Партия Иисуса. Очерки общественного служения Иисуса Христа

Идеологией еврейского сопротивления стала фанатичная вера в скорый приход Мессии (от древнееврейского «машиах» – «помазанник»). Смутно догадываясь, что борьба один на один с могучей Римской империей окажется не по силам маленькой Иудее, еврейское население, обращая свои взоры к небу, исступлённо ждало избавителя-Мессию, который с помощью сверхъестественных сил покарает иноземных угнетателей и освободит народ Израиля. Многие евреи в то время действительно думали, что древние библейские пророчества, возвещавшие появление царя-освободителя, посланного Богом, чтобы спасти свой народ от унижений и страданий, должны будут вот-вот исполниться. «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф.3:2) – этот страстный призыв Иоанна Крестителя, без сомнения, очень точно отражает господствующие настроения той переломной эпохи. Многие иудеи, охваченные лихорадочным нетерпением, были убеждены, что неминуемый «конец» можно ускорить, если не отсиживаться по домам, а продемонстрировать свою готовность сотрудничать с Яхве в осуществлении Его Божественного замысла. Не желая более ждать ни дня, они надеялись с оружием в руках отстоять свободу и тем самым приблизить наступление Царства Божия. В этой накалённой атмосфере мессианская идея стала быстро превращаться из некоей абстрактной мечты в своего рода практическое руководство к действию.

«Усовершенствованную» мессианскую идею одним из первых взял на вооружение Иуда Галилеянин из города Гамалы, происходивший из семьи потомственных бунтарей. Его отец Иезекия с группой «разбойников» был казнён Иродом, а сам Иуда, его сыновья и внуки всю свою жизнь провели в борьбе с римской властью. В 6 году н. э. Иуда вместе с фарисеем Саддуком организовал религиозную партию «зелотов», или «зилотов» («ревнителей»), поднявшую антиримское восстание. По словам Иосифа Флавия, «Иуда объявил позором то, что иудеи мирятся с положением римских данников и признают своими владыками, кроме Бога, ещё и смертных людей» [38]. Зелоты с оружием в руках вели упорную партизанскую войну против римского владычества, за восстановление независимости Иудеи, против местной аристократии, связанной с чужеземными поработителями. Движение зелотов пользовалось большой популярностью и сочувствием среди простого народа. К этой группировке, по всей видимости, принадлежал в своё время и один из ближайших сподвижников Христа, апостол Симон по прозвищу «Зилот» (Лк.6:15).

Недовольство тяжким иноземным гнётом, нарастая и усиливаясь на протяжении почти целого столетия, в конце концов вылилось в грандиозное иудейское восстание 66—73 годов, потрясшее до основания господство римлян в Палестине и потребовавшее мобилизации почти половины всех военных сил огромной империи для борьбы с этим маленьким, но гордым народом.

Но даже потерпев поражение в неравной борьбе, даже потеряв в 70 году свой Храм, разрушенный при штурме Иерусалима войсками римского полководца Тита, евреи не смирились. В 132 году они подняли второе большое восстание под руководством Симона Бар Кохбы, жестоко подавленное после упорной трёхлетней борьбы императором Адрианом. На этот раз участь иудеев была ещё более суровой. Под страхом смерти им было запрещено селиться на территории Иудеи, а на месте разрушенного Иерусалима была основана римская военная колония Элия Капитолина. Те из евреев, кому удалось спастись, бежали на север, главным образом в Галилею, куда переместился политический и религиозный центр еврейской жизни. Многие предпочли от греха подальше уехать в дальние страны. Считается, что именно с этого момента и берёт своё начало многовековое изгнание еврейского народа.

