Мужчина и женщина. Универсальные правила

Бог весть когда в результате «большого взрыва» возникла наша Вселенная, а за ней – и эта Галактика. Пять миллиардов лет назад сформировалась звезда, нареченная нами Солнцем, а еще спустя 400 миллионов лет – и наша планета. Какое бесчисленное число удивительных, сложных и загадочных процессов произошло за это время! Но, несмотря на всю фантастичность этих преобразований, до появления первого живого существа оставалась еще целая вечность. Материя неживой природы приобретала то одну, то другую форму, но по сути своей ничего не менялось. Эволюция в это время была подобна тасованию карт в уже существующей колоде: от перемены мест слагаемых ни сумма, ни качество не меняются – все то же количество все тех же карт. Можно сказать, что перед нами своеобразная форма бессмертия, свойственная неживой материи: чтобы не умереть, нужно просто не жить. Кстати, бессмертное и не нуждается в своем продолжении.

Но уже в этой пассивной неживой массе стали происходить явления, которые можно смело назвать в высшей степени реформаторскими. Горные породы молодой земли были источником сильнейшей радиации, вулканические массы кипели, древняя атмосфера была насыщена электричеством, в ней бушевали грозы, и она вся была буквально пропитана мощным излучением молодого Солнца – этого лучшего усилителя химических процессов. Происходящие в атмосфере Земли химические процессы и привели к образованию аминокислот. Последние, как известно, являются основным структурным компонентом белковых молекул, а как говаривал Фридрих Энгельс, «жизнь – это есть способ существования белковых тел».

Постепенно температура поверхности Земли стала снижаться, пошли дожди, которые приносили с собой синтезированные в атмосфере органические вещества. Кроме того, дожди вымывали из горных пород минералы, и заварилась каша, точнее – знаменитый «первичный бульон». Может показаться, что все описанные выше процессы не имеют к полу никакого отношения, но это не так. Здесь мы стали свидетелями появления аминокислот – субстрата наследственности. Хотя если бы мы не знали, к чему это приведет, то никогда бы не догадались, что на наших глазах зарождается то, чему предстоит стать «полом».

В «первичном бульоне» возникли так называемые коацерватные (изолированные) капли. Их особенность заключалась в возможности своеобразного взаимодействия с внешней средой: какие-то вещества проникали в такую каплю, использовались ею, а побочные продукты этой жизнедеятельности выводились обратно во внешнюю среду. Но постепенно запасы органических веществ в первичном бульоне стали истощаться, а потому выжить в подобных условиях могли только те образования, которые уже были способны к самостоятельному синтезу энергии. И этими первыми живыми существами на нашей планете 3 миллиарда лет назад стали элементарные бактерии. Они научились «запоминать» и кодировать информацию о необходимых для выживания реакциях с помощью первого в подлунном мире генома. Со временем оказалось, что этот же механизм, механизм, нужный для индивидуального выживания, может быть использован не только для «личных нужд», но и для продолжения рода!

Вопреки заблуждениям: «Андрогин – миф о мифе Платона»

Быть может, вам когда-нибудь приходилось слышать душещипательную историю о том, что любовь мужчины к женщине (и обратно) есть результат произведенной некогда операции по разделению какого-то единого мифического существа надвое. И вот, мол, теперь ищут друг друга две половины этого разделенного существа, чтобы слиться в апофеозе счастья. Вся эта драматическая история – миф, придуманный непосредственно великим Платоном и изложенный им в диалоге «Пир», названном им так, поскольку дело происходит на весьма фривольной приятельской пирушке. Сначала, с вашего позволения, я вкратце перескажу содержание, а потом развенчаю несколько мифов относительно этого мифа.

Платон устами Диотимы рассказывает миф об Андрогине. Предками людей были Андрогины, каждый Андрогин состоял из двух половинок – по две головы, две руки и две ноги на каждую, но он вовсе не был двуполым. У Андрогинов было не два, а целых три пола! Один происходил от Солнца и был мужским, другой – от Земли и был женским, а третий совмещал в себе мужское и женское – это дитя Луны. Страшные своей силой, Андрогины питали великие замыслы и посягали на власть богов. Богам сие не понравилось, и они решили ослабить Андрогинов, разделив их надвое. Сказано – сделано. Зевс разрезал Андрогинов пополам, а Аполлон стягивал и зашивал кожу в области раны, образуя таким образом пупок.

