Транспорт до Везелвула

– Ваби поведет, – тут же согласился карлик.

Мускулы пса, прижавшегося к телу полуживого человека, внезапно напряглись. Ему совсем не нравился голос этого странного низкорослого существа.

– Хорошо… – повторил Николай, попытавшись встать. События, обрушившиеся на него, происходили слишком быстро, не давая опомниться, разобраться что к чему и принять здравое решение. Возникало неприятное ощущение того, что он просто следует за этой непонятной цепью событий, которая влечет его в полную неизвестность.

И тем не менее фон Риттер ничего не мог поделать. Оставалось радоваться тому, что он все еще жив…

Пес, жавшийся к его ногам, вновь ощетинился, подозрительно косясь в сторону низкорослого мутанта. Николай очень остро ощущал всю уязвимость собственного положения и был рад, что собака по-прежнему рядом, хотя защитник из тощего пса, очевидно, был никакой…

Однако опасения фон Риттера не подтвердились. Маленький мутант строго придерживался их договоренности.

Это была самая странная сделка в жизни Николая. Его часто нанимали для разного рода дел, но впервые все происходило так кратко и согласованно. Никто ни с кем не торговался. Он попросту принял первое предложение маленького мускулистого уродца в обмен на то, что тот в силу каких-то соображений не всадил ему в горло нож.

Пока Николай вставал на ноги, удерживаясь обеими руками за спинку кресла, Ваби с безучастным видом разглядывал куполообразный свод зала, изредка поглядывая на пса, от которого, вероятно, ожидал любого подвоха.

Внезапно тишину огромного холла нарушило далекое завывание. Ваби резко повернулся, шустро присев под прикрытие пластиковой кадки с разлапистой искусственной пальмой. В его руках тускло блеснула сталь двух коротких, остро отточенных клинков.

Жуткий вопль повторился, отдавшись эхом в каких-то закоулках пустого порта. Звук явно приближался…

Николай, который был занят тем, что сдирал с себя насквозь промокшую одежду, которую натянул поверх костюма химической защиты еще в караульном помещении тюрьмы, последовал его примеру. Страшный вопль, как ни странно, помог ему собраться с силами, преодолев тошноту и головокружение. Пригнувшись, он оперся на спинку кресла, взвел интегральный затвор импульсной винтовки и замер, гадая, из какого коридора доносится вой.

Первым эту проблему решил пес. Громко залаяв, он кинулся к широкому, ярко освещенному тоннелю, который соединял холл с залами ожидания.

Одновременно с его рывком в глубине плохо освещенного туннелеобразного прохода появилась человеческая фигура.

Это был не кто иной, как доктор Гентри Фрамер. Порванная одежда болталась на нем окровавленными лохмотьями, перекошенный рот был открыт, словно в нем застрял немой крик, широко раскрытые глаза источали животный ужас…

Гентри бежал из последних сил, уже потеряв всякую надежду на спасение. Морально он был уже мертв, и только рефлекторные судороги толкали вперед его измученное тело.

Вслед за ним по коридорам и залам катился жуткий, леденящий душу вой.

Николай понял, что человек бежит на пределе сил, и, когда в сумеречных глубинах пешеходного тоннеля возникли силуэты его преследователей, он резко встал из-за укрытия и крикнул:

– Падай! На пол!!!

Неизвестно, расслышал его беглец или просто у него кончились силы, но человек внезапно споткнулся и рухнул как подкошенный, даже не пытаясь защитить лицо от удара об пол.

Над его головой сухо треснула очередь из импульсной винтовки, и коридор за спиной упавшего покрылся бурыми оспинами разрывов.

Николай был уверен, что все кончено, и потому, не дожидаясь, пока рассеется дым, поспешил к упавшему человеку, но он просто не представлял, с какого рода противником имеет дело.

Из клубов удушливого дыма, что заволокли коридор от стены до стены, внезапно вырвались три рослые фигуры.

Это были люди… вернее, гуманоиды, но как страшны в белом свете дневных ламп казались их окровавленные лица, кожа которых имела голубоватый оттенок…

«Нет… они не могли быть людьми!..» – эта мысль метнулась в сознании фон Риттера одновременно с тем, как один из мутантов остановился на пороге холла, обернувшись в его сторону.

Николай вскинул винтовку, но затвор лишь сухо щелкнул вхолостую… Заряды закончились.

