Дожить до рассвета

– Врёшь, не возьмёшь! – кричал комендор кормового орудия Моцель, отстреливая последние, пусть и малокалиберные снаряды по кораблям врага, не обращая внимания на морскую воду, заливавшую его горящие ноги, – Русские моряки не сдаются!

Немцы были потрясены подвигом советского сторожевика!

– Прекратить огонь! – приказал ошеломлённый командир 6-й флотилии эсминцев Альфред Шемель, незаметно стирая набежавшую слезу, смотря на уходящий под воду и развевающийся на гафеле русского корабля непокорённый советский флаг, и видя, как на корме русского сторожевика, уходящего под воду всё ещё жила, не желая умирать, и упрямо стреляла по ним последняя русская пушка, – Экипажам снять головные уборы!

Отдавая воинскую честь вместе с офицерами своих кораблей героическому флотскому экипажу русского сторожевика, командир эсминцев приказал пройти рядом с местом гибели советских моряков, осматривая море средствами наружного наблюдения, с тем, чтобы обнаружить уцелевших героев русского сторожевика.

Но только морские чайки в грустном одиночестве кружили над местом трагедии и бессмертного подвига, и пели свои однообразные печальные песни.

Барс

(Рассказ)

Героям-пограничникам, их близким и их верным служебным собакам ПОСВЯЩАЕТСЯ

Основан на реальных событиях

То, что его звали именно Барс, а не Барсик, как шутил и некоторые пограничники, он Вот и сейчас большая восточно-европейская овчарка вопросительно посмотрела на своего хозяина, лейтенанта-пограничника Красной Армии Ивана Нестерова, стоящего перед ним на дрессировочной площадке.

– Барс, ко мне! – позвал к себе овчарку её хозяин.

Умный пёс, подбежав, сев, вопросительно заглядывал в глаза своему командиру.

Как же, Барс считал себя составной частью всего того, что сейчас бегало, ползало и лаяло на площадке для тренировки служебно-розыскных собак. Также и он, повинуясь командам своего проводника, бегал, полз, задерживал неуклюжих учебных нарушителей, в общем, был как все служебные собаки их пограничного отряда в пригороде небольшого города Брест. Рядом с ним бегала, также старательно выполняя команды своего проводника-кинолога, его сослуживица Вирта, изредка поглядывая на него своим зазывным взглядом.

– Ух, – озабоченно подумал Барс, – ну и загонял ты меня, хозяин, дай отдохнуть, не видишь как жарко! А ты, Вирта, не смотри на меня, не заигрывай, не видишь – я на службе!

В самом деле, на календаре значилось 21 июня 1941 года.

– Устал, Барс? – понимающе спросил и посмотрел на свою собаку Нестеров и сжалился, – отдыхай, пойдём до речки дойдём, искупаемся, действительно, что-то жарко сегодня.

Услышав волшебное слово «речка», сообразительный пёс встрепенулся и с любовью посмотрел на своего хозяина. Не торопясь они дошли до небольшой местной реки, где с наслаждением окунулись в прохладные чистые воды реки Мухавец. Радуясь, большая овчарка бегала по воде и, поднимая миллионы водных брызг, прыгала на хозяина, обдавая его чистой речной водой.

– Молодец, Барс, – хвалил его лейтенант и бросал в воду палочку, – апорт, Барс, апорт! Принеси!

Хитрющая собака посматривала на своего хозяина, и весь её вид выражал встречное предложение, мол, не сплавать ли за этой палкой тебе, хозяин, самому, коли она так понравилась тебе! Но служба есть служба! Поэтому, проявляя свою сознательность и дисциплинированность, Барс, плывя, хватал зубами уплывающую на быстром течении палку и возвращался на берег, где встряхиваясь, подбегал к своему проводнику и отдавал ему палку, бережно и осторожно, как самый дорогой трофей.

В знак благодарности его проводник почесал за ушком собаки. Овчарка с вопросом посмотрела на него. Нестеров улыбнулся и, взяв служебную сумку, волшебным жестом фокусника, достал оттуда сухарик и молча подал своей пограничной собаке. В одно мгновение пёс расправился с предложенным ему подарком и посмотрел на лейтенанта, словно бы ожидая «продолжения банкета».

– Ну что, соба, – как-то по-новому назвал своего мохнатого друга пограничник, – пойдём домой.

Послушная собака пошла со своим хозяином. Навстречу им по полевой тропинке шла его хозяйка, её запахи Барс узнал издалека, но, как и полагается суровым служебным собакам, заранее вида не подал, лишь виляющий по-предательски хвост выдавал его нежные чувства.

– А, Лида, – встретившись, Нестеров поцеловал свою молодую супругу, – мы вот с Барсом с реки идём, искупались немного.

– Привет, Барсик, привет, – нежно гладила его за ушком хозяйка, в самом деле, как молодого котика, – приходи домой, угощу вкусненьким!

Ну, на Барсика пёс, конечно же, не обиделся, но на приглашение придти в гости на вкусненькое, встрепенулся и радостно посмотрел на Лидию, разве что не замурлыкал, как настоящий домашний кот.

