Мысли вслух

Выхватывает взгляд мой светофор,
Очередной сложнейший перекресток,
И я крадусь в машине, словно вор,
Как будто бы, нашкодивший подросток.

Гудит со всех сторон вокруг Москва,
Мы к центру продвигаемся, к Никитской,
Начало дня, трясет уже меня,
От этой публики, спешащей и бандитской.

Куда-то едем, снова по кольцу,
Вот третье транспортное, и опять налево,
Табличек нет, и рулим, как в лесу,
С утра приятно быть таким вот смелым.

Садовое, по кругу, господа —
Приезжему тут трудно разобраться.
И лишний круг, ну это, как всегда,
И нам друзья не стоит обижаться.

Как дань Москве, мы удлиняем путь
И учимся, не смея жить короче,
Чтобы потом кому нибудь шепнуть,
Да, я там был, дорог не помню, впрочем…

Таганская, мы мимо, мимо мчим,
Нам повернуть опять нужно налево,
В Музей Высоцкого попасть с утра хотим,
В Московское распаханное чрево.

Дела, дела, дела, дела, дела…
Мы, наконец, в кафе, что на Никитской,
Дорога к Богу с песнями мила,
Которые поют в стране бандитской.

Пора домой, плутаем, как в лесу,
Кричать ”АУ” вот только бесполезно,
Я доверяю путь свой колесу,
И вечер ведь уже, довольно поздно.

Нам в Королев, на Мира бы свернуть,
А мы, как белки крутимся по кругу,
Кратчайший путь, кратчайший, нужный путь,
До самой смерти видно не забуду.

Еще кружок, Лубянка, мы в пути,
Названия милее уже сердцу,
На Мира вырвались, бледнеет впереди,
Японская тойота с лэйбой тэрцел.

Вдвоем уже не одиноко мне
И хонда мчит уверенно по лужам,
Давно закат потух в своем огне,
А мы еще по лужам этим кружим.

Но вот пошли знакомые места,
Вон храм блестит, на маковках сверкает,
На каждом кончике ажурного креста,
Сияет свет, и истина сияет.

Милее сердцу, что я узнаю,
Я здесь бывал, и ездил по проспекту,
Я потихоньку песенку пою,
Названия читаю интеллекту.
Братеево мне точно по душе,
А Марьино, как мягкий шелк по коже,
Пруды Борисовские сонные уже,
На зеркала небесные похожи.

Сирены вой, куда-то все спешат,
Здесь постоянно людям нужна помощь,
С машинами, ползущими назад,