Дети сектора

– Некому спасать, – ответил Юрка. – Валить надо из города, но прежде запастись едой.

– Я это, я позабочусь, – закивал Димка и метнулся в комнату. К холодильнику он несся уже с рюкзаком и продукты выбирал правильные, непортящиеся.

Похоже, пацан воспринимал происходящее как забавное приключение: взрослые придут и все исправят. Ох, мальчик, тебя ждет разочарование!

– Отец убил собак, – проговорила Яна у выхода. – Мистера покалечил. По-хорошему его надо усыпить или в клинику…

– Зачем он это сделал? – воскликнул Димка и выбежал, нацепив рюкзак и оттолкнув Яну.

Его встретил скулеж и радостный тяв.

– Мистер! Боже! За что? Почему? – Яна не видела брата, она была еще в доме, но слышала, что голос его дрожит от слез.

Наконец спустился Юрка. Одну руку он держал в кармане, второй сжимал эфес ятагана, глаза его бегали.

– Ты чего еще тут? – спросил он.

– Может, правда, тут окопаться? Они, зомби, безмозглые. Продуктов надолго хватит…

По правде говоря, она просто трусила. Не хотелось видеть собачью кровь во дворе, снова бежать и прятаться, рисковать. Здесь тихо и спокойно, не дом – крепость. Зомби сюда не проникнуть, если хорошо запереться и ток пустить по периметру. Здравый смысл напомнил, что это лишь иллюзия покоя, страх перед новым, удвоенный тем, что это новое не несет ничего хорошего.

– Прощаюсь, – ответила девушка честно. – На случай, если больше сюда не вернусь. Я люблю это место.

«Которое могло стать и твоим домом», – домыслила она и переступила порог. Нависла над братом, обнимающим покалеченного пса. Белого Сударя выбирала она, полосатика Мистера – Димка, рыжего Сэра – отец.

– Идем, – проговорила она. – Мы не можем его взять. Он умрет у нас на руках. Его бы даже врач не спас.

Юра положил руки на Димкины плечи, взглядом указал Яне на выход. Она поковыляла, глядя на расплывающийся от слез черный прямоугольник ворот. Вскоре ее догнал Димка, сунул руки в карманы штанов-парашютов и, ссутулившись, зашагал рядом. Юрка все не шел.

Взвизгнула собака. Донеслись торопливые шаги, и вот над розами появилась Юркина голова: губы поджаты, глаза льдистые.

– Я впервые убил, – проговорил он и кивнул на ятаган.

– Так было нужно, – успокоила себя Яна и села за руль.

До трассы ехали молча. Зомби на пути не встречались. Даже тех, что шастали вдоль дороги, было немного. Яна старалась не рассматривать их, чтобы случайно не увидеть знакомое лицо. Вот выбежит на дорогу мама – и ведь не хватит силы воли нажать педаль газа.

На трассе стало посложнее: «свалки», пробки из остановившихся машин объезжать приходилось обочинами и с ужасом отмечать, что зомби-то поумнели, действовали командами по семь человек, не бросались под колеса, а швыряли в машину, что под руку попадет, даже с балконов бросали всякое, но оно не долетало. От увесистого камня по лобовухе пошла трещина. Яна выругалась. Димка не выдержал и возопил:

– Что они делают? Зачем?

– За тем же, зачем тебе вкололи какую-то гадость… убили собак, – Яна выкрутила руль, объезжая легковушку, чиркнула ее боком. – Они уже не люди, Дима.

– Чё – все? – возмутился он.

– Почти, – ответила Яна сквозь зубы. – Наверное, это из-за Сектора. То, что неделю назад крыша у всех поехала – то репетиция была. Почему мы целы и чем мы особенные – вопрос – вот блин, КамАЗ, сука! – не ко мне.

Димка судорожно вздохнул и проговорил траурным голосом:

– Значит, они меня заразили, и скоро я тоже сойду с ума.

– Не ной, – Юрка с переднего сиденья повернулся назад. – В Питере тебя вылечат, мы что-нибудь придумаем. Меня, между прочим, тоже слегка потрепали, – он показал укушенную руку.

Димка засопел позади. И вдруг – хрясь кирпичом по лобовухе. Стекло выдержало, но сделалось белым и мутным. Теперь Яне приходилось нагибаться, чтобы видеть дорогу.

– Машину менять придется, – сказала она. – Блин, я к этой привыкла.

– А если совсем разбить окно? – предложил Димка. На его вопрос ответило нечто, ударившееся в стекло. Чуть позже выяснилось, что это труп кота.