3

Несмотря на очень сильные антиримские настроения, среди самих иудеев не было единства. Палестинское общество раздирали противоречия и конфликты, порождённые тяжким двойным гнётом Рима и местной аристократии. Большую роль в эксплуатации еврейского населения играл Иерусалимский храм, в пользу которого приходилось отчислять немалую часть доходов. В результате острых социальных противоречий палестинское общество оказалось расколотым на многочисленные религиозные и политические группировки, ожесточённо спорившие друг с другом как по политическим, так и по вероучительским вопросам. Накал страстей был так велик, что эти споры то и дело перерастали в вооружённые стычки между сторонниками враждующих партий. Не редкостью были, по свидетельству Иосифа Флавия, и убийства политических противников [39].

Если называть вещи своими именами, то, вероятно, не будет преувеличением сказать, что в рассматриваемую эпоху в Палестине медленно, но неуклонно вызревала самая настоящая революционная ситуация. Это было время, когда «низы» уже не хотели жить по-старому, непрерывно волновались и устраивали мятежи, а «верхи» в лице саддукейского жречества теряли последние остатки авторитета, и ничего, кроме презрения, к себе уже не вызывали. Римская администрация, ненавидимая буквально всеми, не исключая даже тех, кто перед нею заискивал, держалась на одних только «штыках».

Мощный национальный подъём, который переживали палестинские евреи, накладывал отпечаток на все конфликты той трагической эпохи, придавая им необычайную остроту и напряжённость. Тогдашняя Палестина ничем не напоминала тихую, спокойную заводь, это был скорее грозный вулкан, пробудившийся от долгой спячки и готовый вот-вот с оглушительным грохотом взорваться.

Жестокая междоусобная борьба, постепенно разгораясь, достигла своего апогея во время восстания 66—73 годов, когда в осаждённом римлянами Иерусалиме вспыхнула настоящая гражданская война между иудеями, унёсшая, по мнению историков, больше жизней, нежели непосредственные военные действия против внешнего врага.

Группировки, существовавшие в Иудее, охватывали практически весь спектр господствующих в то время мнений и интересов. Религиозный и политический моменты в их мировоззрении, как правило, тесно переплетались, образуя причудливую смесь мессианских ожиданий, социального протеста и ненависти к римским захватчикам.

Откровенно соглашательскую позицию по отношению к римской власти занимала партия саддукеев, получившая своё название от Садока (Саддука), родоначальника древней священнической династии. Саддукеи признавали только письменный Закон и не желали знать никаких позднейших добавлений к нему. Ими полностью отвергалось бессмертие души и загробная жизнь на том основании, что в Торе об этом ничего не сказано. Представляя главным образом верхний слой храмовых священников и крупных землевладельцев, саддукеи отрицали исключительность еврейского народа, преклонялись перед достижениями эллинистической цивилизации и охотно сотрудничали с римской властью. В Синедрионе саддукеи составляли большинство. Религиозная и политическая жизнь саддукеев была настолько тесно связана с Храмом, что после его разрушения в 70 году они бесследно исчезли.

На противоположном полюсе находилось движение «зелотов» («ревнителей»), представлявшее, говоря современным языком, тогдашнюю «непримиримую оппозицию». Ещё более радикальной являлась подпольная группировка сикариев («кинжальщиков»), появившаяся спустя два десятка лет после смерти Иисуса и выражавшая интересы социальных низов. Сикарии свирепствовали во многих городах Галилеи и Иудеи, убивая в уличной толчее римлян, а также представителей местной иудейской верхушки, запятнавшей себя сотрудничеством с врагом. Они даже не побоялись осквернить Иерусалимский храм, убив среди бела дня, в присутствии сотен верующих, первосвященника Ионатана, считавшегося креатурой римлян. Практиковали сикарии и захват заложников: они часто уводили с собой членов семей или близких кого-нибудь из аристократов и держали у себя до тех пор, пока не получали в обмен несколько пленных сикариев [40].

Зелоты и сикарии были теми группировками, которые позднее приняли наиболее активное участие в антиримском восстании 66—73 годов.

