Нашествие. Битва за Москву (сборник)

– Там сзади лестница на крышу. Залезь, ляг с того края, где стоянка, и прикрывай меня. Только учти – ружье с задержкой стреляет, где-то в секунду. Я обойду ресторан, вон тот квадратный дом, внутрь загляну, потом к тиру пойду.

– Так ты когда внутрь попадешь – как же я тебя прикрою? И когда обходить станешь, тебя видно не будет.

– Делай, что говорю. Когда махну – слезай и ко мне. Дальше, к полигону, вместе пойдем. Эти люди из грузовика ведь где-то здесь, только непонятно, почему тихо так и почему Хорек их не увидел… Куда они подевались?

– А мне что делать? – спросил мальчик.

– Здесь стоять, – отрезал Сотник. – Если увидишь что-то подозрительное, движение какое-то, которое Павел с крыши прохлопает, беги к нему, залезай и докладывай, где что заметил. Все, боксер, выполняй. Хорек – ты здесь. А я пошел.

Он шагнул из-за будки, в то время как Багрянец побежал к мотелю, забирая вправо, чтобы очутиться позади здания.

Игорь пошел неторопливо, давая время курсанту залезть на крышу. Миновал стоянку с грузовиком – других машин там не было – оглянулся. Хорек смотрел из-за угла; Багрянец появился на крыше, улегся там и выставил ствол. Теперь, если не знать, что на здании есть человек, заметить его не так-то просто.

Пистолет-дробовик был большой, но не слишком тяжелый за счет деревянной рукояти. К ней крепился толстый ствол, который, сдвинув фиксатор, можно откинуть книзу, чтобы зарядить пузатый патрон, похожий на маленький бочонок. В нижней части рукояти, под крышечкой на пружинке, отверстие для запасного патрона. И всё – совсем простое устройство.

На кожаной кирасе, надетой Игорем, было несколько скоб и ремешков. Расстегнув рубашку, он подвесил пистолет за кольцо на рукояти, но возле ресторана снял его и взял в правую руку. Опустив ствол к земле, заглянул внутрь. Сквозь окно виднелся знакомый зал со столами, на другой его стороне были стойка бара и дверь, ведущая во вторую половину здания.

Раскрытая дверь.

А вот дверь самого ресторана прикрыта – хотя, возможно, не заперта?

Игорь подступил ближе к окну. Вроде внутри никого… Хотя кто это лежит на самом большом столе в центре зала?

Его прошиб холодный пот. Вздрогнув, Сотник толкнул дверь и бросился к столу. Остановился перед ним.

Лицом кверху на столе лежал генерал. Тот самый.

Одетый в гражданское, он глядел в потолок мертвыми глазами, вытянув руки по швам. Торс стягивали бинты, на правом боку они стали черно-красными… В него попали из электроружья, хотя и не очень мощного, короткоствольного.

Тяжело дыша, Игорь попятился. Оглядел зал, медленно поворачиваясь, скользя взглядом по стенам, где висели большие цветные фотографии с полигона, на которых клиенты стреляли в мишени и муляжи; по стойке, шкафу с бутылками за ней, по окнам… На краю зрения что-то сдвинулось, он резко повернул голову – из двери, ведущей во вторую половину здания, с автоматом в руках выходил Ростислав.

Он был в дорогом костюме, остроносых штиблетах и белой рубашке. На скуле ссадина, под ней – корочка подсохшей крови, на лбу пятно гари, пиджак порван, пуговиц не хватает, галстука нет, на шее – глубокая царапина. Все это в первый миг сбило Игоря с толку, слишком уж странно выглядел новый хозяин клуба, и только поэтому они вскинули оружие одновременно, иначе Сотник успел бы первым.

У Ростислава был АК-74М, с пластиковым прикладом, сейчас сложенным.

Когда два ствола поднялись, из-за двери, через которую Сотник попал в зал, донесся крик и звук падения. Игорь присел, вдавливая спусковой крючок. Ростислав метнулся вбок. Грохот выстрелов наполнил ресторан, вспышка пламени, вырвавшегося из пистолетного ствола, озарила его. Несколько дробинок зацепили отпрыгнувшего Ростислава. Вскрикнув, он скрылся за стойкой. Пули из автомата оставили ряд крошащихся дырок в фасадной стене и разбили два окна.