Посыпались осколки, но Яна руль не выпустила. Машина юркнула между перевернутой фурой и маршруткой, девушка разразилась потоком брани. Проехав еще метров пятьдесят, она припарковалась возле белого микроавтобуса «мерседес»:

– Такой у отца был, я водила. Думаю, что смогу.

– А они нас не того? – Юрка кивнул на зомби, начавших сползаться к трассе.

– Не успеют. – Яна приказала: – Все быстро к «мерседесу», там дверцы раскрыты, может, когда выскакивали, ключи оставили… Бегом!

Несколько шагов. Хлопнуть дверцей. Плюхнуться за руль, повернуть ключи зажигания. Мотор зарычал. Боковым зрением она следила за зомби, – они интересовались не трассой – рассредоточились по тротуару и будто стойку сделали. И тут со двора дома-«титаника» метрах в тридцати отсюда выскочили три девушки: две русых и блондинка. У каждой было по пруту арматуры. Зомби ринулись к ним, девчонки завизжали и принялись их месить. Работали они слаженно, командой, но зомби все прибывали и прибывали, загоняя девушек обратно во двор.

– Быстро туда! – оживился Юрка и аж подпрыгнул на сиденье. – Их трое, у нас семь мест.

Яна посигналила девчонкам и рванула к ним. Девчонки отчаянно стремились к дороге, но прорваться у них никак не получалось. Юра задрожал, его потянуло на геройство. Когда микроавтобус притормозил, он выхватил ятаган и ринулся в гущу тварей. Яна ругнулась и поспешила на помощь.

Кроша врагов направо и налево, она даже не удивилась, что среди спасаемых была Арина. Та самая Арина, бывшая девушка Юрки. Подумаешь, мелочь! Главное, что она – человек. Яну не возмутило, что она бросилась Юре на шею, а он не подумал отстраняться, увлек ее за собой к машине и уселся с ней на заднем сиденье сразу за водительским. Две других девчонки тоже затихли где-то позади.

Яна закрыла дверцу и повернула ключи, косясь на окровавленную саблю. Перед глазами алела кровь и зияли порезы. Совладать с нервами, осторожно выехать и – прочь отсюда. И больше никакого геройства.

– Слышишь, Юра, никакого больше геройства! – сказала она и недоуменно уставилась на пустое сиденье рядом. – Юра?

Позади ойкнул Димка, что-то упало, в шею уперлась холодная сталь, и родным голосом проговорили:

– Останавливай тачку и пошла отсюда вон.

Все еще не соображая, что происходит, Яна притормозила, прижимаясь «мерседесом» к застывшей легковушке.

– Не слышала, что ли? Вон отсюда пошла! – повторила Арина. – Че таращишься? Он меня любит, ему нужна не ты, а твой папочка для карьеры, так что оставь нас в покое.

– Я смогу тебя прирезать, сучка бешеная, ты меня достала по самое не хочу! – прошипел Юрка. – Собаку же смог. И братец твой у меня. Считаю до трех… И раз…

Мысли понеслись с лихорадочной быстротой. Выяснять отношения бессмысленно. Брошенных машин тут тьма. Реветь потом. Выйти вместе с Димкой, пересесть на КамАЗ и раздавить их к чертям.

Щелк – дверца отворилась, и Яна скользнула на улицу, прихватив саблю. Следом вывалился схватившийся за голову брат, рухнул к ее ногам. То ли время замедлилось, то ли «мерседес» не спешил уезжать и полз мимо. Окна были затемнены лишь немного, и Яна одновременно видела и Юркин силуэт, и свое отражение. Растрепанная девушка с саблей в руке, желтоволосый мальчишка корчится на дороге…

Юрка на бывшую пассию даже не смотрел, знай крутил себе баранку. Яна остолбенела и задыхалась то ли от обиды, то ли от негодования. Этого не может быть. Зомби, все остальное – правда, но Юрка… он не мог. Разве она заслужила, чтобы с ней – как с туалетной бумажкой? Подтерся, выбросил. Она ведь верила ему больше, чем себе. А как же любовь? Ведь было же! Невозможно так притворяться! И кольцо, и счастье, и голова кружилась…

И вот так – р-раз, и на помойку. В утиль…

Со стороны задних сидений справа опустилось стекло. Мелькнули алые ногти, белый локон. В лицо ударил скомканный листок, Яна узнала сорванную с манекена фотографию Арины. Донесся гогот, и отупение взорвалось яростью.