Оценить:
 Рейтинг: 3.83

Танк для Победителя

Год написания книги
2015
<< 1 2 3 4 5 6 >>
На страницу:
2 из 6
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– О, да! Этот русский везунчик фантастичен! – поддержал Штумпфа полковник Циммерман. – Я помню его ещё по нашим испытаниям первых моделей «Тигров» и «Пантер». Когда горели его собратья, только он и его экипаж умудрялись выходить из боя практически неповреждёнными. Да и механик он отменный, я слышал, что он ремонтирует не только захваченные повреждённые танки, но даже наши ломающиеся новые модели.

– Да, его талант бесспорен и весьма жаль, что он не ариец, – холодно улыбнулся танкист-испытатель, – но сегодня его везению пришёл конец: именно перед генералом Ортелем я покажу гениальное превосходство новейшего немецкого оружия перед этим славянским металлоломом. И как не жаль, в этом бою я сожгу Ивана! Но цель оправдывает средства, и эта цель, я сознаю это как офицер великой Германии, будет достойна и трудна даже для меня! Впрочем, я ничем не рискую. Второй, точно такой же улучшенный экспериментальный «Тигр-3» с полным боекомплектом будет находиться на полигоне на случай внезапной поломки, потому что порядок есть порядок, и ничто не должно помешать насладиться зрелищем любимчику фюрера генералу Ортелю.

– Мой друг, – с воодушевлением произнёс комендант, – ты являешь собой образец тевтонского рыцаря, сегодняшнего Аттилы, ты не выбираешь лёгких целей! Я горжусь знакомством с тобой, Ганс, и верю, что в глазах генерала ты явишь собой всё торжество и непобедимость немецкого оружия!

– Согласен с тобой, Отто, – дружелюбно посмотрел на старого друга танкист и, отдав ему воинское приветствие, удалился к своим техникам с целью подготовки показательного учебного боя.

В это же самое время старший лейтенант Красной Армии танкист сибиряк Иван Васильевич Найдёнов, взятый в тяжелом бою с немцами раненым и контуженным в своём подбитом танке летом сорок третьего, находился в бараке для пленных.

На вид лейтенанту было лет 25, светлые волосы ниспадали на его широкий лоб, карие глаза с какой-то грустинкой смотрели на мир, словно бы не желая примиряться с теми обстоятельствами, которые сложились на данный момент. Рядом с ним в его комнатке-каморке, отделённой от остального пространства барака, находилась заключённая женского концентрационного лагеря комсомолка Маруся Журавлёва.

Его Маруся.

Симпатичная молодая худощавая двадцатилетняя девушка с красивыми белокурыми волосами и синими-синими глазами, с грустной улыбкой на её измождённом от непосильной работы в концлагере лице. В течение года молодой лейтенант, захваченный в плен, исполнял работу смертника-мишени на немецком полигоне со своим экипажем на танке «Т-34». И надо сказать, Бог хранил его, потому что когда горели его собратья-танкисты под огнём очередной немецкой танковой новинки, он и его экипаж выходили непобеждёнными из учебных поединков.

Командовал испытательными боями полковник Штумпф, который, надо сказать, проявлял к ним некоторую благосклонность: их сносно кормили, не били, давали сигареты и алкоголь, и даже доставляли из соседнего концлагеря девушек-славянок.

Так в его жизни и появилась Маруся.

Он вспомнил, как её привели впервые к нему около полугода назад. Тихую, скромную, застенчивую девушку буквально втолкнули к нему в каморку поздно вечером под глумливые смешки здоровущие гориллообразные охранники-эсэсовцы, которые пожелав им на ломаном русском спокойной ночи, удалились.

Когда он посмотрел на неё, она так и сидела на кровати, куда её толкнули эсэсовцы.

Под её платьишком нервно подёргивались в учащённом дыхании холмики грудей, и она, робко посматривая на него, закрывала свои голые коленки жёлтым, явно с чужого плеча, женским коротким платьем.

– Зовут-то тебя как, красавица? – несмело и робко спросил лейтенант и покраснел, заметив, как побагровела от стыда юная девушка.

– Маруся, – робко прошептала молодая красавица и зачем-то добавила, – комсомолка я, Журавлёва Маруся…

– Ну и я комсомолец, – невесело улыбнулся танкист и представился, – Ваней меня звать, Иван Найдёнов я, старший лейтенант Красной Армии, в плену с лета сорок третьего.