Колеблющиеся, промежуточные позиции занимали так называемые фарисеи (в переводе с еврейского – обособленные, отделившиеся), представленные учителями религиозного Закона, средним и низшим жречеством, торговцами, ремесленниками, чиновниками, менялами. Согласно Иосифу Флавию, группировка фарисеев насчитывала 6000 человек, что для такой маленькой страны, как Иудея, конечно же, являлось внушительной политической силой [41]. Фарисеи считали себя единственными хранителями истинно иудейского благочестия. Они считали необходимым целиком и полностью подчинить жизнь еврейского народа религиозным правилам. Фарисеи считали необходимым соблюдать не только библейские заповеди, зафиксированные письменно, но и множество правил, сохранившихся в устном предании. Они считали необходимым дополнять законодательство Моисея новыми положениями, которые, по их мнению, соответствовали изменившимся жизненным реалиям. Достигалось это изощрённым истолкованием Пятикнижия Моисея и в дальнейшем положило начало возникновению талмудического иудаизма. В отличие от саддукеев, фарисеи верили в бессмертие души, загробную жизнь, воскресение мёртвых. В этом моменте фарисеи сходились с христианами, поэтому не удивительно, что из их среды впоследствии вышло немало искренних последователей Христа, таких, как, например, апостол Павел.

Фарисеи – духовные предки современного иудаизма. После разрушения Храма и исчезновения саддукеев с исторической сцены фарисейская религиозная практика стала общееврейской нормой.

Фарисеи поддерживали в народных массах стремление к государственной независимости, но вместе с тем, трезво оценивая политическую ситуацию, не считали зазорным пойти в некоторых случаях на компромисс с римской властью. Они резко осуждали зелотов, как безрассудных фанатиков, не способных понять, что бросить вызов Риму в условиях громадного неравенства сил равнозначно самоубийству.

Существовала, наконец, религиозная секта так называемых ессеев, которые, в отличие от всех остальных группировок и течений, не пытались переделать окружающий мир на свой манер. Называя себя «сынами света» – в отличие от «сынов тьмы», к которым они причисляли всё остальное человечество, – ессеи обычно удалялись в безлюдные места, где селились большими изолированными общинами. Контактов с окружающим миром они тщательно избегали. Насчитывалось ессеев, по Иосифу Флавию, более 4000 человек [42]. Трудились, питались и молились ессеи совместно, также сообща владели имуществом. Ессеи признавали бессмертие души, верили в загробное воздаяние: по их представлениям, души грешников попадали в мрачную и тёмную пещеру, где пребывали в вечных мучениях, а души праведников, наоборот, оказывались в стране вечного блаженства. Считается, что учение, культ и организация общин ессеев оказали определённое влияние на развитие раннего христианства, хотя ессеи тяготели к строгой изоляции, а христиане с самого начала стремились привлечь к себе людей всех этнических и социальных групп. Иисус, несомненно, был знаком с учением и жизнью ессеев, что видно из следующего высказывания: «…сыны века сего догадливее сынов света в своём роде». (Лк.16:8). Здесь Иисусом употреблено одно из самоназваний ессев – «сыны света».

После войны 66—73 годов, в которой ессеи приняли самое непосредственное участие, они навсегда исчезли из истории.

Помимо перечисленных нами основных партий – саддукеев, ессеев, фарисеев и зелотов – существовало множество других более мелких сект и группировок (в Талмуде утверждается, что их было двадцать четыре [43]), и все они соперничали друг с другом, стремясь доказать, что именно их учение является истиной в последней инстанции.

