Тёмное Пламя

Второй пик был гораздо позже, но тоже впечатлял.

Двести лет назад земляне расшифровали «язык Великого Кольца», общий язык высокоразвитых цивилизаций Галактики, несколько десятков или сотен тысяч лет назад начавших процесс объединения коллективных разумов – ноосфер. Великое Кольцо использовало мощные передатчики, способные посылать сигналы на расстояние многих тысяч световых лет. Ряд цивилизаций, как выяснилось, прошли через то, что началось на Земле в шестидесятые годы двадцатого века в США проектом «Озма», – поиск во Вселенной радиосигналов других цивилизаций и отправка таких сигналов в надежде получить ответ.

В конце двадцать первого века незадолго до расшифровки языка Кольца, с открытием анамезонной термоядерной реакции, при которой истечение вещества из сопел ракетного двигателя происходит со скоростью, близкой к скорости света, Земля начала строить релятивистские звездолёты и активно осуществлять межзвёздные космические полёты. Причём ещё не успев даже толком приступить к исследованиям Солнечной системы. Процесс шёл стремительно, поражая воображение. Только началось изучение Юпитера и его спутников, а звездолёты уже посетили альфу и Проксиму Центавра, Сириус, некоторые другие близкие звёзды. Расшифровав язык Кольца, земляне узнали, что недалеко от Солнца есть высокоразвитая цивилизация, более семисот лет входящая в Великое Кольцо. Цивилизация планеты Ириды, на земной язык это слово можно было перевести как Планета чистого лесного воздуха, у звезды Барнарда. Тогда же, в конце двадцать первого века, она вдруг замолчала. С ней успели обменяться сообщениями, рассказав кратко о планетах, цивилизациях, их истории.

Тогда же начавшийся приём передач Великого Кольца выявил у нашего сектора Галактики интересную черту.

Перпендикулярно к плоскости экватора Галактики огромный участок космоса – триста парсек в высоту и четыреста в ширину, молчал в радиодиапазоне частот принятых, в Великом Кольце. Ни одна планета на огромнейшем участке, кроме Ириды, ещё не включилась в Кольцо. Что было весьма удивительно.

В этот же период угас интерес к межзвёздным полётам. Не сразу, но смогли принять, на каких колоссальных расстояниях находятся братья по разуму и что релятивистские звездолёты мало помогут. Тем не менее была послана девятая звёздная экспедиция, чтобы выяснить судьбу Ириды. К тому времени Ирида молчала семьдесят лет.

Это и многое другое тоже предсказал Эрф Ром с разницей лишь в деталях. Например, планета звезды Барнарда у него называлась Зирда, а звёздная экспедиция была тридцать седьмой. И дальше предсказания сбывались не совсем точно, но в пугающей последовательности. Звездолёт решили назвать по Эрфу Рому – «Тантра». В силу особых обстоятельств он взял большой экипаж, состоявший из лучших учёных Земли, а также множество приборов, которые не требовались в обычных звёздных экспедициях. Поэтому пришлось взять намного меньше анамезона.

Достигнув Ириды, звездолёт облетел её окрестности. Облёт показал – цивилизация погибла. На естественном спутнике обнаружили погибшую станцию. Главное её сооружение было из силиколла – прозрачного соединения кремния. Через прозрачный потолок звездолётчики смогли с орбиты детально рассмотреть людей, застывших в креслах.

На планете просматривались руины городов, процесс разрушения которых сочли естественным. Обнаружили избыточную радиацию и ионизацию атмосферы. По–видимому, не сохранилась ни одна форма жизни кроме чёрных маков, вернее, цветов, похожих на чёрные маки. Они покрывали все континенты. Огромные поля, холмы, руины городов, покрытые чёрными маками, навсегда стали для Земли символом смерти.

Перед тем как замолчать, Ирида транслировала по Кольцу информацию о рискованных экспериментах с частично распадавшимся атомным горючим. У учёных возникла гипотеза: радиация, сопровождающая эксперименты, способна незаметно накапливаться в биосфере планеты и, перейдя критическую черту, вызвать мгновенную гибель всего живого. Звездолётчики пришли к выводу – Ирида погибла в результате накопления радиации, Анамезона оставалось в обрез. Поэтому земляне были вынуждены ограничиться облётом. Роман же Эрфа Рома «Туманность Андромеды» стал для звездолётчиков настольной книгой.

