской газетке. Называлась она «Новатор». Сначала работал простым журналистом. Затем ответственным секретарём. Потом уже редактором.

И был у нас в редакции один общий любимец. Он не работал в штате газеты. Просто часто заходил поболтать, попить кофейку, приносил рисунки, юмористические картинки, которые рисовал и придумывал сам. А мы их ставили в номер. И никогда ему не отказывали. Потому, что рисунки его всегда были смешные и очень добрые.

Назовём его Олег. Он был обычный инженер в конструкторском бюро нашего завода.

Так вот. Стоило Олегу зайти в комнату редакции, даже не успев сказать ни слова, он производил своим появлением какую то удивительную метаморфозу в моей душе. Сначала от макушки головы по спине до самого копчика волнами накрывали мурашки. Становилось блаженно, умиротворённо и, даже, если я был очень утомлённый от журналистской работы, написания статей в номер, усталость ума сразу проходила, приходила свежесть восприятия и тихая радость.

Тембр голоса у Олега глубокий, внутренний, бархатистый, такой баритон, какой обожают все женщины. Но не только его голос обволакивал меня блаженством. А эта необычная сильная аура человека. Его поле, энергетика, такая чистая, приятная, гармоничная и светлая.

У Олега был низкий рост и большой горб на спине с рождения. Ходил он как то не совсем прямо, а немного в бок. Особенно трудно ему было подниматься без лифта к нам на пятый этаж. Но заходил он часто. Приносил не только свои юморные рисунки, но и конфетки девчонкам, пирожные и шоколадки от души.

При этом лицо всегда выражало детское светлое благодушие и тёплое расположение ко всем людям. У нас в редакции его все просто обожали. От фотографа, до редактора. Я любил с ним курить и разговаривать в перерыве на обед.

Позже я понял, что если человек лишен чего-то в одном, то Господь обязательно компенсирует этот недостаток в чём-то другом. Справедливое такое Божественное равновесие.

Конечно, не спорю, бывают и озлобленные на весь мир, обиженные и не очень добрые инвалиды. Но, основная масса людей с физическими, психическими или эмоциональными отклонениями – это Богом целованные люди. Светлые, Добрые, Простые, Незлобивые, немного грустные и тихие, но по сути своей душевные и сердечные. Я имею право ошибаться.

Только мой опыт подсказывает, что Господь именно с теми и в тех, кто много страдал, был чего то лишён, здоровья, полноценности или ума, и остался при этом добрым человеком…

Да, если честно, не кривя душой, сказать о себе. То я и сам, хоть и не инвалид, но тоже далеко ненормальный психически. Какой то больной, неприспособленный, наивный. Может поэтому мне и хорошо с такими же…

Положа руку на сердце добавлю, мне с сильно правильными, очень нормальными, успешными и продвинутыми материально людьми немного скучновато, что ли… Не знаю, о чём с ними говорить. О деньгах? О проблемах? О карьере? А зачем?

Над нами одно небо, одно солнце. Воздух в наших лёгких один. Бог у нас такой родной и вечный. Один на всех. Я счастливый и благодарный. У меня для счастья уже всё есть. Вот, такой вот я взрослый, большой, счастливый идиот…

Глава 8. Волшебник Изумрудного Города

У меня есть своя дверь. Выход в мой космос. Иные миры, иные существа, места, времена, события. Там всегда побеждает любовь, добро, правда, красота. Там хитрецы, предатели и трусы обязательно получают по заслугам. А щедрые, добрые и честные всегда бывают вознаграждены. Зло там наказано, а добро торжествует победу. Эта дверь называется КНИГА.

Никогда!!! Никогда содержание книги не было отдельным от меня.

Первое знакомство с книгой. Бабуля читает сказку. Ершова. Конёк-Горбунок. Я, маленький мальчик, лежу в кроватке. И вижу всё наяву. Не во сне. А наяву.

Трёх братьев, Сивку-Бурку, вещую каурку. Я уже весь в сказке. Сказка вся уже во мне.

Обычно сначала исчезает комната, потом бабуля становится невидима, потом пропадает сказка, и я уже весь живу в книге.

Сказка перед сном-это святая традиция. Фото автора.

Наблюдаю, слышу, вижу, пугаюсь и радуюсь за героев. Злюсь на хитрых врагов. Переживаю за обманутых, сжимаю детские кулачки. Бегаю по сказочным дорогам и полям. Сижу в засаде. Спасаю, помогаю, боюсь, влюбляюсь, волнуюсь, плачу и хохочу… И счастливо расслабляюсь, когда в сказке побеждает добро и любовь.

Так я познакомился с книгой. Моей дверью в иные миры. Так я выходил из своего дома детства в сказочные времена и пространства.

Читать ещё не умел. Но, каким то странным образом без остатка погружался в то, что было написано в книге. Без остатка. Это волшебство, это тайна, это что то совершенно неподвластное уму. Полное погружение и перевоплощение.

Моя первая книга, которую я уже смог прочитать сам – это «Волшебник Изумрудного Города». Бесстрашная девочка Элли, милый Страшила, верный Железный Дровосек, добряк Лев, забавный пёсик Тотошка.

Именно они учили меня честности, верности, дружбе, любви к приключениям. Поиску Правды, во что бы то ни стало. Я верил им больше, чем самому себе. Больше, чем родным в семье, чем строгим учителям в школе, больше, чем друзьям во дворе. Я с детства верил в Чудо. И это осталось во мне навсегда.

А как это было тогда.