Один из гуманоидов бросился прямо на него. Непропорционально длинные руки, оканчивающиеся когтями, тянулись к его горлу. Тварь взвилась в прыжке…

«Прогрессирующие мутации…» – успел подумать Николай, прежде чем масса нападавшего опрокинула его на пол.

В лицо фон Риттера пахнуло смрадом от частого горячего дыхания противника.

Это прикосновение отвратительной смерти было столь мерзостно, что Николай, удивляясь, откуда взялись силы, совершенно машинально уклонился, позволив себе упасть вместе с противником, и, резко извернувшись, вдруг чудесным образом оказался сверху.

Мутант взвыл, одновременно с тем, как хрустнула его рука, сломанная в предплечье коротким рубящим ударом ладони фон Риттера, и тут же сбоку, из-за опрокинутой на пол пальмы, к его горлу метнулась серая лохматая тень.

Николай, который уже вскочил на ноги, невольно отпрянул, на долю секунды встретившись взглядом с атакующей собакой.

Столько ненависти было в глазах пса, столько скопившейся злобы, что он отступил, словно признав за собакой право разделаться с мутантом, который, несмотря на раны и сломанную руку, уже поднялся, свирепо вращая налитыми кровью глазами и издавая совершенно не похожие на речь нечленораздельные звуки.

Он тянулся к Николаю и не видел пса.

Фон Риттер отвернулся, когда клыки с отвратительным звуком сомкнулись на незащищенном горле.

Перехватив импульсную винтовку за покрытый вздутиями электромагнитных катушек ствол, он поспешил на помощь Ваби, которого пытались атаковать сразу два противника.

Впрочем, уже один.

Пока фон Риттер на дрожащих от напряжения, ватных ногах преодолевал несколько метров, отделявших его от ближайшего противника, один из мутантов вдруг пошатнулся, обернувшись в его сторону в неестественном, конвульсивном движении.

Из переносицы уродливой пародии на человека торчал метательный нож. Бросок карлика оказался столь силен и точен, что клинок пронзил мозг мутанта, войдя в переносицу по самую рукоять.

Человекообразная тварь прошла еще несколько шагов, судорожно загребая руками воздух, и рухнула на пол, содрогаясь в конвульсиях.

Ваби, издавая хриплое сопение, медленно отступал к стене, без особого труда уворачиваясь от грубых и неуклюжих выпадов когтистых лап третьего, оставшегося в живых, мутанта.

Николай подоспел как раз вовремя, потому что отступать карлику уже было некуда – его спина уперлась в прозрачный материал огромного панорамного окна, за которым клубился молочный туман.

Чувствуя, что вот-вот вновь потеряет сознание, фон Риттер занес свою импровизированную дубину и ударил прикладом, целясь чуть пониже затылка твари. Что-то хрустнуло, не то шейный позвонок, не то пластиковое ложе винтовки, мутант пошатнулся, испустив рев, и в этот момент Ваби, улучив мгновение, резко прыгнул, взмахнув рукой.

Рев захлебнулся, превратившись в хрипящий, булькающий звук.

Николай оттолкнул от себя обмякшее тело и в изнеможении ухватился рукой за вертикальную стойку, поддерживающую памятный ему рекламный щит. Перед глазами вместе с черными кругами плыло ухмыляющееся лицо Ваби.

Маленький мутант, вытерев окровавленный клинок о рваную одежду трупа, подошел к нему и безо всяких церемоний подставил Николаю свое плечо.

– Ваби друг!.. – отрывисто повторил он, помогая фон Риттеру доковылять до кресла.

Откровенно говоря, Николай уже не сомневался в этом утверждении.

Его взгляд был красноречивее всяких слов, да и пес, который застыл, напряженно глядя в глубины коридора, повернул голову на звук хриплого голоса, но вместо того чтобы оскалить клыки, вдруг несколько раз вильнул хвостом, явно одобряя действия карлика…

Рухнув в кресло, Николай несколько секунд боролся с тошнотой. Слабость накатывала на него, выворачивая внутренности, и все же он чувствовал себя намного лучше, чем накануне, когда только вошел в космопорт…

Дождавшись, пока перед глазами перестанут плавать черные круги, Николай осмотрелся по сторонам, но в этом, как оказалось, не было нужды – заметив, как Ваби и собака, не сговариваясь, вместе обходят зал, он понял, что у него внезапно появились два бдительных союзника.