«И вот, когда тела Андрогинов были разделены, – говорит Диотима, – каждая половина с вожделением устремилась к другой своей половине, они обнимались, сплетались и, страстно желая срастись, умирали от холода и вообще от бездействия, потому что ничего не хотели делать порознь». Завершая свое изложение, Диотима делает вывод: «Каждый из нас – это половинка человека, рассеченного на две камбалоподобные части, и поэтому каждый ищет всегда соответствующую ему половину». И тут Диотима уточняет: одни мужчины ищут мужчин, другие – женщин, равно и женщины – одни ищут женщин, а другие – мужчин.

Собственно, ради этого последнего уточнения Платон и придумал весь этот свой наделавший столько шума миф об Андрогине. Дело в том, что в Древней Греции гомосексуальные отношения были легальны, являлись неотъемлемой частью культуры и, более того, рассматривались в качестве достоинства. Каких-то мужчин влекло к женщинам, а каких-то – к мужчинам (да и сам Платон был гомосексуален), и с тех пор мало что изменилось. Трибадизм (или лесбийство) тоже не был редкостью (достаточно вспомнить великую Сафо). И все это многообразие сексуального поведения нуждалось в каком-то объяснении – «почему так?»

Теперь напирают на генетику, поскольку для подобных объяснений мы придумали «науку», а в стародавние времена ее роль выполнялась мифологией. И, по большому счету, разница невелика – наука ли говорит, что «во всем гены виноваты», миф ли говорит, что это боги напортачили. Эффект один: нужно было вам объяснение феномена – получите, распишитесь! То, что Платон, создавая этот диалог, преследовал именно эти цели, явствует хотя бы из того, что на соответствующие пояснения отведена большая часть этого мифа.

Но романтики Ренессанса использовали этот миф совсем в других целях. Они стали рассказывать о «неутолимой жажде любви» мужчин к женщинам и женщин к мужчинам. О том, что есть-де у каждого своя половина и т. п. Так, кроме мифа, принадлежавшего Платону, появился миф о мифе Платона. Впрочем, этим дело не кончилось. В ХХ столетии лихие малообразованные головы решили присовокупить к этому мифу еще и «принцип дополнительности». Подобные умозаключения космического масштаба и космической же глупости мне приходилось слышать неоднократно: «Мужчина и женщина – это две половины единого целого, которые объединяются знаменитым принципом дополнительности».

Принцип дополнительности придумал знаменитый физик и лауреат Нобелевской премии Нильс Бор. В этой фикции (а это именно фикция) возникла необходимость при расчете поведения микрочастиц. Если смотреть на цифры (а саму частицу никто не видит – только цифры), то получается, что электрон одновременно проявляет как квантовые, так и волновые свойства, что с точки зрения формальной логики невозможно, а потому Бор просто плюнул на формальную (читай – «мужскую») логику и рассудил согласно «логике женской»: если такого не может быть, значит, из правила есть исключение, которое и описывается принципом дополнительности.

Так что никакой патетики, романтики и «высшего промысла» ни в мифе об Андрогине, ни тем более в принципе дополнительности нет и никогда не было. Развитие и формирование полов шло по двум самостоятельным векторам, а в результате мы – мужчины и женщины – получились очень разные. Если где и есть у нас комплементарность – так это в конструкции половых органов, одно к другому подходит здесь идеально. Но на этом наша дополнительность с целостностью и заканчивается… И до тех пор пока мы будем тешить себя подобной, с позволения сказать, научной мифологией, мы далеко в понимании пола не продвинемся. А незнание, как известно, нас от ответственности не освобождает, и «блаженного неведения» нам наша жизнь не простит, вкатает по полной…

Все закончилось с возникновением пола…

Первые пару миллиардов лет после появления жизни на Земле размножение живых организмов шло только бесполым путем. При бесполом размножении гены практически не меняются от поколения к поколению. Особь фактически продолжает саму себя в дочернем организме, она как будто продолжает жить в другом теле, после того как ее собственной телесной оболочке приходит время умирать, так что даже первые формы жизни можно – с некоторыми оговорками – назвать бессмертными.

Здесь нужно отступить в сторону и сказать, что этими первыми и бессмертными существами были «женщины». Поскольку если основным формальным критерием женской природы является способность к продолжению рода, то перед нами действительно истинный и глобальный матриархат. Мужской пол, таким образом, пол вторичный.

