Ведьмак Гера. Город мертвых

Сопровождающий открыл дверь с усилием и втолкнул Герасима внутрь, а затем прикрыл, не запирая. Сам же «цербер» остался сторожить у входа – ведьмак не услышал звука удаляющихся шагов. Впрочем, уже через мгновение ему было плевать на тюремщика, его шаги и полученную затрещину.

Герасим оказался в комнате, наполненной чёрной темнотой, которую, казалось, можно потрогать, конечно, если руки свободны от «браслетов». Посреди комнаты стоял деревянный стол. За ним сидел человек в военной форме – это был крупный лысеющий мужчина лет пятидесяти; он носил очки в тонкой металлической оправе. Хоть за столом и не было видно, Герасим все же предположил, что ростом тот будет выше среднего. Строгие черты лица и пронизывающие серые глаза выдавали в этом человеке не то военного, не то какого-нибудь следователя или вообще «гэбиста».

Неизвестный крутил регулятор настольной лампы, не обращая внимания на вошедшего, делая свет поярче. Рядышком с лампой Герасим увидел две папки в чёрной кожаной обложке. В дальнем углу, в темноте, ведьмак различил ещё одну фигуру, сидевшую на откидных нарах. Из-за непроглядной темноты было невозможно разобрать, кто это.

«Почему здесь так темно? Ладно… наверняка этот тип в углу – из местной братии в форме! Вот бы сейчас глоток кошки… и всё, я бы тогда смог разглядеть что угодно, хоть свет в душе у чёрта!» – подумал Герасим, едва заметно усмехнувшись.

– Что вас веселит, дорогой господин Свиридов? – тип, сидевший за столом, прекратил крутить регулятор и повернул голову, сверкнув стёклами очков.

– Честно говоря, ничего, – Герасим пожал плечами, оглядываясь в поисках какого-нибудь предмета, на который можно сесть.

Увидев справа в углу железную табуретку, ведьмак вопросительно посмотрел на сидящего за столом. Тот кивнул, мол, бери, присаживайся. Арестованный непонятно за что, подвинул ногой стул, проскрежетавший по цементному полу, и сел в двух шагах от человека, судя по всему, заправлявшего баллом.

– Может вы, господин хороший… – начал было Герасим.

– Майор Климов, – перебил сидящий за столом, – Сергей Михайлович Климов.

– Угу, – Герасим кивнул, показав головой на фигуру, сидевшую в темноте, – а там – что за фрукт притаился?

– Всему своё время, – Климов усмехнулся. – Вы – Герасим Алексеевич Свиридов – я правильно понимаю?

Все происходящее, мягко говоря, не внушало «хулигану» оптимизма – он лишь кивнул в ответ, подумав: «Что ж я натворил, твою маму…» – и спросил:

– Сергей Михайлович, дорогой мой человек, поясните арестанту, в честь какого праздника он здесь оказался? И, самое главное, где? Я – в полиции?

– Ха-ха! – Климов рассмеялся, по его лицу пробежала улыбка. – Не совсем, но не беспокойтесь. Сейчас я вам всё объясню. Вы готовы выслушать меня?

– Готов, только наручники снимите, – Герасим поднял скованные руки.

– Я же говорю, всему своё время! – Климов улыбнулся, тихонько кивнув.

Фигура, сидевшая в дальнем углу, оставалась неподвижной и хранила молчание, будто бы происходящее вообще не имело к ней ни малейшего отношения. Майор взял верхнюю папку и положил рядом с нижней. На каждой из них была наклеена белая бумажка с именем, фамилией и отчеством ведьмака.

– Итак, – Климов постучал костяшками пальцев по левой папке, – это дело об оскорблении чувству верующих, которое было заведено на основании заявления наместника Спасо-Никитскоо монастыря…

– Чего?! – удивлённый Герасим даже забыл о «браслетах», сдавливавших запястья. – Я в жизни не оскорблял чувств верующих! А, стойте… блин!

– Точно-точно! – Климов улыбнулся, почти ласково. – Вот здесь, – он открыл папку и показал Герасиму листы, на которых была изложена вольная интерпретация его приключений, написанная со слов наместника Спасо-Никитского монастыря и других свидетелей, – очевидцы рассказывают, как вы и некто Павел Ильин уединились в келье старца Зосимы, почитаемого в народе, как святого, и заперли дверь. Верующие и братия монастыря с трудом выломали дверь и застали вас и господина Ильина в самом непотребном виде. Вы, стоя в исподнем, натягивали штаны, угрожали пистолетом благочестивым мирянам и кричали… мне продолжать?

– Да нет, нет, нет! – возмущенно запротестовал Герасим. – Вы не понимаете! Все было совсем не так! Ваш чёртов Зосима – никакой не святой на самом деле! А я… я вынужден был выпить эликсир компрессии, чтобы пробраться под дверь, запертую на замок, созданный магией воды… Вы не понимаете? – Герасим вздохнул. – Короче, эликсир этот уменьшает человека до размеров… не знаю… ладони! И конечно, надо раздеться, одежда-то ведь уменьшаться не будет! А если не раздеться – можно разбить голову пряжкой собственного ремня, который упадет на вас сверху. Естественно, я ушёл голым, и вернулся тоже в костюме Адама. Дверь в келью мы закрыли, чтобы посторонние не мешали, а выломали они её в самый неподходящий момент, как раз когда действие эликсира закончилось, и я одевался. Господи, да я всю жизнь – убеждённый натурал! Да и Павлик не из этих вроде…

Майор, казалось, не слушал оправдывающегося ведьмака. Климов повернул к нему папку с делом и медленно перелистывал одну страницу за другой, давая ознакомиться с показаниями.

