Жизненное пространство. Книга 2

Один из трех работавших в кабинете Ильи Андреевича компьютеров, непосредственно соединенный с сетью Интерстар, постоянно отслеживал все события, так или иначе связанные с древними поселениями, артефактами, собирая любую доступную информацию о них.

Второй системный блок анализировал поток поступающих данных, пропуская разрозненные факты сквозь частое сито программ покаскадной логической обработки, так что в конечном итоге третья машина, с системой которой непосредственно работал сам Горкалов, получала уже проанализированные, подчиненные определенной логике данные, достоверность которых можно было расценивать достаточно высоко.

Такая кропотливая и нудная на первый взгляд работа давала порой самые неожиданные плоды, как, например, в случае с этим древним устройством давно исчезнувшей из границ реального космоса расы.

Полгода назад Горкалов получил копию отчета, в котором упоминался некий рудодобывающий комплекс «Спейсстоун», обнаруживший в Рукаве Пустоты разрушенное космическое поселение логриан – третьей расы древнего мира, о которой до последнего времени существовали лишь смутные упоминания в мифологии инсектов.

Тогда информация показалась спорной, сомнительной – ведь сам рудодобывающий комплекс со всем экипажем пропал без следа, а отчет основывался на нескольких обрывочных сообщениях, принятых по каналу Гиперсферной Частоты, но все же очередной факт упоминания о третьей расе доисторического космоса стоил того, чтобы начать поиск, и в результате Горкалов установил связь с неким антикваром, который предложил ему для продажи артефакт, принадлежавший, по его мнению, именно логрианам.

Покупка состоялась, и вот теперь Илья Андреевич оказался перед загадкой, от решения которой зависела не только его текущая карьера в Институте археологии космоса. За то время, что он посвятил исследованиям загадочного кристалла, его компьютерные «старатели» выловили в Сети еще несколько сообщений. Каждое по отдельности, может быть, и не стоило ничего, кроме ироничной, недоверчивой улыбки, но сведенные вместе и соединенные с теми знаниями, которыми обладал полковник Горкалов, заставили его сначала задуматься, а затем встревожиться.

…Его мысли прервала трель коммуникационного устройства.

Илья Андреевич подумал, что это, должно быть, Александра – старушка-соседка, которая, ввиду его холостяцкого положения, за небольшую плату готовила и убиралась в слишком просторной для одного человека квартире, – звонит по внутреннему, чтобы позвать его к ужину, но, взглянув на терминал, понял, что вызов внешний.

– Да? – ответил он, взяв из специального гнезда трубку мобильного коммуникатора.

– Мне нужен Горкалов, – услышал он.

Голос в трубке показался ему смутно знакомым.

– Да, это я. – Илья Андреевич не любил собеседников, которые не удосуживают себя простым человеческим приветствием, поэтому и его ответ прозвучал несколько сухо и раздраженно.

– Илья Андреевич, не узнал?

Горкалов на секунду задумался, а затем не воспоминание, а обыкновенный логический вывод заставил его произнести следующую фразу:

– Шефорд? Джон, это ты?

– Естественно. Ты же звонил моему секретарю, ведь так?

– Да, две недели назад.

– Извини, раньше откликнуться не мог, – ответил его бывший подчиненный, занимавший теперь солидный пост в Министерстве обороны планеты Элио. – Рад вновь слышать тебя Илья, но хотелось бы узнать – ты искал меня по делу?

– Да, – сухо подтвердил Горкалов. – Без повода не стал бы беспокоить. Но по коммуникатору у нас разговор не выйдет.

– Хочешь встретиться?

– Настаиваю.

– Хорошо… – немного помедлив, согласился Шефорд. – Только предупреждаю, днем я занят под самую завязку.

– Меня, в принципе, устроит любое время и место.

В трубке на несколько мгновений повисла тишина.

– Давай так, – наконец, что-то прикинув в уме, ответил Шефорд. – Думаю, что через два часа я буду свободен. У меня по некоторым причинам сорвался вечерний прием в посольстве Кьюига, а ужинать все одно придется. Как ты смотришь на встречу в «Созвездии»?

– Положительно. – Горкалов взглянул на часы. – Ровно в семь?

– Договорились. Прислать за тобой машину? – Скорее отдавая дань вежливости и одновременно подчеркивая собственное положение, нежели из проявления искренних чувств, осведомился Шефорд.

– Нет, спасибо, я на своей.

– Ну как хочешь. Смотри, не опаздывай, сидеть и ждать не смогу, – предупредил Джон. – До скорого…

В коммуникаторе тонко запищал сигнал отбоя.

Илья Андреевич пожал плечами. Разговор получился каким-то скомканным, но главное – он достиг цели. А что до натянутости, – так здесь следует сделать скидку на нынешнее общественное положение Джона Шефорда: – некоторые из младших офицеров, находившихся двадцать лет назад в подчинении Горкалова, взлетели за эти годы так высоко, что Джон, например, мог и не откликнуться на его звонок вовсе… Те, у кого хватило ума вовремя переметнуться из генштаба умирающей Конфедерации в аналогичные структуры планетарной самообороны, уже дослужились до генералов. Ну, да это их дело, в конце концов…

…Горкалов так и не открыл застекленную полку с книгами, лишь его взгляд скользнул по застывшей меж глянцевитых корешков модели боевого робота, и на душе вдруг стало как-то неуютно, словно предчувствие беды, все это время тащившееся где-то на периферии сознания, вдруг оформилось в окончательную уверенность.