Впрочем, нетрудно заметить, что бесполое размножение имеет один существенный недостаток. Если изменяются условия внешней среды, должен измениться и организм, в противном случае он канет в Лету, если, конечно, не займет нишу, в которой у него не будет более удачливых соперников. Жилищный вопрос был и остается одним из самых острых, а потому немногие счастливчики могут рассчитывать на благосклонность фортуны, не исхитрившись при этом каким-нибудь особым образом.

И попытки «исхитриться» появляются одна за одной, но, к сожалению для эволюционистов, мы никогда не узнаем весь спектр появившихся ухищрений. Ну а те, что известны, видимо, оказались наиболее удачными и конкурентоспособными. Первые «женщины» стали вступать в своеобразные «сексуальные отношения». Амебы, оказываясь в неблагоприятных условиях, научились сливаться друг с другом, чем впоследствии повышали свои шансы на выживание. Инфузории туфельки проделывали то же самое, но они уже стали серьезно обмениваться генетическим материалом друг с другом! Детей от этого не происходило, но формула стала работать: «Есть контакт? Есть контакт!»

Обмен генетической информацией между особями стал выражением стратегии изменчивости, повышающей шансы конкретной особи на выживание. Теперь не нужно было долгим, случайным, опасным, полным проб и ошибок путем обретать новые свойства и способности; появилась возможность получить информацию о важных и эффективных механизмах приспособления сразу, в готовом виде, значительно сократив сроки «обучения».

Этот выигрыш во времени оказывается спасительным для выживания вида, поскольку такая особь обладает способностью передавать эту накопленную в результате «коитусов» информацию своим детям, хотя и родившимся бесполым образом. Да, перед нами пока только «клеточный гермафродит», но он обладает уже не одной, а двумя адаптационными стратегиями: он умеет сохранять свою стабильность (т. е. отобранные и накопленные благодаря собственному опыту знания), но умеет и меняться посредством «коитуса» с другим представителем своего вида.

Прошло еще много миллионов лет, в процессе которых проходила специализация этих двух адаптационных стратегий, и происходила она по половому признаку. Женский пол все больше брал на себя консервативную стратегию, гарантирующую стабильность, а мужской пол, появившийся значительно позже женского, – стратегию изменчивости. Таким образом, появление пола, а точнее говоря, мужского пола все поставило на свои места: половое размножение стало своего рода квинтэссенцией этой специализации.

Опираясь на эти данные, многие ученые, несмотря на свою принадлежность к мужскому полу (не буду называть сейчас их имена), проявляют исключительный консерватизм! Им кажется, что данные, полученные в результате этого анализа, позволяют сказать, что женщины – существа, играющие в эволюции роль хоть и базисную, но второстепенную. Тогда как мужчины – впереди планеты всей. Так вот, это глупость, что мы и докажем чуть ниже.

Разделение полов в процессе эволюции не может быть простой случайностью, это было зачем-то нужно природе, в противном случае она бы просто не пошла по пути создания такой сложной и не всегда идеально работающей системы. Но было бы неправильно думать, что это такое простое распределение ролей, задач и функций. Здесь дело в другом – природа предусмотрела разные возможности освоения жизни, и один из них не лучше и не хуже другого. Эти стратегии позволяют добиться разных результатов, а сочетание этих результатов дает ощутимо большую массу знаний и возможностей и значимо более высокий конечный результат.

Непреходящее значение «секса»

Полагаю, что физиология процесса полового размножения всем хорошо известна: в яичниках самок высших животных формируются женские половые клетки – яйцеклетки, а в семенниках самцов – сперматозоиды. Далее происходит осеменение, под которым понимают «совокупность процессов, обусловливающих встречу мужских и женских половых клеток». Эти клетки сливаются, и образуется новый организм, несущий в себе генетическую информацию от обеих родительских особей. Вне зависимости от того, станет ли эта особь «маменькиным сыночком», или «папиной дочкой», или несчастливцем «без роду и племени», она будет на 50 % генетического материала – мама, а на 50 % – папа.

И если при бесполом размножении особи сливались воедино лишь из «корыстных» соображений повышения вероятности собственного выживания, то теперь, при половом размножении, две особи «имеют секс» в интересах всего вида, в интересах самой жизни, можно сказать. Подобный «альтруизм» настолько вдохновил впечатлительного Артура Шопенгауэра, что великий немецкий философ даже усмотрел в акте копуляции проявление «Мировой Воли».