Сидя на корточках, Игорь сдвинул пластинку фиксатора и откинул книзу ствол. Просунул указательный палец в кольцо на рукояти, рванул, открыв отсек для запасного патрона, и стукнул торцом по ладони, выбив патрон наружу.

Если Ростислав знает, что пистолет однозарядный… Хотя откуда ему знать… Но если все же знает, то сейчас побежит к Сотнику…

Раздались быстрые шаги – Ростислав бежал к нему. Игорь вставил патрон в ствол. В зале стало темнее: кто-то появился за окном. Значит, их двое, сейчас по нему выстрелят с другой стороны…

Что-то промелькнуло над головой Игоря, раздался стук, и Ростислав снова вскрикнул. Выругался. Опять застучали шаги – побежал в другую сторону. Зарядив пистолет, Игорь вскочил, но врага в зале уже не было – нырнул в дверь возле стойки. Сотник кинул взгляд через плечо: за окном маячил Хорек.

– Дядька, я его камнем! – крикнул мальчишка возбужденно. – Камнем в лобешник зарядил!

– Стой там! – прокричал Игорь в ответ. – С той стороны кто-то еще есть?

– Ага, тут хмырь какой-то лежит, его Багрянец с ружья завалил… Ой, у него тоже ствол! – Хорек исчез из виду.

– На месте стой! – Сотник кинулся к двери у стойки.

Он миновал короткий коридор, свернул. Впереди стукнуло, потом заскрипело. Сотник плечом распахнул дверь директорского кабинета, увидел раскрытое окно и бросился к нему.

Когда он обогнул здание, фигура Ростислава мелькнула у входа на полигон. На таком расстоянии стрелять из дробовика, тем более – пистолета, не было никакого смысла, и Сотник побежал следом. На ходу оглянулся – Хорька под дверью ресторана не видно, наверное, вошел внутрь. У стены под разбитым окном лежал незнакомый человек. На крыше мотеля привстал Багрянец, и Сотник махнул ему, чтобы слезал.

Полигон был огорожен железными щитами трехметровой высоты. Сразу за входом тянулась полоса земли, где стояла башенка. Оттуда в бинокль можно было следить за всем полигоном, кроме тех участков, которые закрывали постройки. В башню сходились провода от подвижных мишеней, датчиков движения и видеокамер, там отличные мониторы, через которые так же можно было наблюдать за происходящим.

Миновав башенку, Игорь увидел, как Ростислав протискивается через калитку в низкой ограде, идущей по краю земляной полосы. Его шатало, правая рука висела плетью, автомат он держал в левой. В ресторане Игорю показалось, что дробь едва зацепила плечо врага – конечно, рана есть, кровь течет, но как-то слишком уж он ослаб, ведь меньше минуты прошло… Может, не спал всю ночь, не ел, выбился из сил?

Игорь похромал следом. За калиткой Ростислав оглянулся, с трудом поднял автомат и дал короткую очередь. Игорь растянулся на земле, пули прошли выше. Теперь магазин АК пустой или почти пустой, а запасного у Ростислава может и не быть…

Когда он вскочил, враг исчез из виду. На полигоне было много всякого понастроено – деревянные и кирпичные стенки с проемами, извилистые земляные насыпи, площадки на сваях, лесенки, даже горки наподобие детских, с которых можно залихватски съезжать, на ходу стреляя по мишеням, выскакивающим из тайников. Мишени тоже были разными, но по большей части представляли собой вырезанные из железа или дерева силуэты с изображениями всяких мрачных личностей, вооруженных автоматами, пистолетами и гранатометами. Были и «мирные», за стрельбу по которым начислялись штрафные очки, – девочки с бантиками, мамы с детьми на руках. Все это внезапно поднималось на пружинках, возникая в проемах окон, выпрыгивало из ям в земле и над краем поднятых на сваях площадок, прокатывалось на особых роликах по направляющим штангам…

Но сейчас отключенный полигон был мертв.

В ресторане, падая за стол, Игорь ударился коленом и теперь немного хромал. Подволакивая левую ногу, он вошел в калитку, миновал баррикаду из шин, ряд железных бочек. Остановился, прислушиваясь. Впереди раздался протяжный шорох. Его сменил едва слышный звук шагов, – а потом сзади загудело, и по периметру полигона включились прожектора.

Игорь так и подскочил. Ну да, у них был свой генератор, оборудование с освещением можно включить, даже если извне электроэнергия на полигон не поступает… Но кто его врубил? И зачем?

