Нейр

Рука Гвина прочертила в воздухе золотистый символ.

Из тьмы раздался озадаченный писк, – похож на крысиный, только противнее и громче.

План дварфов прост. Заклинание повысило уровень угрозы, который генерирует Тогиен, и какая-то из мелких тварей это почувствовала.

Точно. Из пещеры внезапно выскочил моб.

Имп-рудокоп, уровень 3, – отчитался интерфейс.

Существо низкорослое, уродливое. Голова большая, с острыми ушами, тельце худосочное, кожа красная, морщинистая. В одной руке имп сжимает кайло, в другой – мятое металлической ведро, наполненное кусками руды.

Увидев нас, он замер с отвисшей челюстью. Глаза выпучены. Сейчас заверещит, поднимет тревогу!

Да не тут-то было! Тогиен среагировал мгновенно. Удар боевого молота размазал импа по полу.

Гвин вычертил в воздухе еще один символ.

Я слежу за происходящим, с советами не лезу.

Силуэт дварфа окутала вуаль. Находясь под ее защитой, он быстро заглянул в пещеру и тут же отпрянул, транслируя в сеть группы сделанные скриншоты.

Огромная полость с низким давящим сводом освещена тускло и неравномерно. На небольшом возвышении, образованном наплывом застывшей лавы, установлен темный обелиск. Именно он является источником вкрадчивого шепота, ласковых прикосновений и бафов, повышающих силу.

Вокруг него в неглубоких выработках видны сутулые, истощенные фигуры. Существа различных рас, попавшие под воздействие обелиска и не сумевшие противостоять его силе, теперь навек прикованы к этому месту, обречены добывать руду для нужд темной стороны.

Среди них снуют импы. Читаю надписи во фреймах. Ближе к входу – рабочие, чуть дальше на уступах скал и застывших наплывах лавы затаились импы-воины. Уровни у них повыше, чем у рудокопов. Но это цветочки. В багряном сумраке видны смутные силуэты каких-то более крупных и опасных порождений темной стороны.

– Не пойму, откуда они взялись? – озадачено произнес Тогиен. – Пару часов назад этой дорогой шли. Никого ведь не было!

– Землетрясение? – предположил я.

– Угу, – согласился Гвин. – Трещины образовались, вот импы и выбрались. Темной стороне тоже ресурсы нужны.

– А обелиск? Они его с собой таскают? – поинтересовался я.

– Нет. Ты смотришь на форму, а важна сущность. Внутри обитает дух, контролирующий пленников. Как только здесь соберут всю руду, его освободят при помощи специального заклятья, чтобы артель могла перейти в другую пещеру, – обстоятельно пояснил Гвин. – Там дух вновь будут заточен в камень и примет форму обелиска.

Вижу шальной огонек в глазах дварфа, но не понимаю, чего он вдруг так разнервничался?

– Как думаешь, среди них есть игроки?

Гвин пожал плечами. Значит, пленники его не сильно интересуют. Дело в чем другом.

– Может и есть, – ответил он. – Но удерживать игрока более суток запрещено. Обычно никто не хочет терять время, находясь под контролем. Быстро молотят руду, доводя себя до истощения, и в респаун.

– А шмот?

– Все тут останется.

– Гвин, а почему на тебя и Тогиена обелиск не действует?

– Мы выше его по уровням, а дух обелиска способен контролировать лишь тех, кто ниже в развитии. Но со временем его сила растет.

Кстати, Тогиен тоже взволнован. Многозначительно переглянулся с племянником, затем обратился ко мне:

– Алексатис, никому не говори об этой пещере, и карту свою не показывай, ладно? Мы тебе еще немного голды за это подкинем.

– А в чем дело?

Тогиену явно не хотелось рассказывать, но пришлось, видно не смог придумать правдоподобной отмазки.

– Видишь, тут такое дело… в общем, импы рано или поздно уйдут, духа с собой заберут, а вот скала где он сейчас обитает, останется.

– Ценный ресурс?

– Дымчатый камень. Перерожденная материя. Осколки обелиска идут от ста золотых за штуку, в зависимости от размера. Добыть их может только мастер горного дела. Но еще надо знать, где именно обитал дух. Скала ведь примет обычный вид, теперь понимаешь?

– Обещаю, буду молчать, – к немалому облегчению дварфов торжественно заявил я и тут же спросил: – А для чего используют перерожденную материю?

– Мелкую крошку и пыль – в алхимии, – охотно ответил Гвин. – Небольшие осколки годятся для инкрустации доспехов и оружия. Из крупных делают разные усилители, в виде рунных пластин. Ну, еще существуют очень редкие кристаллические доспехи. Их изготовление доступно только с уровня «великого мастера», заметь не кузнечного, а ювелирного дела.

Я взял себе на заметку: в свободное время подробно изучить вопрос, а вслух спросил:

– Дальше пути нет, правильно понял?

Тогиен с сожалением кивнул:

– Вдвоем мы бы прорубились, а с тобой – нет. Сам должен понимать: любой имп тебя завалит.

Его скверное расположение духа вызвано простой арифметикой. В моей торбе наиболее ценные, но легковесные предметы.

– Варианты? Запасной план? Припрятанный поблизости телепорт?

К моему разочарованию дварф лишь отрицательно мотнул головой:

– Какие телепорты? Мы в часе пути от города. Об этом тоннеле вообще-то никто не знал. Нам с Гвином случайно достался обрывок старой карты. Прочитать мы ее не смогли, вот и решили отнести местному антиквару, хотели продать, а он, недолго думая, достает из шкатулки недостающую часть пергамента, где этот тоннель обозначен, и задание предлагает: пробраться в древнюю усыпальницу, принести ему десять любых предметов из каргонита, – это сплав такой, очень редкий. Секрет его изготовления давно утерян.

Вот значит, чем забит их инвентарь!

– Кто ж знал, что землетрясение случится? Импы твари вредные и шустрые. Чуть где разлом появился, глядишь, а они уже тут как тут!

– Интересно, а роги как сюда попали? – в поисках выхода из создавшейся ситуации я чуть было не столкнул дварфов лбами.

– В «стелсе» наверняка прошли, – Тогиен хмуро взглянул на своего племянника. – Нечего было в таверне дела обсуждать, да карту на столе раскладывать!

– А кто серебрушку за комнату пожалел? – огрызнулся Гвин.

– Ну-ка прекратите агриться друг на друга!