Две взаимодополняющие стратегии адаптации – стабильность и изменение, – прежде слитые воедино, кажется, окончательно размежевались и обрели собственное лицо. Стабильность и изменчивость разорвали единую ткань пола, придав ему два облика – женский и мужской. Теперь стабильность является функцией женского, а изменчивость – качеством мужского.

Сейчас мы рассмотрим ставшую уже классической иллюстрацию этой закономерности естественного отбора. Представим себе следующую ситуацию. Если в стаде, насчитывающем 100 голов, 99 коров и всего один бык, то количество приплода будет около ста, т. е. максимальным, что увеличит стабильность вида. Этот факт должен сильно порадовать предприимчивого фермера, но вряд ли он вызовет аналогичные эмоции у селекционера, тем более такого, как Ее Величество Природа, поскольку каждый новорожденный теленок будет иметь одинаковые признаки по отцу и вид не претерпит значительных изменений.

Более того, в подобной ситуации этот самец может оказаться откровенным слабаком (он ведь даже не прошел элементарный этап конкурентной борьбы за самку!). Какова будущность его потомства? В природе такая расстановка сил грозит виду вымиранием. Если же стадо в 100 голов будет состоять поровну из самцов и самок, то часть самцов в конкурентной борьбе проявит себя с лучшей стороны и покроет нескольких самок, тогда как слабые мужские особи не оставят потомства. Естественный отбор гарантирует улучшения качества потомства, но приплод будет в два раза меньше, нежели в первом случае, – не 100, а 50. Стабильность вида за счет прироста поголовья пострадает, но этот недостаток будет компенсирован естественным отбором и изменчивостью.

Таким образом, в естественной природе стабильность, т. е. количество потомства, обеспечивают самки, а изменчивость и качество этого потомства – самцы. Впрочем, категории количества и качества более чем ненадежны, ведь самцы, озабоченные стремлением сохранить свои гены для будущего, пытаются оплодотворить как можно большее число самок: так, многие скакуны могут похвастаться 300 и даже 400 официальными потомками, тогда как потомство одной кобылы никогда не превысит и двух десятков. Здесь мы видим, что это именно самцы стремятся к количеству, а самки – к качеству.

Тут-то и возникает парадокс, которому большинство ученых не придает никакого значения. Согласитесь, мужчинам куда проще и приятнее думать, что они – это такие замечательные, «белые и пушистые» существа, на которых держится прогресс, а женщины – существа «болеющие», ригидные, консервативные, блюдут традицию и нового не понимают. Все это вкладывается в традиционный стереотип восприятия представительниц слабого пола. Конечно, было бы большой ошибкой отвергать с порога разделение полов по тем эволюционным ролям, которые мы уже сформулировали: мужчины – изменчивость, женщины – стабильность. Однако это только половина правды, а зашоренные половыми предрассудками ученые мужи прозевали один весьма существенный момент…

Психологическая химера: «Как оправдать мужскую измену?»

Опираясь на представленные здесь «научные факты», мужчины пытаются оправдать свои супружеские измены ссылками на то, что они, мол, движимы «стремлением к изменению», что у них-де так проявляется «сила естественного отбора», что, наконец, они ни в чем не виноваты – это природа виновата, а против природы не попрешь. На самом деле мужчины, осуществляя свое половое безрассудство, действительно в определенном смысле являются заложниками собственной природы, но не по эволюционным, а по сугубо биологическим причинам, которые мы рассмотрим, когда приступим к изучению мужского оргазма. Но здесь, в этой части, всякие ссылки на матушку-природу – чистой воды профанация и псевдонаучная химера.

Изменчивость мужского пола – явление надындивидуального порядка. А мы оказались лишь заложниками банальной языковой игры, запутались в терминах. Да, мужской геном более подвижен, и это приводит к тому, что сами мужчины отличаются друг от друга больше, чем друг от друга отличаются женщины, но это вовсе не означает, что сами конкретные мужчины без конца меняются и что им по этой причине нужно постоянно бросать «насиженные места», чтобы двигаться в неизвестном направлении. Желание двигаться, стремление к изменениям, безусловно, в крови у мужского пола, но это определяется опять же не эволюцией, а характеристиками мужского полового инстинкта, о чем мы тоже впоследствии скажем.