– И меня в сорок третьем с Брянщины в плен угнали, – робко и несмело прошептала девушка, – сразу в концлагерь, били много, работать заставляли от рассвета до заката. А вот сейчас комендант лагеря распорядился выбирать из нас самых симпатичных девушек и доставлять в офицерские немецкие бордели. Я вот к вам попала каким-то чудом…

– Ну ладно, не горюй, – попытался успокоить её Найдёнов, – может всё ещё и обойдётся для тебя. Наши, знаешь, как на фронтах жмут, фриц бежит. Кто знает, может и мы доживём до победы? Покормил бы тебя, да нечем, ночь уже, немцы не дают оставлять еду на столе после ужина, порядок у них такой, пунктуальные, сволочи… Ты ложись, не стесняйся, не трону я тебя, я же советский человек, как и ты комсомолец. Ложись давай, я лампу загашу, а сам на лавочке устроюсь.

С этими словами Найдёнов погасил керосиновую лампу и лёг на деревянную лавочку.

– Товарищ Найдёнов, Иван, – оторвал его от тяжёлых раздумий голос девушки, – подойдите ко мне, пожалуйста.

– Ну что тебе, непоседа, не спится? – Иван сел и укоризненно посмотрел на девушку.

– Стыдно признаться и говорить об этом, – робко посмотрела на него молодая комсомолка, – сами понимаете, не было у меня никого, девушка я ещё, не женщина… А чем под эсэсовцем быть, уж лучше вы…Возьмите меня, пожалуйста…

– Ты что это за ерунду городишь? – изумился лейтенант, бывший ещё юношей, но не мужчиной, – Как тебе не стыдно об этом, ты же комсомолка!

– Да, комсомолка, – вымученно как-то согласилась Маруся и попросила в звенящей тишине, – как комсомолка комсомольца прошу, не дайте мне впервые под немца лечь, возьмите меня, прошу вас! Девственность и юность свою я фашистам не дам, не хочу, чтобы надо мной пыхтели гансы и отто, видела сама, как пьяные эсэсы наших девчат у всех на глазах насиловали!

С этими словами девушка застенчиво и неловко сняла своё платье и нижнее девичье бельё и встала перед ним абсолютно нагая и свободная.

Лица Найдёнова неожиданно коснулись побагровевшие от девичьего стыда алые землянички её острых юных грудей.

– Поцелуйте меня, – несмело попросила она, – и любите меня. Только сами, всё сделайте сами, я не представляю, как делается это…

По телу Ивана от головы до самых пят пробежали мурашки и, его словно бы ударило молнией, и какая-то искра словно бы промелькнула между ними. Он робко прикоснулся к обнажённому телу Маруси, которое нервно затрепетало от его неумелого прикосновения.

Внезапно он почувствовал, как Маруся прильнула к нему всем своим жарким телом, шепча: – Так поцелуйте же меня… везде…

Быстро снимая свою одежду, Иван подхватил на руки Марусю и бережно положил её на кровать. В какой-то нежной истоме и неге, отвечая на жаркие поцелуи Ивана, Маруся почувствовала какую-то сладкую боль от проникновения в неё её первого мужчины, который гладил и целовал её набухшие и затвердевшие груди, губы, волосы, глаза. Затем время потеряло какое-либо значение, и она очнулась спустя какое-то время рядом с лежащим мужчиной и поняла, что вот и она стала женщиной.

– Я люблю тебя, – признался ей в самом сокровенном тот, кто стал её первым мужчиной, и крепко, от души, уже не по-товарищески и не по-комсомольски, поцеловал её затяжным поцелуем в губы.

– Я тоже, – вся полыхнула от стыда и застенчивости юная девушка, – люблю тебя…

Нежно целуя её грудь, лаская и исследуя в томной неге всё её тело, Иван не торопясь повторно овладел ею. Словно хорошо настроенный музыкальный инструмент, тело Маруси послушно отдавалось ласкам мужчины и в любовной страсти исполняло свою незабываемую симфонию, полную нот радости, счастья и любви.

Вот такое вот было их первое знакомство с Марусей, которое он, Иван Найдёнов, не забудет никогда.

В чём-то Иван был даже благодарен войне и полковнику Штумпфу, из-за которых и появилась в его жизни неожиданная радость – Маруся Журавлёва.

И после каждого учебного боя, из которого удавалось выходить ему и его экипажу, он знал, что по вечерам к нему будут приводить его Марусю, как самый дорогой и ценный приз.

