Марибор. Тайник власти

– О-о-о какие мы грозные. Не переживай, я сегодня добрый, и пока она еще жива… Но я такой не постоянный, сам себе иногда удивляюсь, как быстро у меня меняется настроение. Как ты думаешь, она вкусная? – вопросительно посмотрел Джек на Оливера с каким-то странным выражением лица, на котором сочеталась невинность с безумием. В ответ Олл только что-то неразборчивое прошипел сквозь зубы.

– Спокойней, – рукой показал Оливеру Брук. Он наконец взял себя в руки и, осознав всю тяжесть ситуации, в которую они угадили, понял, что сейчас их задача – просто выйти живыми из этой комнаты, а потом уже думать, что делать дальше. – Как мы это сделаем? У нас и бомбы нет. Вы же не думаете, что мы придем и нам просто так отдадут все документы обратно?

– Нет, нет, нет, – кокетливо возразил Джек, – конечно, не отдадут. Более того, не в твоих интересах быть схваченным и посаженным за решетку. Ведь для того, чтобы ты действовал живее, я придумал для тебя игру. Тебе интересно?

– Не особо я хочу играть в ваши игры, но ведь у меня нет выбора.

– Нет, нет! Что вы! Выбор есть всегда! Вы можете сказать просто: «Вали отсюда, Джек, мы не хотим играть с тобой».

– И что, вы оставите нас в покое?

– Ну, конечно. Правда я очень, очень сильно расстроюсь, – накуксился Джек, – и мне придется вас всех убить. А ваших милых девушек я буду медленно резать и скармливать их друг другу.

– Ты псих! – вырвалось у Ола.

– Фу, как грубо. Инспектор Эвенс, Вас что не учили манерам в колледже полиции? Итак, мои милые клоуны, я хочу, чтобы игра началась сегодня ночью. Так уж и быть, я дам вам шанс выполнить задание.

– Но как? – выдохнул Брук – у нас нет ни чего для того, чтобы сделать то, что вы просите.

– Игрушками я вас смогу снабдить. Для вас все приготовят, не переживай. Сейчас вам принесут план здания и укажут комнату, где хранятся документы. Так же вам нужно будет установить заряды в серверной и в оружейной. Ну еще, конечно надо бы и на парковке поработать с несущими опорами.

– Вы серьезно хотите взорвать здание? – Брук инстинктивно тянул время, пытаясь лихорадочно что-то придумать.

– Ну да, – спокойно ответил Джек. – Я люблю фейерверки! Что в этом такого? Так вот, у заднего входа в здание будет стоять кремового цвета микроавтобус. В нем вы найдете заряды и парочку пистолетов с шокерами, действие которого нам любезно продемонстрировал Оливер. Спа-а-с-и-и-б-о-о! – поаплодировал Джек Оливеру. – Там же, в автобусе, вас будет ждать мой человек, который отключит все системы видеонаблюдения и сигнализацию в здании. Видите, я даже вам немного помогаю. Не хочу, чтобы вам сразу на входе подстрелили.

– Где Синтия? – то ли прорычал, то ли прохрипел Оливер

– О, к нашему доблестному инспектору вернулся голос? М-да, с ней получилась незадача. Вот спала бы себе спокойно в спальне, и глядишь, не попала бы в переделку. А то ведь украла ваш планшет, дорогая между прочим вещь, и сбежала, не попрощавшись. Не вежливо! – лицо Джека скривилось в ехидной ухмылке. – Не люблю воровок. А еще не люблю журналистов. О, но еще больше я не любою воровок – журналистов! Поэтому я решил ее наказать. Но я что-то сегодня такой добрый, так что она пока жива.

– Ты, если… – прорычал Оливер

– Ну вот, что за люди? Ведь почему-то, каждый пытается угрожать, пуская слюни себе же на плечо. Я вот сейчас только рукой махну, и тут же вам придет конец. Понимаешь? А потом я отошлю твою журналисточку на растерзание в какой-нибудь лагерь террористов в Африку. Я думаю, что ты даже не представляешь, какие экстремальные развлечения ее будут ждать в подобном месте. Так что ЗАКРОЙ РОТ И СЛУШАЙ! – громче обычно вырвалось у Джека с яростным выражением лица. После чего он опять принял вид нашкодившего ребенка, не понимающего за что его ругают. – Я понимаю, вы сейчас расстроены и невнимательны. У милой Абигейль и у этой вашей Синтии есть шанс выжить, все будет завесить от вас. К Абигейль подключена капельница, сейчас по ней капают вкусные полезные витамины, но если вы не успеете в срок, то сработает таймер и автоматически в капельницу попадет наша новая разработка вируса. По нашим расчетам человек от этого вируса должен умирать в страшных муках в течение 48 часов. Правда, есть период ровно семь дней, когда вирус никак не проявляется. Но при этом носитель передает его всем, кто с ним пообщался или просто проехался в одном вагоне метро. Супер, да? А потом, наступает 48 часовая агония, при которой человек кашляет кровью и у него на теле появляются кровавые лопающиеся пузыри. Представляете? Мы сделали все, чтобы этот вирус был как можно заразнее и передавался большим количеством путей, короче, был до неприличия заразным. А Ваша эта Синтия… Ну, тут все гораздо банальнее. Я надеюсь, вы не обвините меня в отсутствии воображения? – вопросительно с надеждой посмотрел Джек на собеседников и, не дождавшись ответа, продолжил, – на ней просто пояс со взрывчаткой и таймером. Она же любит разносить информацию по миру, вот и посмотрим, как ее разнесет по зданию, – с улыбкой закончил Джек.