4

Ну а что же римские власти? Как они относились к бурной политической и религиозной жизни своих иудейских подданных? Как ни странно, вполне терпимо. За исключением тех немногих группировок, которые исповедовали откровенно экстремистские взгляды, все остальные партии и секты в своей деятельности не встречали сколько-нибудь серьёзных препятствий. В этом отношении маленькая Иудея представляла собой единственное исключение во всей необъятной Римской империи. Нигде больше, даже в самом Риме, населению не разрешалось создавать никакие общественные организации, даже такие, казалось бы, далёкие от политики, как литературные кружки и кассы взаимопомощи. Императорская власть, которой всюду мерещились призраки заговоров и мятежей, была уверена, что за этими невинными с виду союзами могут скрываться гораздо более опасные для неё сборища. Уже Юлий Цезарь, а вслед за ним и Август распустили «все коллегии, за исключением самых древних» [44]. Позднейшие императоры заходили в своей подозрительности ещё дальше. Известен случай, когда император Траян не разрешил городским властям Никомедии, сильно страдавшей от пожаров, организовать добровольную пожарную команду из 150 человек, мотивируя свой отказ тем, что такая организация рано или поздно превратится в прикрытие для заговорщиков [45].

Даже просто собраться на улице, чтобы обсудить те или иные насущные проблемы, подданные Римской империи не имели права – власти усматривали в таких действиях бунт или подготовку к бунту. В Деяниях Апостолов в одной из глав рассказывается о том, как серебряных дел мастера из греческого города Эфеса были возмущены проповедью апостола Павла (мастера усмотрели в ней угрозу своим экономическим интересам). Городской «блюститель порядка», увидев многолюдное «сборище», начал уговаривать мастеров разойтись по домам, чтобы не оказаться обвинённым вместе с ними в подготовке какого-нибудь антиправительственного заговора:

«Если же Димитрий и другие с ним художники имеют жалобу на кого-нибудь, то есть судебные собрания и есть проконсулы: пусть жалуются друг на друга… …Ибо мы находимся в опасности – за происшедшее ныне быть обвиненными в возмущении, так как нет никакой причины, которою мы могли бы оправдать такое сборище. Сказав это, он распустил собрание» (Деян.19:38—40).

На этом тусклом фоне общественная жизнь Палестины выглядела гораздо привлекательней. Евреям – единственному народу во всей необъятной Римской империи – было позволено беспрепятственно создавать любые общественные организации (за исключением террористических, разумеется). Ещё при Юлии Цезаре вышло правительственное постановление, исключавшее еврейские организации из объединений, считавшихся нелегальными [46]. Император Август, продолжая политику уступок, предписал своим наместникам на Востоке не применять к евреям суровые римские законы, касающиеся собраний и ассоциаций [47].

У евреев были и другие привилегии. Они не служили в армии, были освобождены от участия в обязательных языческих культах, обладали юридической автономией, в то время как римское право считалось одним из основных средств унификации империи. Наконец, Иудея была единственной провинцией Римской империи, которой было позволено чеканить свою собственную монету.

Поразительные уступки, если вспомнить, что ничего подобного нигде в империи больше не было и быть не могло! De jure евреи считались побеждённым, завоёванным народом, но de facto добились для себя таких привилегий, которые даже и не снились коренным римлянам! Это настолько не вязалось с их официальным статусом, что дало философу Сенеке хороший повод съязвить: «Побежденные даруют законы победителям» [48].

Но чем же евреи заслужили такую необычайную благосклонность со стороны высшего начальства, если были отнюдь не самыми законопослушными подданными Римской империи? Как ни трудно в это поверить, именно своим бунтарским духом! Что бы там ни говорили затрушенные обыватели, а исторический опыт всех стран неопровержимо свидетельствует, что больше прав и привилегий всегда имеют не самые покорные, послушные и безответные народы, а, наоборот, наиболее мятежные и несгибаемые из них. Поэтому нет ничего удивительного в том, что и во времена Иисуса непокорные и постоянно бунтовавшие иудеи пользовались, в отличие от всего остального населения Римской империи, существенными привилегиями и, в частности, имели право создавать политические и религиозные организации. Римляне, беспощадно подавляя непримиримую оппозицию в лице зелотов и сикариев, сквозь пальцы смотрели на существование тех партий и группировок, которые не выступали открыто против их владычества, а занимались в основном религиозными спорами. Оккупанты прекрасно понимали, что запреты и гонения приведут лишь к радикализации этих партий и, чтобы не создавать себе дополнительную головную боль, старались без особой нужды еврейское население не раздражать. Что же касается религиозных споров, то римляне считали это неопасным занятием. «Пожалуйста, – говорили они, – болтайте кто что хочет, только законы соблюдайте!» Будучи сами фактически безбожниками, давным-давно потерявшими веру в своих древних богов, римляне соглашались терпеть странное и непонятное иудейское религиозное рвение при условии, что это не повредит их господству в Палестине.