Естественно, что он и его экипаж мишени-тридцатьчетвёрки давно вынашивали план побега из этого своеобразного испытательного концлагеря-полигона, и кое-что, надо сказать, делалось в этом направлении.

Исследуя и изучая новенькую модель танка «Т-34-85» образца 1944 года, имеющую незначительные повреждения при её захвате войсками вермахта, экипаж случайно обнаружил в танке тайник, который не смогли найти немецкие техники-танкисты, принимавшие этот танк на учебный полигон.

Так вот, в тайнике этого экспериментального командирского танка находились заботливо уложенные три пушечных снаряда, один из них бронебойный, два подкалиберных, там же находились пистолет «ТТ» и знамя воинской части Красной Армии. Вот такую вот неожиданную находку и обнаружил экипаж Найдёнова при ремонте советского военного танка. Впрочем, благодаря снисходительности полковника Штумпфа, одно слово – танкист, не эсэсовец, Найдёнов даже изучил новенькие «Тигры» и «Пантеры», потому как поломки у них случались тоже довольно часто, а механик он был, что называется, от Бога! И то, что не получалось в ремонте у немецких техников, запросто делал он, русский Ваня!

– Сегодня очень важный день, – с любовью посмотрел на любимую девушку Иван, прервав свои думы, – многое решится сегодня. Полковник Штумпф перед генералом выставит против меня и моего экипажа свой новейший «Королевский тигр», и ясно дело, попробует нас сжечь… Хотя мы ещё посмотрим, как ему это удастся…

Маруся с нежностью посмотрела на Ивана: – Береги себя, и что бы ни случилось, помни, я люблю тебя! Хотя в чём-то я благодарна вашему немцу, меня не трогают, и в последнее время я нахожусь на лёгких работах в лагере.

– Всё равно он фашист, – с лёгкой укоризной посмотрел на неё лейтенант. – Танки, которые он испытывает, выясняя все слабости наших машин, идут на фронт, в этом есть и моя вина. Впрочем, всё решится скоро… Сегодня будет тот день, когда станет ясным, не зря ли мы так долго терпели всё это… Ведь можно было ещё год назад подставиться под снаряд «пантеры» и сгореть заживо вместе с экипажем… Сегодняшний день покажет всё…

В их каморку зашли офицеры-эсэсовцы охраны и один из них на ломаном русском произнёс: – Фройлян, к полковнику Штумпфу! А ты, русский Иван иди к своему экипажу, готовься к бою!

Пожав друг друг руки на прощание под цепкими и ехидными взглядами эсэсовцев, они вышли из барака под охраной немцев. После чего Иван направился в сопровождении двух охранников к их тридцатьчетвёрке, а один эсэсовец повёл Марусю к Штумпфу.

Подойдя к своему «Т-34», у которого уже привычно копошился его экипаж из четырёх человек, командир танка поздоровался со своими ребятами: вологжанином Сергеем Ивановичем Ивановым, немолодым уже сорокалетним старшиной, ленинградцем Николаем Петренко, двадцатилетним безусым лейтенантом, тверяком Ползиковым Григорием, тридцатилетним сержантом, и всегда улыбчивым двадцатипятилетним сержантом москвичом Прохоровым Фёдором.

Заметив, что охранявшие их эсэсовцы немного отошли от танка, Иван произнёс, обращаясь ко всем: – Ну что, товарищи, сегодня наш день, покажем фрицам наше прощальное выступление?

– Покажем, командир, – улыбнулся как всегда москвич Прохоров, – надолго им, сволочам, запомнится наш концерт!

– Танк наш знаете, и план наш знаете, – невозмутимо продолжил Найдёнов, и пытливо посмотрел на своих танкистов. – Есть в нашем плане слабые места?

– Кто знает, командир, – задумчиво глянул на него старшина Иванов, – кто знает? Человек предполагает, а Бог, как говорится, располагает! В одном уверен, удивятся фрицы сегодня, знатный сюрприз им преподнесём!

– Смотрите, товарищи, – продолжил свою речь их командир, – наш новый танк по сравнению с «Т-34-76» образца 1940 года более мощный, маневренный, в башне броня мощнее, пушка сильнее, да и скоростёнки у него прибавилось. Молодцы наши инженеры-учёные!
<< 1 2 3 4 5 6 >>
На страницу:
2 из 6