Надо сказать, что, как и все собаки их пограничного отряда, Барс состоял на службе у государства и поэтому он не мог иметь свой дом, за исключением служебного вольерного помещения в собачьем питомнике, но…

Лейтенант Нестеров баловал своего питомца, и частенько его пёс бывал у него дома, где вкушал различные вкусности, и поэтому справедливо считал дом Нестерова своим домом, а его жену – своей хозяйкой. Ведь должна же быть у него, такого умного и сообразительного пса, своя семья и свой дом! Должна!

Вот и сегодня, лейтенант Нестеров побаловал своего питомца и привёл его в их общий дом, где его хозяйка на вечер пожарила вкусные котлеты, распространяющие всюду божественный аромат, и угостила парой котлет его, верного пса. Ночью собаке снились необыкновенно красивые цветные и красочные сны. Но утреннее пробуждение у Барса было неприятным. Дом его хозяина сильно встряхнуло, с потолка и стен посыпалась штукатурка, и сильный свистящий звук постоянно доносился откуда-то сверху, заставляя затем вздрагивать землю и их дом.

– Война! – вмиг посерел лицом его проснувшийся хозяин.

Быстро одевшись и поцеловав свою жену на прощание, Нестеров с верным псом поспешил из дома к заставе по их разбитому, разбомблённому военному городку.

Прибежав на разгромленную налётом вражеских самолётов заставу, лейтенант стал налаживать оборону против наступающего врага вместо убитого начальника заставы.

– Бойцы, к бою! – командовал его хозяин, и верная собака грустно смотрела на Нестерова, понимая, что вероятно, случилось что-то страшное и необъяснимое.

– К бою! – не успокаивался его хозяин, – Занять оборону!

Так получилось, что в их укреплённом районе погранзаставы с мощным дзотом во главе и оказался Барс со своим хозяином и несколькими чудом уцелевшими пограничниками с их служебно-розыскными собаками.

Навстречу им шли, нагло преодолев государственную границу СССР, множество нарушителей, это Барс видел чётко, и видимо, не совсем учебных, потому что в руках у них были автоматы, сухо отстреливающие вокруг себя веер смертоносных пуль.

– Барс, за мной! – коротко скомандовал его хозяин, и они побежали к грозно возвышающемуся дзоту, где его хозяин занял место у пулемёта.

Скомандовав своим бойцам вести огонь на поражение наступающего врага, лейтенант Нестеров открыл огонь из пулемёта. Овчарка смотрела на своего хозяина, который бил неведомого врага из пулемёта, гром выстрелов закладывал уши, и запах пороховой гари тревожил тонкое обоняние собаки.

Шёл яростный бой, и пограничникам даже удалось потеснить превосходящие силы противника. Как вдруг, случилось то, что частенько происходит на войне. Враг бросил на поддержку своей выдохшейся пехоте подразделения танков и огнемётчиков.

Подавляя огневые точки пограничников, державшихся до последнего, немецкие танки «Панзер» уверенно ползли к всё ещё огрызающемуся длинными пулемётными очередями дзоту. Вслед за ними шли огнемётчики вермахта, выжигая длинными огненными языками всё вокруг себя.

Горели живые и мёртвые, горела трава и камни на земле!

Нестерову поступило сообщение от бойцов, что кончились гранаты и бутылки с зажигательной смесью.

– Ну что, Барс, – пытливо посмотрел на своего мохнатого друга Нестеров, – послужим Родине и в последний раз, согласен?

Пёс с любовью смотрел на хозяина, выражая своими собачьими движениями то, что невозможно было выразить на языке или каком-либо наречии, которого, как известно, лишена собака. С этими словами Нестеров умело приладил к овчарке с обеих сторон и подвязал вещевые мешки, в которые щедро положил с десяток гранат и бутылок с зажигательной смесью.

– Потерпи, Барс, – с любовью и каким-то сожалением, незаметно стирая набежавшую слезу, сказал лейтенант, – ты знаешь где позиции, к окопам иди, Барс, к окопам!

Ещё раз потрепав свою собаку по её мохнатой голове, лейтенант вдруг неожиданно наклонился и поцеловал свою овчарку в её густую шевелюру светло-серой шерсти: – Беги, Барс, беги! Послужи мне и Родине в самый последний раз…

Ласково лизнув хозяина прямо в лицо, и на прощание, вильнув хвостом, и долго-долго посмотрев на лейтенанта умным взглядом своих карих глаз, овчарка выбежала из дзота, устремляясь к передовой линии заставы, где у бойцов к этому времени закончились не только гранаты, но и патроны.

Как в каком-то страшном сне, Барс увидел, как все оставшиеся в живых пограничники, пустив в атаку на врага всех своих служебных собак, ударили по неприятелю в свою последнюю отчаянную штыковую атаку.

Умная овчарка, а Барс считал себя именно умным, видела, как в последней яростной схватке его собратья, такие же овчарки, впивались во вражеских солдат, грызя и убивая их, видел, как танки и огнемётчики давили и расстреливали их вместе с пограничниками, поднявшимися в этот самый последний бой.

На поле боя появились вражеские мотоциклисты, которые лениво объезжая трупы своих и чужих бойцов, добивали раненых короткими автоматными и пулемётными очередями. Барс ясно понял, что опоздал, и их пограничного подразделения, со всеми людьми и собаками, как такового, больше не существует.

Он обернулся на дзот. Нет, его хозяин всё ещё жив, вон как яростно стреляет его пулемёт, и большое количество погибших солдат противника валяются на подступах к нему.