* * *

Завершая обзор эпохи, в которую жил и действовал Иисус, мы должны признать, что она была отнюдь не идиллической. Произвол и злоупотребления римских чиновников, непрерывные заговоры и мятежи, кровавые расправы без суда и следствия, ожесточённая борьба партий, ужасы индивидуального террора, яростные религиозные споры – вот что составляло повседневную жизнь Иудеи в I веке н. э. И вот в этой суровой, трагической обстановке и предстояло начать Иисусу из Назарета свою общественную деятельность.

Глава 6

«Партия» Иисуса

Партия – сторонники, сторона, общество, защитники, одномышленники, соумышленники, собраты, товарищи по мнениям, убежденьям, стремленьям своим; союз одних лиц противу других, у коих иныя мнения.

Владимир Даль «Толковый словарь живого великорусского языка», 1880—1882 гг. [49].

Вера по существу партийна. Кто не за Христа, тот против Христа.

Людвиг Фейербах «Сущность христианства», 1841 г. [50].

_______________________________________________

1

Как было отмечено в предыдущей главе, ожесточённая борьба партий составляла характернейшую черту общественной жизни Палестины в I веке н. э. Это было время, когда множество молодых энергичных людей, не дожидаясь сверхъестественного спасения от Мессии, пытались собственными силами приблизить наступление Царства Божьего. Одни из них в поисках истины становились учениками знаменитых раввинов – авторитетных толкователей Торы, другие пополняли ряды радикальных националистических группировок, вроде зелотов и сикариев, третьи присоединялись к разного рода авантюристам, искателям приключений и просто шарлатанам.

Менее всего тогдашние иудеи – современники Иисуса – походили на равнодушных, вялых и аполитичных обывателей. В большинстве своём это были энергичные, смелые и решительные люди, готовые ради великой цели рискнуть не только личным благополучием, но и собственной жизнью. Они не отсиживались по домам, отговариваясь неотложными семейными заботами, а стремились на улицы, в гущу народа, чтобы, сплотившись, всем вместе отстаивать общие интересы. Дошедшие до нас исторические свидетельства рисуют потрясающую картину массового героизма и самоотверженности, проявленных в те годы населением Иудеи в борьбе за свободу и независимость.

В те смутные времена едва ли не каждый взрослый мужчина в Иудее стремился так или иначе проявить себя на общественном поприще, присоединяясь к уже существующим группировкам или же пытаясь организовать свою собственную. Иисус в этом отношении не был исключением из общего правила. Живя в бурную героическую эпоху, он не мог оставаться в стороне от чаяний своего народа, и, конечно же, пытался собрать вокруг себя более или менее организованную группу приверженцев, или, как я буду в дальнейшем её называть, – «партию» Иисуса.[7 - Под словом «партия» я понимаю не политическую организацию современного типа, а просто группу единомышленников, объединённых общей идеей. То есть я использую в своей работе одно из самых ранних и, наверное, самых точных значений этого слова.]