Хотя, можно догадаться – кто именно, больше ведь просто некому!

Выругавшись, он поспешил вдоль раскрашенной дощатой стены с двумя рядами окон, изображающей фасад офисного здания. Клубный полигон Сотник знал хорошо, сам не раз его проходил, и потому не отреагировал, когда за стеной скрипнуло, и в ближайшем проеме возникла плоская фигура: бородач с жутко злобной мордой держал на руках девочку, приставив к ее голове короткий ствол «ингрэма». Зашипел динамик, террорист что-то прокричал на псевдоарабском наречии. Сотник проскочил мимо, и тут из следующего окна с шипением ударила струя теплого дыма. Очень теплого, почти горячего, но все же не настолько, чтобы обжечь.

Он упал, покатился по земле. Вскочил, тихо матерясь, заглянул в соседнее окно. С другой стороны стенку подпирали наклонные балки, между ними стояли разные механизмы. Мишень, изображающая бородача с девочкой, медленно складывалась обратно, под ней гудел моторчик, сдвигался рычаг. А за тем проемом, из которого выстрелила струя дыма, обнаружился баллон с вентилем и торчащим вбок патрубком. Позади на сваренном из железных «уголков» квадрате тихо дребезжал железный ящик, от него к баллону тянулись провода и трубки. Имитаторы хреновы! Эта штука появилась здесь уже после того, как клуб перестал принадлежать Игорю, – и что она должна олицетворять? Струю напалма? Или сигаретного дыма, выпущенную злобным террористом в лицо врага?

Еще позади стенки была лестница – а вверху, под окнами «второго этажа», тянулась широкая полка с механизмами верхних мишеней. На глазах Сотника одна из них с тихим скрипом распрямилась, и тут же из скрытых динамиков полились звуки выстрелов и всполошенные женские крики.

Игорь залез по лестнице, добравшись до полки, выглянул в ближайший проем.

Ростислав брел, качаясь, как пьяный, через полную воды неглубокую канаву. А с другой стороны в окне под крышей башни наблюдения маячил силуэт. Детский силуэт. Ну конечно, кто же еще мог не послушаться его, пойти следом, забраться в башню и там начать крутить всякие рукояти? Игорь замахал руками, приказывая вырубить систему, но Хорек не отреагировал – может, и не видел его, ведь для мальчишки полигон сейчас превратился в залитый светом прожекторов большой прямоугольник, на котором что-то двигалось, шипело, тарахтело, жужжало, плевалось дымом, грохотало и орало на разные голоса.

Ростислав достиг конца канавы. Дальше был бревенчатый настил, а за ним – ограда полигона. В принципе, хорошенько подпрыгнув, с настила можно дотянуться до ее края, перелезть и соскочить с другой стороны… Но беглец не напоминал человека, способного на такие трюки.

Игорь соскочил с лестницы и побежал в обход, хромая сильнее прежнего. Миновал лабиринт узких улочек между домами в восточном стиле, из круглых окошек которых то и дело высовывались террористические рожи. Окруженный какофонией звуков, стрельбой, плачем и невнятными угрожающими выкриками, выскочил с другой стороны лабиринта, двумя руками подняв перед собой пистолет, взбежал по скрипучей лестнице. И увидел лежащего посреди настила Ростислава.

Автомат отлетел в сторону, когда враг упал, и теперь он пытался дотянуться до оружия, скреб по дереву пальцами и дергал головой. Игорь перешел на шаг. Встав над Ростиславом, направил ствол ему в голову. Залитое смертельной бледностью лицо обратилось к нему.

– Ты! – хрипнул раненый. – Чем… чем ты в меня… Жжет, как огнем…

Игорь опустился на корточки, потом сел, поджав ноги. Дробь разорвала дорогой пиджак на правом плече. Там пузырилась красно-желтая жижа, исходила шипучей пенкой. Он припомнил густую желтую гадость, которой была измазана картечь в патроне. Что это значит… серые начиняют пули каким-то ядом?

Раненый почти коснулся пальцами приклада АК, и Сотник стволом пистолета отодвинул оружие подальше. Смирившись с поражением, Ростислав перестал тянуться к автомату.

– Вы втроем сюда приехали? – спросил Игорь устало. – Отец твой в кузове лежал, да? А кто третий?

– Же… Женя. Охранник наш. Отца в городе ранили… Мы… оружие надо, больше некуда… сюда…