– Ф-ф-ф-ф-ф, – закрыв глаза, вдохнул я сквозь сжатые зубы и схватил Леру за колено.
– Где крем? – спросила она, повернувшись к столу.
– Не помню, – ответил я и, перекинув руку с колена Леры на ноутбук, открыл его.
– В ванной, наверное, – сказала Лера и встала с меня.
Она взяла рубашку и, подойдя к шкафу, повесила ее на плечики.
– Только сейчас не начинай.
– Пару слов, начну только, – ответил я, подкатил кресло к столу и потянул мышку за шнур. Увидев, что из-за стола на другом конце шнура выглядывают внутренности мышки, я виновато повернулся к Лере.
– Неплохое начало писательской карьеры, – улыбнулась Лера и пошла в ванную.
– Представь, какое завершение будет!
– Сожжешь мою хрущевку, надеюсь? – спросила Лера уже из ванной.
Я смотал останки мышки и убрал в подножный ящик. С помощью непривычного тачпада зашел в программу «Ворд», и название рассказа сразу всплыло у меня в голове. Оно было очевидным, и я быстро напечатал в середине первой строки: «Инфлеймс».
Лера вернулась из ванны с мазью в руках и, увидев, что я уже приступил к рассказу, решила не мешать и начала легонько размазывать крем по моей обгоревшей спине.
– Чего-то не хватает, – задумчиво прошептал я. – Просто «Инфлеймс» ни о чем не говорит.
– Типа «Терминатор. Восстание машин» хочешь? – спросила Лера.
– Ага. Может, «Последний выпуск»? Не слишком в лоб?
– А если «Огненный выпуск»?
– «Инфлеймс. Огненный выпуск», – с интонацией диктора молодежного телеканала произнес я. – Слушай, а круто.
– Процентик не забудь.
– В титрах укажу.
– И на том спасибо, – Лера поцеловала меня в шею и, закрыв тюбик, подошла к тумбочке. – А где бинт?
– Не знаю, – отстраненно ответил я и стал обдумывать, с чего начать рассказ.
Все события от первых жизненных воспоминаний до настоящего момента одновременно всплыли в моей голове.
– С чего начать-то? – спросил я себя.
– Что, Пашуль? – отозвалась Лера.
– Не знаю, с чего начать, – сказал я, повернувшись к ней.
– Начни с того, почему решил стать пожарным, – посоветовала Лера и, отыскав бинт в глубине тумбочки, ушла на кухню.
– С детства, что ли?
– Почему нет, – Лера вернулась с табуретом, поставила его рядом со мной и, сев, начала забинтовывать меня.
– Тогда это будет не просто рассказ о том, что случилось, а биография какая-то… – я повернулся к Лере. – Я ж не великий политик.
– Во-первых, – Лера взяла меня за руку и повернула обратно к ноутбуку. – Любой человек с профессией достоин биографии, а ты тем более. А во-вторых, это не будет биографией, потому что задействовано еще много других лиц.
– Как скажете, Валерия Германовна, – согласился я и поднес пальцы к клавиатуре.
– И в-третьих, – остановила она меня. – Не пиши от своего лица. Пиши будто о герое. Так легче.
Мне понравилось предложение Леры писать не от первого лица, а о герое, поэтому начать я решил с пояснения.
Вступление
Этот рассказ – ни в коем случае не оправдание перед злорадствующими. Он скорее разъяснительный материал для тех, кто хочет узнать обо мне и моих коллегах по службе. Кто мы были и есть в обычной жизни. И, конечно, здесь я расскажу о том, что случилось в ту ночь на пожаре, а выводы вы сможете сделать сами.
Заранее предугадываю, сколько оскаленных рож прибудет в полку хейтеров, если я все же выложу этот рассказ в открытый доступ, но, думаю, лучше так. Лучше все высказать.
Хочу заранее извиниться за скудный словарный запас и невысокий полет мысли – я не писатель, а старший сержант МЧС России Павел Владимирович Правик.
Я буду писать рассказ не от своего лица, а о пожарном Паше Правике. Умные люди говорят, что так легче.
*********
Был 2004 год, май. Бизнесмен в ювелирной сфере Владимир Правик выделил себе отпуск в пару месяцев и отвез семью в Подмосковье, в дом, оставшийся ему от родителей. Предстояло много работы: поменять прохудившийся пол в прихожей и на кухне, заменить электрику, обработать весь дом противопожарным составом и еще много мелких дел, если останется время.
Владимир мог нанять рабочих и не пачкать руки, а семью увезти в Барселону, как того хотели его жена и дочка, но он видел в обустройстве дома более значимую цель. Его сыну Паше на днях исполнилось 7 лет, и уже в сентябре он пойдет в первый класс. Паша ни разу не сталкивался с трудностями, он всегда был окружен родительской любовью и заботой, и когда Владимир осознал, что школа совсем близко, он вспомнил себя в его возрасте. Если бы отец не научил его малейшим мужским навыкам, то Владимиру в школе было бы очень непросто, и теперь, перекладывая свой опыт на Пашу, он хотел, ремонтируя дом, показать, что значит быть мужчиной.
Первый день Владимир показывал сыну проблемные места и объяснял решения для их устранения, а мама и старшая сестра Паши Женя занимались подготовкой дома к долгому пребыванию.
За вечерним ужином не хватало Жени, она гуляла с друзьями и уже должна была вернуться. Мама с папой кушали, а Паша сыпал вопросами, иногда отвлекаясь на котлету. Он был воодушевлен тем, что завтра будет лично участвовать в такой масштабной стройке, в таком взрослом мероприятии.
– Мам, можно еще погуляю полчасика? – спросила Женина голова, появившаяся в открытом окне, сквозь узорчатую железную решетку.
– Нет, заходи уже, – огорчила мама.
– Ладно.
Папа резко закончил ответ на очередной вопрос Паши и с легким удивлением обратился к жене:
– Пусть погуляет, ей тринадцать лет.
– Вов, это не Ручейки, тут черт пойми кто ходит. Поскорей бы продать уже.
– Кого продать? – ее понял Паша.