Истина лейтенанта Соколова: Избранное

Впрочем, и на своей чисто милицейской работе случались удивительные вещи, которые он собственно приписывал везению.

Возвращаясь с дежурства, безоружным, на попутном бортовом ГАЗике, и видя в центре города агрессивного пьяного с карабином в руках, от которого в ужасе шарахались женщины и дети, Андрей давал команду водителю грузовика включить все сигналы, выезжать на тротуар и, пугая внезапной психической атакой преступника, в прыжке обезоруживал негодяя.

Как-то в ночной группе, буквально случайно, отлавливал в ночной погоне безумного типа, с радиоактивным контейнером и желанием через очистные сооружения водозабора отравить целый город!

Естественно, Соколов не считал это за подвиг, не считал он и за подвиг, когда до прибытия пожарных расчетов, спасал с нарядом ППС людей из горящего двухэтажного дома, да так, что потом удивлялся, собственной везучести – сам целехонек, лишь форменная рубашка в копоти от дыма и дырках от огня. Не считал он за подвиг, когда попутно, типа михалковского дяди Степы, спасал тонущих на льдине детей, и в этот же день, выдергивал из-под колес поезда падающую девчушку.

Хотя конечно придирки чиновников в погонах весьма огорчали его, так над ним смеялись его начальники, говоря, других спасал, а сам даже без квартиры, пусть твои спасенные походотайствуют за тебя! Нечего не своим делом заниматься, блин, белая ворона!

Хотя когда работал Соколов чисто по охране правопорядка, удивлялся он, вот такие разные есть люди.

При этом вспоминал, когда его окликнула посторонняя девушка, мол, извините товарищ участковый, но ей показалось странно, что незнакомый мужчина повел в заброшенный лесопарк маленькую девочку.

Что и говорить, проверил эту информацию Соколов, иначе он не был бы самим собой. Так и оказалось, в лесополосе, у старого заброшенного туалета, лейтенант увидел безобразную картину: молодой еще мужик, сняв штаны, пытался приступить к насилию над ребёнком.

С такими участковый особо не церемонился. Коротким, безжалостным ударом ребра ладони по шее, Андрей отправил его в отключку.

Впоследствии нелюдь «поблагодарил» участкового, говоря, что шансов на жизнь, у ребёнка не было, ибо это был соседский ребенок, знавший его, и жизнь его оборвалась бы там же, в старом туалете.

Так получается, что своим неравнодушием спасла та девушка жизнь ребёнку.

Из этой же череды был случай, когда возвращаясь с дежурства, после ночной дискотеки, участковый услышал крик о помощи, и в лесопарковой полосе, буквально снял приемами каратэ и дзюдо с юной старшеклассницы группу мерзавцев-насильников. Что удивило, когда он задержал негодяев и попросил проходивших женщин, позвонить в милицию, те испугались, говоря, что это не их дело, хорошо, что мир не без добрых людей – позвонили другие.

Хотя временами, после той, «мэрской истории», участковый видел, как прессуют его родственников на работе, особенно мать – работника одного из отделов мэрии, что поделать, Гадецкий и Ужиков оказались весьма злопамятными.

Вскоре участковый принял одно «интересное» заявление: молодая пара уехала за иномаркой, и пропала, Соколов стал «копать» и «докопал» до раскрытия убийства, правда ему долго пришлось убеждать своих начальников об этом.

Особенно морщились они, когда он просил, организовать охрану для детей пропавших.

– Есть у тебя свободное время, охраняй сам, – говорили ему начальники, – это не наше дело, охранять людей по их квартирам, нет такого закона, нет!

На что Соколов ничего не отвечая, брал в дежурке пистолет и автомат, и охранял детей до тех пор, пока убийцы не были задержаны.

Потом на участкового свалилось еще и настоящее горе: умерла мать, ей плохо стало на работе, а скончалась практически в тот же день, в больнице.

Соколов, получив страшное известие, успел таки на последние земные минуты своей мамы, когда врачи в спешке кололи ей уколы, пытались реанимировать её электроразрядами, и последнее, что Андрей успел увидеть, это были глаза его мамы, смотрящие на него с всепрощающей любовью, и он явственно увидел, как свет исшёл из неё.

Вот и все.

Провожал ее целый район, ибо уважали ее очень многие, даже мэр Гадецкий умудрился побывать на похоронах, по какой причине Андрей тогда не понял.

Да и работы навалилось после этого весьма много, пошли случаи массовых исчезновений людей, в городе и районе.

Хотя многие бывшие знакомые, «выбившиеся в люди» не понимали его, говоря, что ты занимаешься не своим делом. Были среди них и «авторитеты», говорившие: «Командир, вот мы за ум взялись, на «джипах», да «мерсах» новых катаем, все стали предпринимателями, и депутатами, производство заимели, свои семьи на море не по разу в год возим, а ты? Как ездил на старой дряхлой «Таврии», так и ездишь, и семью свою ты ни разу на море не свёз отдохнуть, ради чего живешь и работаешь ты?»

На что Соколов отвечал им: – Я живу и работаю ради истины, верю, что моя помощь нужна людям, а истина моя, это справедливость, милосердие и любовь, и без истины этой все мы мертвы.

Удивлялись ему на эти речи, пожимали плечами и отходили, да и как понять его, если все друг другу, мягко говоря, не друзья, и что взять с ментозавра, взявшего в кредит, дорогущего ротвейлера, для общерозыскных целей.