«Поверит ли он, вот в чем вопрос…»– неожиданно подумал Илья Андреевич, мысленно настраиваясь на предстоящую встречу с Шефордом.

Гадать было бессмысленно. Оставалось набраться терпения и получше подготовиться к этой встрече.

* * *

Элио. Рабочий кабинет Горкалова…

Вопрос, который Илья Андреевич собирался обсудить на встрече с Джоном Шефордом, касался как его прошлой карьеры военного, так и сегодняшнего рода занятий. Все в этом мире, на поверку, оказывалось взаимосвязанным, одно вытекало из другого, а сумма знаний в конце концов приводила к постижению истины.

Вернувшись к рабочему столу, он просмотрел почту, но никаких новых сообщений на его имя не поступало. В распоряжении Горкалова оставалось еще более полутора часов, и он решил еще раз обдумать факты, которые собирался изложить Шефорду.

Илья Андреевич достал ноутбук, подключил его к разъему терминала, чтобы переносной компьютер записывал видеоинформацию, которую он собирался вызвать на дисплей, и коснулся нескольких сенсоров на панели управления домашним компьютерным комплексом.

Изображение на среднем мониторе внезапно приобрело пространственную глубину, показав нашу Галактику в таком ракурсе, словно наблюдатель находился над плоскостью ее эклиптики на некотором удалении от родного звездного сообщества.

Еще одно касание сенсора, и картинка укрупнилась. Вихреобразные, закрученные против часовой стрелки спиральные рукава Галактики стали увеличиваться, показывая детали своего строения, рассыпаясь искрами звезд, пятнами туманностей и блестящими роями скоплений, – все это двигалось навстречу наблюдателю, детализовывалось, а затем исчезало за краями плоского экрана, пока весь его объем не занял участок спирального рукава, разорванный в одном месте глубоким провалом черноты.

Любой ребенок мог узнать этот фрагмент космоса.

С одной стороны пульсирующей дорогой световых маркеров протянулись отметки освоенных человечеством миров. Ближе к периферии спирального рукава одинокой точкой сияла Солнечная система, с которой и началась более полутора тысяч лет назад история расселения людей по тому пространству, которое теперь принято обозначать термином «Обитаемая Галактика».

Взгляд со стороны, брошенный на картину экспансии Человечества в глубь космоса, впечатлял и одновременно с этим внушал некое чувство подавленности, – только в одном месте маркеры освоенных планет сбегались в тесную группу из нескольких десятков миров, а в остальном пространстве между отдельными освоенными системами лежали десятки, а иногда и сотни световых лет пустоты. Со стороны это выглядело, как горсть сверкающей пыли, брошенной в необъятный простор космоса и прихотливо развеянной по чернильному полотнищу мрака…

Илья Андреевич подождал, пока картинка перестала двигаться, а индикатор на переносном компьютере погас, сигнализируя о полной записи полученных данных. Несколько секунд он смотрел на стабилизированный участок пространства, а затем добавил к существующей схеме еще несколько сигналов.

На краю огромного, протянувшегося на несколько сот световых лет провала, напрочь лишенного звезд, размытым пятном возникла газопылевая туманность; чуть поодаль от нее, ближе к пограничным искоркам реально существующих систем, вспыхнула багряная горошина Сферы Дайсона,[1 - Сфера Дайсона – искусственное сооружение, построенное вокруг звезды и полностью перехватывающее исходящий от нее свет своей внутренней поверхностью.] а в самом пространстве угольно-черного провала желтыми маркерами обозначились около двух сотен объектов, причем большинство из них оказались блуждающими и лишь несколько десятков застыли на одном месте, образуя размытые пятна крохотных скоплений.

Илья Андреевич прекрасно представлял смысл, который несла в себе прорисовавшаяся на его глазах схема.

Все, вместе взятое, показывало суммированную картину реальности дня сегодняшнего, в которой человеческие миры соседствовали с четкой ретроспективой гибели трех разумных рас древности, – экспансия людей вторгалась в ту область, где три миллиона лет назад протекала трагедия древнего мира. Вторгалась и иссякала, напоровшись на неодолимую преграду Рукава Пустоты…

Зеленые искры освоенных миров редели, истончались и наконец исчезали вовсе, словно порыв ветра истаял в этом месте, бессильно потонув в угольно-черном провале Рукава…

Программа, при помощи которой воссоздавалась структура реального космоса, продолжала работать, и внезапно на самом краю этого бездонного провала вспыхнула и запульсировала алым еще одна точка. Судя по форме сигнала, это была колония людей, основанная на кислородной планете, но почему она светилась так зло, тревожно?