Доклад об исследованиях удовлетворил Совет Звездоплавания. По Великому Кольцу послали соответствующее сообщение, после чего об Ириде не вспоминали более века. Но Ноосферное человечество накапливало всё большие ресурсы и возобновило межзвёздные полёты; кроме того, всплеск совпадений с пророчествами Эрфа Рома вновь заинтересовал многих учёных. Особый интерес вызвало одно несбывшееся пророчество – о Битве Мары. Долгое время его считали предсказанием третьей Мировой Войны, ядерной войны. Теперь же историки обратили внимание на множество двусмысленностей как в произведениях Эрфа Рома, так и в сохранившейся переписке. В начале двадцать третьего века один молодой историк, не выдержав, опубликовал малообоснованную статью, в которой предположил, что Битва Мары – это не третья Мировая Война, а вторжение из космоса со стороны высокотехнологического фашизма, но не замкнувшегося на планете, подобно фашизму Торманса в романе «Час Быка», а вышедшего в межзвёздный космос.

Начал он с подборки цитат:

«Из трёх крупных произведений Эрфа Рома о будущем только в романе «Час Быка» есть фрагмент, в котором прямо говорится о том, что должна быть третья Мировая Война:

<– Великое сражение Запада и Востока, или битва Мары, было тоже в семнадцатом круге? – спросила Чеди.

– В год красной, или огненной, курицы семнадцатого круга, – подтвердила Фай Родис, – и продолжалось до года красного тигра.

– Забавная хронология! – сказала Эвиза. – Звучит архаически нелепо».

Все остальные цитаты, во всех трёх произведениях, напротив, дают понять, что третьей Мировой Войны удалось избежать. Вот они:

Повесть «Сердце Змеи»:

«Здоровье и будущность человечества несколько лет качались на весах судьбы, пока не победило новое и человечество в бесклассовом обществе не соединилось в одну семью… Там, в капиталистической половине мира, не видели новых путей и рассматривали своё общество как незыблемое и неизменное, предвидя и в будущем неизбежность войн и самоистребления».

«Командир хорошо говорил нам о смертных кризисах высших цивилизаций. Все мы знаем погибшие планеты, где жизнь уничтожена из–за того, что люди на них не успели справиться с военной атомной опасностью, создать новое общество по научным законам и навсегда положить конец жажде истребления, вырвать это змеиное сердце! Знаем, что наша планета едва успела избежать подобной участи. Не появись в России первое социалистическое государство, положившее начало великим изменениям в жизни планеты, расцвел бы фашизм и с ним – убийственные ядерные войны!»

Роман «Туманность Андромеды»:

«Открытие к тому времени первых видов атомной энергии и упорство защитников старого мира едва не привело к крупнейшей катастрофе всё человечество».

«…главной задачей общества стало воспитание, физическое и духовное развитие человека. Когда это наконец пришло?

– В ЭРМ, в конце века Расщепления, вскоре после ВВР – Второй Великой Революции.

– Хорошо, что не позже! Истребительная техника войны…»

«При угрозе страшной войны народы, считавшие себя наиболее передовыми в науке и культуре, укрыли в пещере сокровища своей цивилизации».

Более того, в этих двух произведениях вообще нет даже намёка, что была третья Мировая Война.

Впрочем, как и в романе «Час Быка».

Вот цитаты:

«Впервые она поняла казавшуюся загадочной внезапность перелома хода истории на рубеже ЭМВ, когда человечество, измученное существованием на грани всеистребительной войны, раздробленное классовой, национальной и языковой рознью, истощившее естественные ресурсы планеты, совершило мировое социалистическое объединение».

«Угроза всеуничтожающей войны заставила государства серьёзнее относиться друг к другу в мировой политике, так называлась тогда национальная конкуренция между народами»''.

Дальше он сделал вывод, что третьей Мировой Войны и не могло быть, поскольку общество конца Эры Разобщённого Мира и начала ЭМВ – Эры Мирового Воссоединения было ещё недостаточно зрелым и после настолько чудовищной войны «мог возникнуть только высокотехнологический фашизм аналогичный тормансианскому». Потом он привёл ряд других вопиющих двусмысленностей в произведениях Эрфа Рома и сохранившейся переписке. И на их основании сделал вывод, что, отождествляя Битву Мары и Время белого всадника Матрейи, современная наука несколько поторопилась, и прямо поставил вопрос: «Так что же Эрф Ром понимал под Битвой Мары?! Не мог ли он понимать под ней военное вторжение из космоса?!»

И дал социально–экономический анализ высокотехнологического фашизма Торманса, из которого следовало, что научно–техническая стагнация такой цивилизации совсем не является обязательным атрибутом.

Маститые учёные буквально «освистали» статью, но в памяти людей она сохранилась, и публикации молодых учёных в её поддержку появлялись. Количество сторонников данной гипотезы медленно, но росло. Рос и интерес к Ириде, и всё чаще звучали голоса, что на эту планету нужно послать новую экспедицию, но поддержки не получали. Пока однажды в Академию Горя и Радости не был представлен сенсационный доклад молодого историка Эдны Корн.