– Странно, я думал, Смирнов всех купит. Я ведь его заказ выполнял, между прочим… – Герасим вздохнул.

– А он ничего и не сделал, – Климов улыбнулся, – к нему нет никаких претензий. Сами посудите, это же не он занимался содомией в келье старца Зо…

– Да твою мать! – вскричал Герасим. – Не было никакой содомии! Вы что, издеваетесь? Да, блин, Павлика спросите!

– Мы бы спросили, но, увы, он скончался от инфаркта, – Климов едва заметно улыбнулся.

– Вы шутите, майор? – не отставал Герасим. – Посмотрите на меня, блин! Я – алкоголик, ведьмак и… просто замечательный человек! Где я, а где эти… фазаны радужные!

– Не ругайтесь! – сурово предупредил Климов.

– Да я и не ругаюсь! Просто всё это – чушь какая-то! Состава преступления в моих действиях нет! – возмущался Герасим.

– Состава преступления нет, а дело – есть! – улыбающийся Климов закрыл папку и постучал по ней указательным пальцем.

«Ну, конечно, Олежа сам как всегда откупился, а на меня денег пожалел… что б тебе икнулось, дорогой друг!» – подумал Герасим, недовольно скривившись, а в слух произнёс:

– Я так понимаю, есть ещё претензии? – он кивком показал на другую папку.

– Конечно, конечно! – Климов энергично закивал.

– Стесняюсь спросить, какие…

Ведьмак вздохнул, пытаясь угадать, что на этот раз предъявит ему майор, который тем временем открыл вторую папку и показал злостному оскорбителю чувств верующих. Климов посмотрел на Герасима, приподняв бровь, и спросил удивлённо:

– Впечатляющие цифры, не правда ли?

– Что это? А.. так, ой, это мой счёт, тут реквизиты… – проговорил тот, просматривая одну страницу за другой.

– Ваши? – спросил Климов. – Ну, разумеется. Откуда у вас такие деньги? Вы – кто? Банкир? Нефтяной магнат? Колумбийский наркоборон?

– Не, я всего лишь ведьмак, – усмехнулся обладатель сказочного состояния, – а деньги эти мне заплатил некто Олег Смирнов – известный в нашем городе богатей…

– Деньги поступали с зарубежных оффшоров, – проговорил Климов и задумался на мгновение – ну, допустим, вы не врете. С чего бы в таком случае этому Смирнову переводить вам ТАКИЕ суммы?

– Я… избавил его от херакрада, – уклончиво ответил Герасим, решив умолчать о кристаллах графа Жокина и обо всём, что с ними связано.

– Кого? Это что ещё… – удивлённо проговорил Климов, услышав забавное название мелкого пакостника.

В этот самый момент человек, сидевший в укромной темноте, встал и, громко выругался. Услышав незнакомца, ведьмак повернул голову, надеясь разглядеть «сапожника», и надеясь, что слух подвёл его. Конечно, Герасим узнал этот голос…

Человек вышел на свет и опасения ведьмака подтвердились! Перед ним стоял неизвестный, закутавшийся в чёрный плащ с алой подкладкой, лицо его скрывала бархатная чёрная маска, которая была немного светлее кожаных перчаток, надетых на руки. Тонкие губы человека скривились от недовольства, серые глаза пытались влезть в самую душу, чтобы вытащить оттуда всё без остатка и выбросить в канаву собакам на радость.

Герасим прекрасно знал, кто стоит перед ним! Этот тип всем заправлял в лагере, где ему довелось обучаться на ведьмака. Все, включая начальника со всеми заместителями, обращались к обладателю чёрной бархатной маски на «вы» и никак иначе. Имя его, почему-то не произносили. Время от времени таинственный «шишка» удостаивал лагерь своим визитом, а один раз даже выступил перед будущими ведьмаками, стоявшими под дождём в грязи – одни тряслись от страха, другие думали, как бы отсюда сбежать, а третьи с интересом наблюдали и слушали большого человека. Действительно большого – тип был выше Герасима, а сейчас, когда тот сидел на стуле и буквально дышал ему в пупок, казался почти великаном!

– Вы… вы здесь? – удивлённо пробормотал ведьмак, увидев того, кого в лагере он и товарищи между собой называли Маска. Разумеется, за глаза и никак иначе.

Стоило ему только открыть рот, как неизвестный отвесил ему сильнейшую затрещину! Герасим упал вместе со стулом, который громко ударился о цементный пол, гораздо громче, чем седалище, покоившееся на нём мгновение назад, и хозяин этого самого седалища.

– Я так и знал! – воскликнул Маска. – Вы только посмотрите на этого мерзавца! Что, Свиридов? Ничего не хочешь мне сказать? Например, где двадцать процентов комиссии с каждого выполненного заказа, а? Орден ведьмаков сделал из тебя человека! А ты чем отплатил ему, а, свинья? Решил денежки зажать!

– Кстати, – раздался голос Климова, – вы ведь не заплатили ни копейки налогов и в государственный бюджет. А учитывая суммы, представляете какая за вами недоимка? Это срок, дорогой мой, Герасим Алексеевич! А ещё и оскорбление чувств верующих… Да вы лет десять в тюрьме проведете, если не больше! Что с вами делать прикажете?

«Вот это поворот!» – подумал ведьмак, глядя на чёрные блестящие сапоги Маски, которые оказались у самого его носа, и горько произнёс: