Среда выживания

– Нет, – сухо ответил Русанов. – Месяц назад я воспользовался МаРЗами[2 - МаРЗ – малый разведывательный зонд.] из аварийного запаса криогенных модулей. Охват территорий достаточно велик, чтобы прогнозировать глобальный масштаб происходящего. Прогнозы планетологов внушают серьезные опасения. Научная группа Одориной не нашла причин резкого роста температуры окружающей среды. Ни один естественный природный процесс не мог привести к столь внезапному, стремительному и резкому изменению. Начавшееся таяние льдов вскоре будет сопровождаться шквальными ветрами и непрекращающимися ливнями. Теперь ты понимаешь, почему твоя затея бессмысленна?

– Сколько у нас времени? – испуганно спросил Щедрин.

– Два-три месяца, не больше. До начала проливных дождей, – уточнил Русанов. – Подчеркну, если ты не понял: процесс неестественен. Ни вулканическая деятельность, ни солнечная активность не дает и сотой доли того прироста энергии, что мы видим!

– Тогда в чем причина?!

– Деятельность «братьев по разуму». Неизвестные нам технологии, – жестко заключил Русанов. – Иной трактовки нет. Они когда-то испепелили планету плазмой. Океаны выкипели. Помутнение атмосферы вызвало эффект ядерной зимы. Наступило глобальное оледенение. В течение столетия обломки кораблей и станций сходили с орбит, падали на поверхность планеты. Так возникли очаги вулканической активности. Зима затянулась. Выбросы продуктов извержений не давали солнечным лучам вновь согреть планету, растопить лед. Но процесс постепенно шел на убыль. Начало Весны четко прогнозировалось.

– Что же случилось теперь? – Щедрин даже не пытался скрыть свое замешательство.

– Тысячи кораблей, участвовавших в битве за эту звездную систему, потерпели крушение либо совершили вынужденную посадку, – напомнил Русанов. – Однако в большинстве случаев их экипажи не погибли. Мне пришлось прибегнуть к крайним мерам, чтобы получить достоверную информацию. Еще до вашего пробуждения я допросил нескольких эшрангов и хонди. Удалось выяснить: на всех инопланетных кораблях имеются некие аварийные устройства. Они называют их «генераторами стасиса».

– Система поддержания жизни?

– Нет. Технология лежит вне нашего понимания, далеко за пределами человеческих знаний. Стасис, насколько я понял, локально останавливает время.

– Не может быть! Это…

– Невозможно? Увы, мы сильно проигрываем в уровне развития. Но проблема в ином. Для поддержания защиты необходимо громадное количество энергии. Сейчас, судя по всему, она иссякает. Все больше эшрангов и хонди вынужденно выходят из стасиса. Они так же, как мы, – заложники Пандоры. Понимаешь, к чему я веду?

– Повышение температуры – дело их рук?! – не поверил Щедрин.

– Думаю, это побочный эффект от работы неизвестных нам устройств. Эшранги отчаянно пытаются вырваться с планеты. Данные, полученные от зондов, указывают на возобновление боевых действий. «Братья по разуму» сцепились друг с другом, причем не на шутку.

– В чем причина?

– А ты как думаешь? Постарайся понять: стасис остановил для них время! Секунду назад был бой, поражение, гибель, и, – Русанов щелкнул пальцами, – стасис отключается, вокруг льды, прошли сотни лет. Они понимают, что обречены. Пытаются завладеть теми кораблями, которые еще можно отремонтировать. Так что забудь о бредовых идеях относительно контакта. Их вражда нам совершенно непонятна, а лезть в чужую драку – бессмысленно.

– И что же нам делать?!

– Пережить климатическую катастрофу!

Щедрин совершенно сник. От его недавней агрессивности не осталось и следа.

– Никаких шансов, – он невольно взглянул на бескрайний ледник. Показания приборов невозможно истолковать двояко. Если рост температуры не прекратится, то стремительное таяние огромной массы льда неизбежно. А у нас всего пять планетарных машин, десяток изношенных аграрных сервов и грузовая антигравитационная платформа. Не тот тип техники, чтобы бороться со стихией.

Боже… что же делать теперь?!

Русанов своего добился. Если он хотел морально раздавить Щедрина, полностью лишить его воли, то выбрал правильное время и место. Перед глазами двоилось. Разыгравшееся воображение рисовало жуткие картины ближайшего будущего.

– Дима, у меня есть четкий план спасения! – повторил Русанов. – Первый удар стихии мы переждем в старом бункере…

– Но он же не оборудован! – неподдельный ужас теперь сквозил в голосе Щедрина. – Я осматривал верхний горизонт. Нет даже разводки энергопитания, сразу за шлюзовыми воротами трещины в скалах! Пустые, темные, сырые помещения!

– Прекрати! – Русанов все же сорвался на крик. – Я не меньше твоего хочу жить! Иди, займись осмотром убежища! Собери группу инженеров! Думайте, как загерметизировать хотя бы один уровень!

Голова Щедрина тряслась, губы дрожали. Он не выдержал точно рассчитанного информационного удара. Смерть, которая казалась вероятной, отдаленной, вдруг приблизилась, заглянула в глаза. Злоба тут же иссякла, оставив мерзкое чувство бессилия, страха.

Он даже не спросил, в чем именно заключается план Русанова, снова посмотрел на показания метеорологической станции, затем перевел взгляд на ледник, глухо спросил:

– Что, прямо сейчас идти?..

– Возьми вездеход. Я пешком прогуляюсь. Для начала переговори с Ромой Малеховым, введи его в курс дела. Только не вздумай поднимать панику! – каждое слово Русанова било наотмашь, словно пощечина. – Вы раскололи экипаж! Вам и исправлять ошибки!

– Но паника неизбежна!

– Я вернусь через час. Вместе с Малеховым собери начальников отделов и научных групп – вас они послушают. Остальное предоставь мне. Паники не будет, если каждый займется делом! Все. Митинги окончены. Ты со мной согласен?

Щедрин ничего не ответил. Он молча развернулся и побрел к вездеходу.

* * *

Глухо взревел двигатель машины. Русанов даже не обернулся.

– Вы совершаете ошибку за ошибкой, – продолжая наблюдать за ледником, произнес андроид. Он слышал разговор и сделал свой собственный вывод.

– Вот как? – Русанов неприязненно взглянул в спину человеческому подобию. – И в чем же заключаются мои промахи?

– Нельзя пренебрегать нуждами людей.

– Нужды делают людей более сговорчивыми, – цинично ответил Русанов.

– Я несколько лет руководил колонией, – будто не услышав его, продолжил андроид. – Страх – губительное чувство. Оно уничтожает здравый смысл. Мне кажется, Андрей Игоревич, вы преследуете сугубо личные цели, а на остальных вам плевать!

– Несомненно. Я эгоист. И знаешь, в чем моя цель? Возродить корпорацию, сплотить людей, объединить земные и инопланетные технологии! Построить хорошо защищенный город! Воссоздать утраченную технику! Вновь выйти в космос…

– Вы пренебрегаете людьми, презираете их, – упрямо повторил андроид. – Не важно, насколько хороша конечная цель. Она не оправдывает средств, избранных для ее достижения!

– Не смей повышать на меня голос!

– Для меня многое выглядит странным! – не унимался андроид.

– Например?

– Почему полвека спустя после крушения вдруг включился аварийный маяк спасательного сегмента? Когда мы отыскали его и проникли внутрь, работала только одна криогенная камера из трех! Не странно ли? Ее источник энергии показывал семьдесят процентов заряда, когда два других давно истощились!

– Да вы все просто сговорились! – вспылил Русанов. – Как я могу отвечать за действия автоматики?!

– В этом и вопрос! Автоматика не делает предпочтений! Система спасательного сегмента не могла перераспределить энергию, убив двух человек в пользу третьего!

Русанов вдруг смертельно побледнел. Андроид уже не просто раздражал его своими независимыми суждениями, он превратился в реальную угрозу! В отличие от людей, им невозможно манипулировать. Сорок девять лет саморазвития превратили обыкновенную бытовую машину в личность, настоящий искусственный интеллект, который не угомонится, пока не докопается до правды!

– Будь добр, подойди сюда! – он унял злобу, изобразил испуг.

Андроид послушно встал, подошел к нему. Он прекрасно различал нюансы интонаций человеческого голоса.

– Вы что-то заметили? – обеспокоенно спросил он, зная, сколько различных тварей обитает во льдах. – Вечно голодные, они не гнушаются ничем.