Но прежде чем переходить к рассказу о «партии», созданной Иисусом, необходимо хотя бы в самых общих чертах остановиться на раннем, «допартийном» периоде его жизни. Это поможет нам лучше понять мотивы, побудившие его заняться проповедью Царства Божьего. В Евангелии от Луки говорится, что «Иисус, начиная Своё служение, был лет тридцати» (Лк.3:23), то есть уже достаточно зрелым человеком. Интересно, а что было в его жизни до этого момента? Как и почему увлёкся он общественной деятельностью? В Евангелиях об этом ничего не говорится, однако на основании некоторых косвенных признаков мы можем предполагать, что его решение посвятить себя проповеди не было эдаким внезапным озарением: пилил-пилил плотник Иешуа доску, ни о чём таком не думал, а потом вдруг бросил пилу, снял фартук и пошёл искать учеников… Как это обычно и бывает в реальной жизни, самостоятельному служению Иисуса должен был предшествовать более или менее значительный период идейных исканий и духовного самосовершенствования.

Как можно понять из евангельских текстов, Иисус, вероятнее всего, происходил из ортодоксальной еврейской семьи. Это видно даже по тем именам, которые носили он сам, его родители и братья. В тогдашней Палестине, испытывавшей сильное эллинистическое влияние, греческие имена были не редкостью, их носили многие саддукеи, некоторые первосвященники и даже двое из апостолов Христа – Филипп и Андрей. Однако в семье Иисуса, как видим, решительное предпочтение отдавалось старозаветным еврейским именам. О набожности Иосифа и Марии говорит и тот факт, что «выкупить»[8 - По Моисееву закону, первенцы мужского пола «всякой плоти» принадлежали жрецам, потомкам Аарона. Их полагалось у жрецов «выкупать» (Числ.18:15).] своего первенца-Иисуса они отправились в Иерусалим, а не сделали это на месте, у знакомого священника (Лк.2:27). Только очень благочестивые люди для этой цели предпринимали специальное путешествие в столицу.

Наконец, не следует забывать, что из этой семьи вышел не только Иисус, но и такой суровый ревнитель Закона, мрачный аскет и догматик, как Иаков Праведный – брат Господень. Это также подтверждает нашу догадку о том, что семья Иисуса была патриархальной, строго соблюдавшей все положенные Моисеевым законом обряды. (Подробнее о брате Господнем – в Главе 25.)

Именно в семье Иисус получил свои первые наставления в Моисеевой религии. Ветхозаветные заповеди предписывали еврейским родителям учить своих детей Закону (Втор.6:7; 11:19). Судя по некоторым свидетельствам античных авторов, этот обычай неукоснительно соблюдался, а в набожной семье плотника Иосифа – тем более. Получив начальные познания в Законе под руководством кого-то из близких, скорее всего, отца, Иисус в дальнейшем настойчиво занимался самообразованием. В Назарете, где он жил, синагоги, как отдельного здания, не было, поэтому жители собирались в одном из частных домов или же просто под открытым небом, если позволяла погода. Здесь они читали Тору, обменивались мнениями по поводу различных вероучительских вопросов, а нередко и спорили. Знаний и опыта набирался Иисус и во время обязательных для каждого правоверного иудея праздничных посещений Иерусалима; там пытливый молодой человек, по всей вероятности, вступал в учёные беседы с признанными знатоками Торы.

В результате Иисус приобрёл обширные познания в Писании. Как замечает Крейг Эванс, Иисус цитирует или ссылается в общей сложности на двадцать три из тридцати шести книг еврейской Библии (если считать книги Самуила, Царств и Паралипоменон тремя книгами, а не шестью) [51]. Своей огромной эрудицией Иисус поражал окружающих, которые говорили: «Как Он знает Писания, не учившись?» (Ин.7:15). Эта фраза подтверждает, что Иисус был гениальным самоучкой, дошедшим до всего своим умом, и не посещавшим никого из тогдашних общепризнанных учителей Закона.

Назарет – родная деревня Иисуса[9 - Назарет в Евангелиях именуется городом, однако, судя по недавним раскопкам, это была не слишком большая деревня с числом жителей от 200 до 400.], – не был, как стало теперь известно, сонным галилейским захолустьем. Располагался Назарет всего лишь в нескольких километрах от крупного города Сепфориса (Диокесарии) и поблизости от большой дороги, соединявшей два других значительных города – Кесарию Приморскую (на берегу Средиземного моря) и Тиберию (на берегу Галилейского озера). Это означает, что Иисус рос и развивался не в изоляции от внешнего мира, а имея возможность быть в курсе всех событий, которые волновали в то время еврейское население Палестины.