Меньшая адаптивная способность мужчин приводит к тому, что при ухудшении обстоятельств жизни они стремятся изменить эти обстоятельства, уходя в другое место. Иными словами, в «трудное время» мужчина не приспосабливается к этим трудностям, как бы то сделала женщина, а просто меняет «место действия». Здесь стало плохо, ну и слава богу, пойдем поищем счастье в другом месте, там будет хорошо. Но на самом деле в этой стратегии никакого «стремления к изменчивости» даже близко не прослеживается. Единственное, что здесь можно обнаружить, – так это неспособность переносить страдание и неготовность меняться под действием внешних факторов.

Если спроецировать этот тезис на фактическую действительность, то мы получим следующую весьма примечательную, на мой взгляд, картину. Если в браке (или ином союзе) мужчина испытывает какие-то неудобства, связанные то ли с тем, что он заскучал, то ли с тем, что его супруга («союзница») драматизирует и утомляет его скандалами, или с банальным чувством недовольства, мужчина проникается к себе исключительным чувством сострадания. Он начинает мучиться, жалеть самого себя и очень быстро приходит к выводу, что обстоятельства его жизни с жизнью несовместны. И единственное, что приходит ему в голову, – это искать счастье на стороне. Иногда этой «стороной» оказывается, например, трудовая деятельность (карьера, работа, творчество), но чаще, конечно, деятельность ему предстоит сексуальная, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Если же говорить прямо, то всякий раз, когда женщина закатывает мужчине скандал (если, конечно, он не включен в сценарий «любовной игры»), демонстрирует ему недовольство его поведением, его состоянием, им самим, единственное, что сразу и безапелляционно приходит ему в голову, – это пойти изменить ей, этой женщине, с другой женщиной. Есть, впрочем, и суррогатный вариант измены, характерный для тех случаев, когда у мужчины серьезные проблемы с самооценкой, который выражается хорошо известной формулой: «Пойду напьюсь!» Что лучше – неизвестно, поскольку заполучить алкоголика, который никогда никуда не уйдет, – это настоящий «ночной кошмар» каждой нормальной женщины.

Название одной повести Стефана Цвейга – «Нетерпение сердца» – это и есть кредо мужского пола. Не готовый, не желающий меняться сам, нетерпеливый и не способный выносить страдание, он стремится к тому, чтобы менять условия. Поэтому всякий раз, когда перед нами мужчина, который уже демонстрировал подобную слабость (например, пару раз разводился), можно думать, что и в следующем своем браке (союзе) он будет не слишком усердствовать в том, чтобы наладить «погоду в доме». И если эта «погода» каким-то чудесным образом сама собой не наладится, он весьма и весьма быстро найдет выход и этот выход будет выходом из дома.

И как бы парадоксально ни звучал этот вывод, но он получается именно таким. Если способность терпеть, меняться, подстраиваться, превозмогать боль является женской чертой (а именно женщины оказываются в этом смысле куда более одаренными), то лучше бы уж наши мужчины были бы (по крайней мере в этом смысле) женственными, раз только тогда бы были по-настоящему мужественными.

Когда мужчины приписывают себе характеристики решительности, в этом есть своя сермяжная правда. Однако если эта решительность проявляется лишь в решимости бежать при малейшем подозрении на собственную несостоятельность в преодолении жизненных проблем (включая и трудности с представительницами противоположного пола), то к подлинной мужественности это не имеет никакого отношения.

Для того чтобы стать по-настоящему мужественным, мужчине при возникновении трудностей не следует искать виноватых в своих несчастьях, ему необходимо научиться сжимать зубы, смиряясь с болью, наступать на собственное самолюбие, смотреть на самого себя и думать: «Что я сделал неправильно?» Только это и пробудит в этом мужчине редкую для его братии способность изменяться самому, а не искать «теплые края». В противном случае, т. е. не пытаясь меняться, не желая признавать собственные ошибки и делать из этого выводы, мужчина, благодаря, кстати, все тому же естественному отбору, будет отправлен жизнью в утиль. Или же, что, на мой взгляд, не лучше первого, станет вечным печальником, оплакивающим собственную жизнь.

Весь фокус, таким образом, заключается в следующем: чем более мужественным пытается быть мужчина, тем на самом деле более женственным он оказывается: используя же женские стратегии, и прежде всего проявляя готовность изменять самого себя, он получает шанс стать настоящим мужчиной.

А был ли мальчик?