Наметился у Соколова и определенный прогресс по розыску: так в одном случае сообразил он, что группа негодяев, отомстила пропавшей женщине, самым жутким образом, заманив ее в частный дом, на берегу реки, где убили ее, расчленив ее тело и утопили в реке, привязав кусок рельс к телу.

Был участковый ночью в том доме, с теми мужичками, и когда убийцы сообразили, что лейтенант догадался о случившемся, видя, что он один, глумились над ним: – Вот ты один, и без оружия, как выйдешь отсюда?

Впрочем, вышел оттуда участковый силой духа своего, не побоялся, и нелюдей за решетку определил.

По другому делу вообще все интересно выходило, пропадали у одного мужичка, раз за разом его приятели, догадался участковый в чем дело, осмотрел притон, где жил этот нелюдь на окраине города, а там ужасы – остатки расчлененных тел, да орудия преступлений – топоры и ломы со следами крови, никакого люминала не надо, а в холодильнике, вообще лучше не открывать! – головы «потеряшек».

Вызвал лейтенант опергруппу и спецназ, но не нашли нелюдя тогда.

Был у Соколова следующий день – выходной, в отделе строго, «ПМ» заставили сдать, и вот тебе незадача, получил он от своего доверенного лица информацию, где скрывался беглый преступник.

Ну, проверил участковый квартиру, да, подтвердилась информация, что беглый на притоне в этой самой квартире, на первом этаже пятиэтажки.

В ответ на стук в дверь, в лютой ярости кричал ему нелюдь тот: – Давай, участковый, заходи, на тебя и топор и ружье припасено, сегодня смерть твоя пришла, готовь гроб себе!

Вызвал Соколов тогда группу захвата, так как из оружия у него лишь форменная рубашка, да пустая кобура.

Прибывшая группа была малочисленной, всего два человека, зато в полной экипировке, с касками, бронежилетами, автоматами, пистолетами, и спецкарабином в придачу.

В общем, началась тут стрельба – пальба, Соколов только людей успевал отгонять от притона, затем штурм!

Во время штурма, когда Соколов и два бойца выбили двери притона, накрыв группу местных жуликов этой самой дверью, бандиту удалось вскочить, он схватил топор, видя перед собой беззащитного и безоружного участкового, с силой метнул в него топор.

Два бойца в полной броне, отпрыгнули по сторонам, конечно и Соколов мог уйти с линии атаки, но в данный момент, из соседней квартиры выскочили малые дети, и участковый в прыжке назад, отталкивая их, закрыл детей собой.

Участковый не особенно верил в чудеса, но в этот момент произошло необъяснимое: Андрей был готов поверить, что время остановилось, и летящий прямо в голову топор, застыл в воздухе, затем, словно пробудившись, время пошло очень быстро, топор-убийца неисповедимым путем поменял траекторию полета, и больно ударил участкового в левое колено. Оставшись без оружия, преступник сдался милиции.

Что было дальше, Андрей никогда не забудет, нет, это не то, как его грузили на «Скорую помощь» ребята с автоматами, а запомнилось то, что когда его выгружали со «Скорой» перед больницей, к нему подошел один из замов мэра Гадецкого, толсторожий, рыжеволосый, Селев, и как-то по крысинному, плотоядно улыбнувшись, поинтересовался: – Что здесь, учения?

Увидев набухающую от крови повязку, на ноге участкового, цинично поинтересовался, а знает ли он, что его мать до инфаркта довел именно мэр Гадецкий, сорвав на ней злость, а в больнице ее лечили, по указанию свыше не от инфаркта, а от болезни желудка!

При этом городской чиновник выразительно посматривал, на кобуру участкового, и взгляд его красноречиво спрашивал, как отомстишь ему за смерть матери?

Соколов не помнил, что ответил тогда этому чиновнику, помнится, что побелел весь-весь, и сердце свело от знакомой боли, нет, ничего он не ответил тогда этому человеку, да человеку ли?!!

Даже когда зашивали рану, Андрей не чувствовал ничего, хотя на душе было невыносимо больно.

Еще больнее было, когда он, прогуливаясь на костылях на улице, вероятно случайно, повстречал полковника Ужикова, который «порадовал»: – Ну, что, довоевался? Против тебя начата служебная проверка, готовься к наказанию, рапорт за задержание, на твою госнаграду я порвал, и вообще, ты поступил, как свинья, нечего тебе было там делать! Выздоравливай, затем марш на медкомиссию, и вон из органов!

Что самое удивительное, даже те, кого он считал друзьями, предали, испугавшись проведать его на дому.

– За что? – молча плакал у прекрасного деревенского пруда лейтенант, горячие слёзы беззвучно катились из его усталых глаз по обветренному лицу и падали в чистые родниковые воды, – За что..?!

Впрочем, молился за своих обидчиков наш лейтенант, ибо воистину «не ведают, что творят!».

Но время шло, и действительно на участковом все зажило, как на собаке. Едва выйдя на работу, Соколова вызвал к себе начальник отдела кадров, и старательно пряча глаза, подал ему бумажку – направление на медкомиссию: – Бери, Андрей, не расстраивайся, там уже все решили за нас, готовься на гражданку, а так у тебя сегодня последний рабочий день, прогуляйся по участку…

Солнце светило ослепительно ярко и празднично, как и тогда, в тот день, когда началось наше повествование.