Душа «Одиночки»

Входящее сообщение.

3 января 3637 года.

Директору НИЦ-17-Гамма.

Источник данных: Объединенный штаб флота.

Передача по каналу ГЧ с борта флагманского крейсера «Интерпрайз».

Для осуществления сортировки матриц «Одиночка» в ваше распоряжение направлена группа специалистов штаба флота.

Приказываю обеспечить прибывающим офицерам полный доступ к работам по проекту «Линия огня».

Главнокомандующий объединенными силами Земного Альянса адмирал Табанов.

За три месяца до капитуляции военно-космических сил Земного Альянса. База «Гамма» Сортировка по проекту «Линия огня».

Бой.

Техногенный ад.

Апокалипсис, в прочтении двадцать седьмого века от Рождества Христова.

Лазурное небо над головой.

Черные, растущие на глазах точки.

Шлейф дыма, отнесенный в сторону взрывной волной.

Секунда гложущего разум страха, который тает, по мере приближения звена «Гепардов».

– Уклоняйся! Дуглас, уклоняйся! Они атакуют, передаю вектор…

Две серв-машины в окружении взвода андроидов, – стандартная мобильная боевая единица Альянса.

Город, превращенный в дымящиеся руины, остовы боевых машин, чадно догорающих меж иззубренных стен зданий… Рваная тишина в коммуникаторе, удары сердца, которые, как кажется, слышны на несущей частоте связи.

– Хорошо, майор, отлично… Работаю на прикрытие. Держись!

Торс «Хоплита» рывком поворачивается, одновременно приподнимаясь вверх, словно исполинская серв-машина решилась взглянуть в глаза своей, рушащейся из поднебесья смерти.

На консолях управления сложный танец индикационных сигналов меняет свой ритм, но разум не сосредотачивается на их прочтении, – там, где счет противостояния идет на миллисекунды, нет ни времени, ни смысла в показаниях многочисленных приборов.

Ты либо рожден пилотом, либо нет, третьего не дано,

Единство между человеком и машиной – это не навык, а скорее состояние души, хотя мало кто из пилотов вспоминает о том, что у него есть душа. Достаточно одного дня войны, чтобы рухнуло любое, самое устойчивое мировоззрение.

Реальность… Фрайг бы ее побрал, но она тут, в истощенном рассудке, и выбить ощущение близкой материализованной смерти, может только сама смерть…

Парадокс.

Сколько мыслей прессуют в себе мгновения жизни, особенно когда они прожиты взахлеб, на порыве эмоций, который сдерживает, уравновешивает лишь ледяной рассудок «Одиночки», соединенный с человеческим разумом посредством тонкого, изгибающегося, будто пригревшаяся на солнышке змея, глянцевито-черного шунта нейросенсорного контакта.

Одна душа на двоих, словно стержень, цементирующий единство человеческого разума и искусственной нейросети.

Машина учит человека жить в ритме миллисекунд, он же взамен отдает ей часть своего «эго», даруя чувства, ощущения, эквивалентные боли, страху, надежде, торжеству победы и смертельному ужасу поражения.

Все это запомнит «Одиночка».

Он будет мертв, но серв-машина останется жить.

Именно жить, ибо на ее действия навек ляжет отпечаток души пилота, его самосознания.

Ложь, что кибернетическая нейросистема перенимает исключительно боевые навыки человека.

Нет. Она забирает все, – не родился еще на свет такой пилот, кто не думал бы в критические секунды о вечных дилеммах бытия, совмещая мысли о вечности с конкретикой бушующего вокруг техногенного ада.

«Одиночка» пьет адский коктейль человеческих мыслей, словно шунт нейросенсорного контакта лишь соломинка, через которую перетекают байты навек оцифрованной души.

– Работаю на прикрытие!…

Слова эхом застряли хрипящей тишине, и вот она взрывается воем: одна за другой уходят с подвески оружейного пилона тактические ракеты, озаряя факелами реактивных двигателей обугленные руины зданий.

Алые точки рассыпаются веером, их строй еще не сломан, но единство уже нарушено: часть орбитальных штурмовиков, выполняя противоракетный маневр, вышли из конуса атаки.

– Держись Марк! Только не обнаруживай себя!

Вокруг полыхает огонь пожарищ. Тепловая засветка такова, что сенсорные системы «Гепардов» не в состоянии обнаружить тяжелого «Фалангера» застывшего меж руин. У машины Дугласа критическое повреждение – разбит гироскоп системы самостабилизации, отчего грозный кибермеханизм превратился из мобильной единицы в статичную огневую точку.

– Эхо-4, на связи ноль-семь. Критические повреждения ведущего. Срочно требуется поддержка носителя.

– Ноль семь, это Эхо-4, слышу вас. Направляем «Нибелунг» по пеленгу. Обеспечить прикрытие зоны посадки!

– Понял.

«Гепарды» на бешеной скорости пронеслись над самой рубкой, сотрясая руины ревом реактивных двигателей, и тут же, не ломая строй, начали боевой разворот с заходом на цель, – очевидно, их сенсоры все же сумели распознать среди огня, дыма, десятков подбитых машин россыпь активных сигналов мобильной группы.

В последний момент, один из орбитальных штурмовиков резко отработал двигателями торможения, отставая от группы и одновременно окутываясь яростными сполохами бортового залпа.

Медленно падала подрубленная взрывами стена.

Оторванная конечность андроида, поблескивая на солнце, летела сквозь свитый в тугие смерчи дым.

Теперь они за спиной, но Дугласу не развернуть машину, майор прочно застрял, с трудом удерживая «Фалангера» в равновесии.

Значит, работать в одиночку.

«Гепарды» удалялись. Тот, что атаковал андроидов, резко ускорился, восстанавливая строй. Падучие звезды тепловых ловушек и ложных радарных целей, походили на праздничный фейерверк… или похоронный салют, с какой стороны посмотреть…