* * *

Утро было мрачным для Эдны. Она проснулась с тяжёлым предчувствием. Предчувствием пробуждения немыслимого леденящего кровь ужаса, прорыва инферно, тысячи лет прятавшегося в глубинах мира и сознания. Чувство было более чем странным, и в другое время его никто не принял бы всерьёз. Но Ноосферная эра изменила ряд представлений. Люди поняли многое, от чего отмахивалась наука Века Расщепления (большую часть двадцатого века и первую половину века двадцать первого). В сороковых годах двадцать первого века изменилась научная парадигма, и способность предвидеть будущее никого не удивляла. Удивительным было предчувствие надвигающейся великой беды, испытываемое женщиной цивилизации, которая около двух с половиной веков назад победила социальное инферно.

Несколько недель Эдна работала на раскопках в Москве, некогда столице огромного государства, ведя исследования архива Министерства обороны СССР восьмидесятых годов двадцатого века. Архивы, утраченные в годы Второй Великой Революции, обнаружили недавно при расчистке подземных коммуникаций. Нашли заброшенную ветку метро, в те далёкие годы секретную, ведущую к одному из подземных фортификационных сооружений – бункеров, как говорили тогда, куда должен был в случае ядерной войны перебраться высший генералитет. Там оказался клад для историка – огромный архив документов, точнее, их электронных копий, имевших в то время важное стратегическое значение.

Эдна и другие участники раскопок, забыв обо всём, день и ночь не выходили из подземелий. Это был целый город. Когда подземелья начали строить, не знал никто. Не раз находились тайные ходы и помещения, прорытые как минимум при Иване Грозном. Московское метро в своё время имело массу секретных веток, известных лишь высшему руководству СССР. Одни вели к подземным убежищам, другие – далеко за пределы города. Лабиринт же пешеходных ходов и тоннелей был воистину бесконечным.

Командный пункт впечатлял. Роскошные кабинеты и жилые комнаты с великолепной мебелью, с паркетными полами из ценных пород дерева и самой совершенной по тем временам бытовой техникой украсили бы любой дворец. Ещё большее впечатление производили огромные санузлы с громадными ваннами с системами гидромассажа, большое количество холодильных камер, работающих по сей день от автономной мини–гидроэлектростанции, её турбины вращал специально подведённый поток воды. Система водопровода и канализации тоже продолжала действовать. Холодильные камеры были набиты остродефицитнейшими по тем временам деликатесными продуктами питания. Знавших о тяжёлом времени начала девяностых годов двадцатого века историков поражали большие консервные банки с чёрной и красной икрой, громадные ёмкости с ценными породами рыбы, консервированные окорока, не говоря о горах замороженной телятины, свинины и баранины. Даже инженеров двадцать третьего века поразила уникальная система вентиляции, очистки воздуха и рециркуляции. Не менее удивительной оказалась компьютерная сеть, продолжавшая работать в «спящем» режиме.

Вчера, наконец, коллеги уговорили Эдну Корн выбраться на поверхность.

Эдна с трудом отогнала тяжелые призраки сна, потянулась, села.

Она протянула руку к компьютерному терминалу и нажала на клавиши. Над кроватью вспыхнул голографический огранённый хрустальный шар голубоватого оттенка, пронизанный мягким светом. Эдна полностью расслабилась и стала внимательно всматриваться в играющие всеми цветами радуги мелкие грани. Знакомое чувство пришло, как всегда, внезапно. Эдна, умело управляя дыханием, стала погружаться в транс. Комната исчезла.

3

Хлопок крыльев заставил Малиналь поднять голову. На ветку села птица кецаль. Малиналь залюбовалась царственной красотой. «Нет птицы прекраснее кецаля, – подумала она. – Даже колибри, этот маленький летающий драгоценный камень, проигрывает гордой свободной красоте». И вдруг ей показалось – птица как–то странно смотрит на неё. Она глянула кецалю в глаза и вздрогнула. Птица смотрела с жалостью. Несколько бесконечных мгновений человек и птица смотрели друг другу в глаза, затем кецаль сорвалась с ветки и стремительно ушла в ослепительно–бирюзовую бездну неба.

Поражённая Малиналь немного постояла и пошла к городу.

Войдя в Табаско, прошла две огромные ступенчатые пирамиды – теокалли, храмов Кецалькоатля, точнее Кукулькана – жрецы ацтеков дали богу майя своё имя, и главному богу ацтеков, богу войны – Уицилопочтли, и подошла к дворцу касика.

– Малиналь, где тебя носит? – подбежала служанка. – Правитель приказал срочно тебя найти.

Малиналь кивнула и вошла в покои касика.

Вот уже несколько лет она, рабыня Малиналь, была на особом положении, став, по сути, тайной советницей правителя, сумевшего оценить её незаурядный ум.

Касик восседал в кресле, при нём был незнакомый паба – жрец.