Возвращение Богов

* * *

Бой на низких орбитах длился еще четыре с половиной минуты.

Оставшиеся в живых пилоты Альянса оказались матерыми противниками. Вербицкий израсходовал почти весь боекомплект, когда его «Гепард» вновь серьезно зацепили: один из двигателей внезапно отказал, и оставшейся мощности не хватило для выхода из маневрирования.

Штурмовик вошел в стратосферу, на консоли повреждений пылали узоры предупреждающих огней, автоматически сработали системы аварийного гашения скорости, и перед глазами Антона все почернело. Перегрузка ударила резко, оказалась запредельной, сознание «поплыло»…

«Гепард» падал, обшивка стремительно раскалялась. Внешний керамический слой обтекателей не выдержал, от него начали отслаиваться ромбовидные фрагменты.

Конечно, лейтенант должен был катапультироваться, – это наверняка спасло бы ему жизнь, но бросить машину оказалось выше человеческих сил… Всегда есть надежда…

Где-то в глубине души, на уровне подсознания он понимал: когда расступятся облака и близкая поверхность рванет навстречу экранам, этот обманчивый лучик надежды угаснет, но будет слишком поздно. Оставшихся до столкновения секунд уже не хватит, чтобы рвануть аварийный рычаг.

Может так и должно произойти? Душа ведь давно омертвела. Все чем он жил, что любил, о чем мечтал, осталось в далеком прошлом, за чертой войны.

Штурмовик падал, а он инстинктивно продолжал бороться – иначе не умел, не мог.

Сжигая остатки планетарного топлива, вновь мощно отработали тормозные двигатели. Индикатор скорости резко изменил цвет, затеплился желтовато-зеленым оттенком. В покрытой окалиной, исклеванной снарядами броне «Гепарда» открылись широкие прорези; из них выдвинулись короткие крылья, предназначенные для атмосферного полета.

Медленно, миллиметр за миллиметром Вербицкий тянул на себя астронавигационные рули, не слушая монотонных предупреждений бортовой киберсистемы, веря интуиции, а не приборам.

Электронный альтиметр высветил нули, но удара не последовало. Снижаясь, лейтенант успел заметить широкий извилистый каньон, и использовал шанс, не бросил машину…

Он судорожно сглотнул.

Под днищем «Гепарда», сливаясь в головокружительные полосы, проносились нагромождения скал, справа и слева вздымались отвесные стены глубокого разлома планетарной коры.

Коротко взвизгнул предупреждающий сигнал. В хвост покалеченному штурмовику заходили две яркие точки!

Антон кинул беглый взгляд на панель вооружений и понял, что шутки с судьбой закончились. Внешние оружейные пилоны были автоматически убраны при входе в стратосферу. Два рубиновых сигнала немо свидетельствовали: диафрагмы заклинило от критических температур, а оба курсовых орудия давно остались без боекомплекта!

Его захлестнуло чувство обиды. Стоило ли смертельно рисковать, чтоб оказаться совершенно беспомощным в руках противника?!

В порыве безнадежной ярости он рванул на себя астронавигационные рули. Штурмовик, взревев перегруженными двигателями, задрал нос и начал переворачиваться навстречу двум преследовавшим его «Фантомам».

Дистанция оказалась ужасающе короткой, счет шел на доли секунд, и нервы у противника не выдержали. Оба пилота инстинктивно сманеврировали, пытаясь избежать столкновения, забыв, что все происходит в теснине меж отвесных скал. Один все-таки справился с управлением, резко ушел вверх, второму же не хватило доли везения, и его машина врезалась в стену каньона, высекла сноп пламени и взорвалась!

«Гепард» Вербицкого вырвался из расселины.

Последний из «Фантомов» стремительно уходил в сторону заката. Его пилот струсил, и Антон вдруг хрипло закричал. Было что-то нечеловеческое в восприятии окружающего мира: вставший на ребро горизонт, серые скалы, предзакатное небо и жирный черный дым, взметнувшийся тугим грибовидным облаком…

Он выровнял машину, перешел в горизонтальный полет, как вдруг в районе ходовых секций возник дребезжащий звук.

Чуткий, восприимчивый слух пилота мгновенно выделил из остальных шумов этот болезненный скрежет изломанного металла, а через миг, подтверждая худшие предчувствия, на панели управления появился сигнал неисправности.

«Отказ установки турбореактивной тяги».

Машина не выдержала…

Антон в полном изнеможении закрыл глаза, чувствуя, как «Гепард» теряя скорость, начинает валиться на одно крыло.

«Уже не вырваться…

Планетарного топлива почти не осталось, атмосферный движок сдох, вокруг нагромождения скал. Посадить штурмовик нереально…

Еще несколько секунд и все закончится».

Так думал человек, но бортовая киберсистема рассудила по-своему: автоматически сработали аварийные замки, сегменты бронирования вырвало вверх и в стороны, клацнули дуги амортизирующего каркаса, и кресло пилота выбросило в небеса незнакомого мира.

2

Высота катапультирования была небольшой, и удар при приземлении оказался жестким.

Антон потерял сознание. Он не видел, как автопилот пытался посадить искалеченную машину.

Штурмовик неуклюже снижался, сжигая остатки топлива, озаряясь частыми, но короткими включениями двигателей планетарной тяги, пока не чиркнул брюхом по скалам, издав надрывный скрежет разорванного металла.