Иисус, как и его отец, был плотником или, если говорить более точно, – строителем в широком смысле этого слова, то есть и плотником и каменщиком в одном лице (греческое слово «тектон», которым в Евангелиях обозначается профессия Иосифа и Иисуса, может обозначать и плотника, и каменщика). Дома в безлесной Палестине строились из камня, а дерево, как дефицитный строительный материал, использовалось экономно, в основном для стропил и дверей. Впоследствии Иисус часто пользовался своим строительным опытом для того, чтобы проиллюстрировать с его помощью свои речи и притчи. В одной из притч он говорит о мудром человеке, который, затеяв строительство дома, копает глубоко и в основание кладёт камень (Лк.6:48).

Маленький Назарет не в состоянии был обеспечить всех своих жителей постоянной работой, поэтому Иисус с Иосифом искали заработок в других городах и посёлках и в первую очередь в расположенном неподалёку Сепфорисе. В этом галилейском городе при правителе (тетрархе) Ироде Антипе развернулось крупное строительство, поэтому сюда стекалось множество рабочих со всей Галилеи. Общаясь с ними, Иисус существенно расширил свой кругозор. В Сепфорисе ему приходилось сталкиваться с купцами, ремесленниками, законоучителями, представителями аристократии, а также с язычниками, как греками, так и римлянами. Знание повседневной городской жизни, которое чувствуется в евангельских притчах, наверняка было приобретено Иисусом в Сепфорисе.

Настойчиво занимаясь самообразованием, пройдя суровую школу тяжёлого ремесленного труда, Иисус приобрёл обширный жизненный опыт. Он вовсе не был, как его нередко изображают, простым, наивным, необразованным ремесленником. Судя по Евангелиям, он свободно ориентировался в Писании, удачно и к месту извлекая оттуда многочисленные примеры для подкрепления своих выводов. Подсчитано, что в синоптических Евангеиях Иисус пятнадцать или шестнадцать раз ссылается на Второзаконие, около сорока раз – на Исайю и около тринадцати раз – на Псалтирь [52]. Признаком его учёности является и тот факт, что к нему обычно обращались «равви» («мой учитель»). В те времена называли так не только профессиональных «книжников», но и всех признанных знатоков Торы, независимо от того, кем они были по роду своих основных занятий. Давид Флуссер в своей книге «Иисус» пишет, что самыми сведущими в Писании считались тогда столяры. «Когда возникал спор по поводу сложного вопроса, обычно говорили: «Нет ли здесь столяра, сына столяра, который смог бы решить нам этот вопрос?» [53]. Иисус, как видим, был столяром или плотником, плотником был и его отец. Конечно, это не доказывает, что Иосиф с Иисусом были именно из таких грамотеев, но и не исключает.

Как и почти все люди активной жизненной позиции, Иисус, надо полагать, не сразу осознал своё истинное предназначение, а прежде соприкасался какое-то время с представителями различных сект и течений в иудаизме. Наверняка он был знаком с ессеями, хотя прямо об этом в Евангелиях и не говорится. Давид Флуссер обратил внимание на знаменитое славословие Иисуса: «Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам; ей, Отче! ибо таково было Твоё благоволение. Всё предано Мне Отцем Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть…(Мф.11:25—27). После кумранских находок оказалось, – продолжает далее Флуссер, – что этот «вырвавшийся у Иисуса возглас ликования имеет аналоги в ессейской Книге Гимнов. Благодарение Иисуса начинается теми же самыми словами, что и большинство молитв в Книге Гимнов, и приближается к ним по своей ритмической структуре» [54].