Ученые, проповедующие теорию об упомянутом разделении функций пола[1 - Осведомленный читатель знает, что речь идет о концепции многоуважаемого мною В. А. Геодакяна, а те, кто не знает, могут и дальше оставаться в неведении – греха в этом большого нет, поскольку, вопреки устоявшемуся мнению, В. А. Геодакян не первый автор своей теории (если, конечно, можно так выразиться).], как бы извиняясь, оговариваются: «Женщины, дорогие, вы поймите: мы – мужчины – берем на себя большую ответственность, у нас такая работа, причем сопряженная с риском. Что с того, ну не вышли вы оригинальностью? Мы вот, например, от своей оригинальности страдаем, она нам боком выходит! Да, мы раньше вас изменяемся под действиями окружающей среды, да, мы в авангарде, но ведь эти изменения далеко не всегда бывают удачными. Многие из нас гибнут, мы собой жертвуем! Если изменение оказалось неудачным, то мы погибаем. Мы кладем себя на алтарь естественного отбора! Пусть вы не бываете выдающимися, но зато как спокойно вам живется! Радуйтесь, дорогие вы наши!»

Все это и правильно, и неправильно. Правильно в той части, что мужчины генетически действительно более изменчивы, именно в их хромосоме (знаменитой «Y-хромосоме», или «мужской половой хромосоме») содержатся наиболее чувствительные к внешним факторам среды гены, которые и позволяют геному мужчин меняться с большей скоростью, нежели геному женщин. Правильно и то, что эти изменения далеко не всегда бывают, мягко говоря, удачными.

Вот какие есть на этот счет данные. На 125 зародышей мужского пола приходится только 100 женских, но к моменту рождения эта разница существенно уменьшается, за счет гибели мужских зародышей в эмбриональный период на свет появляются 103 (110) мальчика на 100 девочек; к школьному возрасту количество мальчиков и девочек сравнивается, а дальше количество женщин в популяции начинает преобладать. К 65 годам мужчин меньше женщин уже на 20 %, а в 85 лет эта разница превышает 45 %. Причем эта закономерность свойственна не только человеку, но и большинству млекопитающих: женские особи жизнеспособнее мужских. Свое служение стратегии изменчивости мужчины оплачивают жизнью, они из породы тех, кто рискует, но шампанское достается далеко не всем.

Впрочем, мы так и не выяснили, что же упустили из виду господа ученые, о каком таком существенном моменте шла у нас речь выше? Момент этот состоит в следующем: пресловутая мужская хромосома (Y-хромосома) практически не несет никакой информации (по крайней мере в сравнении с женской – Х-хромосомой), ее основная роль заключается не в привнесении «новой информации», а в блокаде имеющейся. Сейчас попытаюсь пояснить этот факт.

Вы, наверное, знаете, что наш мозг использует только несколько процентов своих потенциальных возможностей (по разным данным – от 3 до 7 %), и точно такая же ситуация складывается в отношении генома человека. У каждого из нас есть бог знает какие гены, но мы используем только часть содержащейся в них информации, причем те же единицы процентов. Так вот, именно пресловутая мужская Y-хромосома отвечает за то, чтобы какая-то информация из этого генома не дала себя знать, сохранилась в зародышевом, латентном состоянии. Иными словами, мужской пол не столько делает вклад в геном будущих поколений, сколько отсекает, блокирует какую-то информацию, уже содержащуюся в геноме своего потомства и данную ему женщиной.

В самом общем виде, надеюсь, это должно быть понятно: мужской принцип (в генетическом смысле) – это своего рода тормоз. Причем он может тормозить что надо и что не надо, в разных комбинациях и с разной силой. В результате мы действительно получим разное потомство – у одних будет заторможено одно, у других другое, а потому проявится или то, или другое. Однако же все содержание этого потомства, все то, чем оно будет себя проявлять, все его качества и способности будут женской и неполовой природы.

В геноме человека 22 пары хромосом не имеют никакого отношения к полу – в этом смысле содержащаяся в них информация неполовой природы. Половая, или 23-я, пара хромосом (у женщин – ХХ, у мужчин – ХY) – это уже влияния пола. Однако если Х-хромосомы содержат в себе информацию, то Y-хромосома способна по большей части лишь блокировать какую-то иную генетическую информацию, она – тормоз, что, конечно, важно, но претендовать с подобным «рекомендательным письмом» на первостепенную роль в эволюции просто смешно!