Астробалкер «Селекта»

? Не скучайте, ребята.

? Вы там поосторожнее, ? напутствовал Бакман.

Марков, повернувшись, мигнул фонарем. Чернав мигнул в ответ.

Темнота.

? Так, ? Бакман посмотрел на экран у запястья, ? у нас три часа на все.

? Успеем, ? сказал Чернав.

Через пять шагов гермостворки перекрыли им доступ к каютам экипажа. Здесь Сантоса, пока он врубит автоматику, решили не ждать. За щитками по бокам от створок прятались вентили ручного открывания. Щитки сняли. Бакман встал за левый вентиль. Чернав ? за правый. За три минуты створки до половины ушли в стены. Дальше пошло легче.

Бакман устал.

? Если там будет еще одна гермостворка, я, клянусь, поверну назад, ? сказал он, усмиряя дыхание.

Чернав ? чуть подсвеченное забрало шлема и огонек фонарика, растворенные во тьме, ? рассмеялся.

? Ты растолстел, Герберт.

? Да?

? Именно.

? Нет, я серьезно.

Чернав застопорил вентиль.

? Следующая створка по схемам только перед рубкой.

? Да? Тогда ладно.

Бакман двинулся во тьму образовавшегося прохода.

? Погоди, ? сказал Чернав, копаясь в набедренном кармане, ? дай я хоть «сосиску» прицеплю.

Он достал гибкий, серый цилиндрик сантиметров тридцати в длину, стиснул с краю и, когда внутри того принялись скручиваться в спираль искры, прилепил к переборке. Секунда ? и зеленый свет заполнил коридор.

? И где ты раньше был, Паша? ? спросил Бакман.

? У меня их всего четыре, ? сказал Чернав. ? Больше нет. Срок жизни ? два часа. К тому же экономия…

? Да-да, это я знаю. Экономия ? мать спасателя. Дурацкая поговорка. Все время спрашиваю себя: а кто отец? Кто тогда отец?

Жилых кают было шесть. Всех их пришлось вскрывать, выламывая замки. Для этого Чернав использовал разрядник, который короткими импульсами на секунду оживлял «мертвый» запорный механизм, а Бакман помогал ломиком.

Все каюты были пусты.

В двух из шести явно никто не жил, все там было закатано в предохранительный пластик, ни вещей, ни следов пребывания кого-либо.

Из четырех жилых только одна, оператора Эльдурссона, являлась воплощением поспешных, если не панических сборов. Одежда вытащена и брошена. Безделушки, медиадиски россыпью лежали на полу. Одеяло на выдвижной кровати свернулось комом. Бакман подумал, что если бы не искусственная сила тяжести, которую даже в заглушенном состоянии создавал джойнт-реактор, все это плавало бы вертлявым дерьмом перед глазами.

Членов экипажа они в каютах не нашли. Ни одного.

Короткий осмотр не дал и какого-либо понимания, что здесь случилось девятнадцать лет назад. Бакман не заметил ни крови, ни признаков выяснения отношений. Ни вмятин, ни царапин, ни битого пластика, ни надписей, предостерегающих непрошеных гостей или приглашающих их в ад. Ничего.

Какая-нибудь авария? Но внешне астробалкер не поврежден. Обесточен, промерз, но в остальном…

Посвечивая фонариками, они дошли до крохотной кают-компании. Чернав обнаружил на полу вскрытый и замерзший контейнер с едой.

? «Жаркое бабушки Сидебе», ? прочитал Бакман. ? Пробовал такое?

? Нет, ? сказал Чернав, ? но кому-то, видишь, не понравилось.

Бакман смахнул несколько снежных хлопьев со столешницы, качнул головой, отряхнул перчатку о бедро.

? Вопрос к тебе, как к специалисту: не могло ли что-нибудь локально рвануть на астробалкере, чтобы разом накрыть всех четверых?

? «Жаркое бабушки Сидебе»? ? озвучил версию Чернав. ? Трое выбросились сразу, один успел собрать вещи.

Бакман хмыкнул.

? Чувство юмора у тебя, Павел…