Прототип

«Нам надо выжить! Подчинись рефлексам! Позволь мне разобраться с ними! Я все тебе объясню, но позже!» – прозвучало в голове Рауля.

Он не хотел. Попытался воспротивиться, но не смог. Перед глазами все поплыло. Тело, охваченное ознобом, больше не подчинялось ему.

* * *

Группа техников прибыла на место событий минут через пять.

Толкнув незапертую дверь, они вошли в квартиру по указанному адресу и остолбенели. Тела бойцов лежали на полу. Шлем командира был разбит ударом нечеловеческой силы. Его оружие исчезло.

– Где он?

– Бежал… – один из бойцов со стоном встал с пола, бережно придерживая сломанную руку. – Он не человек, клянусь! Никогда в жизни не видел такой реакции! Крамер стрелял в него. В упор. Но промахнулся. Он уклонился от пуль, вырубил нас и бежал!

Один из техников склонился над командиром группы захвата.

– Он жив! Лицо изуродовано осколками, но дышит!

Глава 1

Десять лет спустя…

Мглистое утро. Лужицы подернуты льдом. Ночью ударил мороз, сковал липкую грязь бездорожья, украсил ветви деревьев пушистым инеем, немного высветлил унылый пейзаж поздней осени.

Стылый воздух обжигал.

Максим Шустов добежал до сложенной из плитняка низкой ограды, присел, жестами указал бойцам их позиции.

Невнятные шорохи крались в предрассветной тишине. Небо светлело у горизонта. Морозная дымка льнула к земле клочьями тумана.

За невысокой оградой начинался фруктовый сад. На голых ветвях деревьев кое-где виднелись несобранные грушевидные плоды, хрупкие багряно-желтые листья ковром устилали землю, по ним тоже бежали узоры инея, дальше темнели дома, заброшенные, осиротевшие.

– Макс, я на позиции, – пришел по связи доклад от снайпера.

Шустова слегка знобило. Слишком много личных воспоминаний невольно пробуждалось в душе. Он родился и вырос на точно такой же ферме. Все выглядело знакомым. Непременный фруктовый сад, типичные постройки, даже темный контур поржавевшей сельхозмашины, вмерзшей в землю среди деревьев, и тот больно задевал за живое.

Казалось, сейчас скрипнет дверь, на крыльцо выйдет отец, окинет хозяйским взглядом подворье, осенит себя знамением Прототипа, и от Святилища к нему потянутся блуждающие огоньки…

– Шустов, в чем заминка?

Макс сжал зубы, с трудом удержался, чтобы не огрызнуться в ответ на вполне уместный запрос.

Генрих Крамер, – тактический координатор – сейчас комфортно расположился в здании управления, за сотню километров отсюда, наблюдает в режиме он-лайн, как бойцы «спецгруппы», спешно сформированной сегодня ночью из оперативников, оказавшихся на дежурстве, окружают ферму.

Максим включил детектор, взглянул на россыпь алых засечек. Тепловые маркеры семи человек. Не спят, судя по движению сигналов. Более подробной информации термальный сканер не дает. Непонятно, кто эти люди? По-настоящему опасные твари, уже инфицированные мнемовирусом и потому непримиримые или просто последователи веры предков?

– Генрих, дай мне пять минут, – попросил Шустов.

– Зачем? – поинтересовался Крамер. Он сгорел за два последних месяца. Относился к происходящему, как к кровавым будням, не испытывал или не показывал переживаний, эмоций, сомнений. Многие уважали его за твердость характера, Максим же недолюбливал, считая излишне жестоким. Эпидемия мнемовируса коснулась каждого. Кого-то уничтожила, кого-то лишь задела вскользь. Шустов до сих пор остро переживал потерю близких. Ничего не мог поделать. Время не вылечило боль, лишь загнало вглубь, а последние события разбередили старую рану.

– Возможно, в доме обыкновенные паломники, – высказал он сомнение. – Вижу Святилище. Попытаюсь его обезвредить.

– Шустов, ты в группе риска, не забывай! – резко ответил Крамер. – Даже не вздумай сунуться к холму! У тебя приказ: работать на поражение. Святилищем займутся специалисты. Они в пути!

– Я помню приказ, – сухо ответил Шустов.

– Тогда в чем проблема?

Спорить бесполезно. Крамер прав. Нельзя полагаться на предчувствие… – Макс медлил, что уже непростительно.

Скрипнула дверь.

На крыльцо вышел тщедушный мужичок. Сутулясь, он кутался в поношенный, заляпанный грязью плащ. Макс увеличил изображение, поймал его лицо в фокус видеодатчика.

Боль снова укусила.

Потрепала мужика жизнь. Щеки впали. Небрит. Под глазами залегли глубокие темные тени. Взгляд водянистый, рассеянный.

– Вижу цель. Могу работать! – скупо отреагировал снайпер.

– Отставить. Наблюдаем.

Шустов перевел взгляд на Святилище. Небольшая возвышенность, отмеченная девятью грубо обработанными каменными столбами, будила резкие и болезненные воспоминания.

Огоньки вились между мегалитами. Их происхождение так и не смогла разгадать современная наука. Крошечные, источающие свет объекты не относились ни к царству природы, ни к известным физическим явлениям.

Роятся у столбов. На наше приближение не отреагировали, – он снова взглянул на паломника, мысленно попробовал определить его возраст.

Лет пятьдесят, не меньше.

Мужичок судорожно закашлялся. Вновь открылась дверь, на крыльцо вышла девочка лет семи, – зябко кутаясь в большую не по росту куртку, она что-то тихо спросила у него.

– Серж, контролируй обстановку. О любых изменениях докладывать немедленно! Миллиган, ты остаешься за старшего. Я обезврежу Святилище, – Шустов принял окончательное решение.

Снайпер ответил коротким условным сигналом. Миллиган занервничал.

– Макс, не лезь туда!

– Заткнись и выполняй. Эти двое уж точно не входят в группу риска. Мнемовирус исключен. Сам не видишь?!

– Но приказ…

– Здесь я командую! – отрезал Шустов, хотя понимал и отчасти разделял чувства подчиненных.

«Чаша человеческой терпимости неглубока, – мысль, неуместная, лишняя, чуждая промелькнула, но не ушла, засела занозой. – Невежество и страх перед непонятными явлениями быстро наполняют ее до краев», – горько шепнул внутренний голос, пока Максим, низко пригибаясь, стараясь не шуметь, бежал вдоль невысокой ограды в направлении холма.

– Шустов, что там у тебя происходит?! Почему не начали штурм? – вновь вышел на связь Генрих Крамер.

– Здесь только паломники, – сквозь зубы ответил Максим. – Среди них старик и ребенок! Они не входят в группу риска! Обезврежу Святилище и, возможно, спасем всех!