Земля Марка. Книга 6

Имя и отчество тезки Настя произнесла так, словно что-то гадкое попробовала и теперь не знает, как выплюнуть поприличнее.

– Хорошо. А что за бумажку тебе эта грымза отдала?

Секретарша наконец-то улыбнулась. Но не мне, а коту.

– Анастасия Ивановна систему ввела, для привлечения клиентов. Если кто нуждается, то по льготной цене идет, за десять процентов.

– И многие идут?

– Да почти все, – настучать одному начальнику на другого, святое дело. – Но посетителей все равно мало. Светлана Прохоровна присылает тех, кого в центральном офисе не успевают принять.

– Разберемся, – пообещал я. – Значит так, Настюха, всех впускать, никого не выпускать, а я пойду твоей этой тезке мозги вправлю. Бумажки больше не действуют. Договорились?

Секретарша кивнула, улыбнулась кокетливо. Вот и хорошо, подчиненные своего начальника любить должны до беспамятства. Или хотя бы делать вид.

– Вы ко мне? – за столом в белом халате сидела типичная серая мышка, никакой косметики, никакое лицо и торчащие из-под никаких волос уши. – С животными сюда нельзя. Ой, какой хорошенький, можно погладить?

– К тебе. Я – Марк Львович, новый директор этого филиала, – протянул девушке руку, та ее машинально пожала.

Первое правило псиона, нет, наверное, десятое, но тоже очень важное – никакого тактильного контакта с другим псионом без установки защиты. Я-то это правило знал, а вот местная волшебница и слыхом не слыхивала. Белый конструкт сполз на руку, потащился вверх, удобно устроился на макушке, девочка посильнее Кеши будет, минут на тридцать схемы хватит, а потом обновлять придется, если заметит. Или запитывать на носителя. Котенок смешно мордочку сморщил, чихнул – от его носа отлетела искорка, привязывая схему намертво.

– Ну рассказывай, Настя, как ты дошла до жизни такой.

Собеседница поняла вопрос уж слишком буквально, да и куда там промолчать, если на откровение тянет. Так что детские воспоминания, школьные страдания и прочую чушь пришлось выслушать – в ускоренном варианте, а то бы и недели не хватило. Но опыт не пропьешь, Настя рассказом о жизни с рождения до поступления в институт уложилась в несколько минут. В медики она пошла, потому что страдала от головных болей. Очень сильных, лекарствами практически не купировались, вот и решила, что выучится и вылечит себя сама. Получалось не очень, на первых курсах врачей лечить не учат.

В начале этого года, когда еще на втором курсе была, к ним в институт приехал какой-то ученый, отбирал внештатников для исследований, вот он Настену и приметил. Вместо четвертого семестра их привезли куда-то на восток Москвы, и что происходило в этом таинственном месте, Настя особо не запомнила – ну обычные лекции, практика, еще больница там была какая-то, таскались группой, Иннокентий Генрихович, кстати, там работал. Весь процесс в голове у студентки отложился хорошо, но вспоминался плохо, явно не без внешнего вмешательства.

А два месяца назад их учить перестали, перевели на дистанционное обучение, и больше никого из своих одногруппников она не видела, саму вот недавно сюда посадили, работать. И беспокоили девушку галлюцинации, которые она исключительно с последствиями головных болей связывала, будто иногда вспыхивают на кончиках пальцев искорки.

– Сколько вас было в группе? – спросил я. И получив ответ, что около сотни, задумался.

Что-то точно случилось на Земле за этот год. Точнее говоря, в этом мире. Каким-то образом у засланца с Земли-ноль получилось пробудить у обычных людей способности, только вот пользоваться этими способностями он их почти не научил, бросил, считай, на произвол судьбы. Схемы – дело хорошее, они созданы для эффективного использования пси-сил, но и просто так, голой силой, можно дел понаделать.

– Ладно, разберемся. Смотри сюда, – приказал я Насте, протягивая ладонь. – Внимательно, и рассказывай, что видишь.

Котенок потянулся, подошел поближе, ему вроде как тоже охота было посмотреть.

– Ой, – девушка аж рот рукой прикрыла, – словно смерч крохотный, и искорки, закручиваются, а теперь в пирамидку выстраиваются. Что это?!

– Светляк, – вздохнув, объяснил я. – Эй, хватит там стучать, доктор занят, ждите.

За дверью потоптались, угомонились.

– Попробуй свои искры в линию выстроить, – я положил ладонь девушки на свою, корректируя ее потуги. Настя очень старалась, аж пот выступил на лбу. – Ты представляй, что делаешь, оно само получится. Ну как-бы помечтай.

– Голова опять разболелась, – пожаловалась она. – Ой, прошла, как это вы сделали?

– Тоже так сможешь, если будешь стараться. Пирамидку помнишь? Концентрируйся. Пока не получится, будешь так сидеть. А плохо будешь стараться, устрою тебе мигрень на неделю.

Угроза подействовала не очень, видимо, девушка за свою жизнь к боли привыкла, а вот желание научиться было огромным, настолько, что светляка она создала через двадцать минут, дверь несколько раз штурмовали, мне даже пришлось голос усилить, после этого раздался топот в сторону туалета.

– Ну вот, молодец, – похвалил я девушку, завороженно смотревшую на крохотный белый шарик над ладонью. – Миллион долларов – твой.

– Какой миллион? – сумма Настю впечатлила гораздо меньше, чем светляк.

– Премия Рэнди, ты ж, считай, суперспособностью обладаешь. Хотя сейчас, наверное, конкурентов у тебя хоть отбавляй.

– Да, – мир девушки сузился до крохотного сверкающего шарика. Тот парил над ладонью и не думал гаснуть. – А что с ним делать?

– Развей.

– Жалко. Он красивый.

– Ну тогда так и сиди, – пожал я плечами, – только кто лечить твоих больных будет? Там уже толпа за дверью.

– Ой, и правда, – Настя взмахнула рукой, пытаясь погасить светляк, но тот словно приклеенный следовал за ладонью.

– В центре пирамидки искру видишь? Представь, что гасишь ее. Вот, молодец. Урок окончен.

– А вы будете меня учить?

Я посмотрел на кота, тот – на меня, мол, сам решай, нужен тебе этот геморрой.

– Давай сначала посмотрим, что ты умеешь.

Девушка не умела ничего. В отличие от Кеши, который ничего не видел, но что-то чувствовал, и на этих ощущениях кое-как направлял пси-энергию в нужное место – потому что анатомию знал не только теоретически, но и практически, Настя ориентировалась на слова больных. Если ей говорили, что болит печень, она лечила печень. И плевать, что у человека панкреатит, и он просто перепутал правую и левую сторону. От такой врачебной практики печень становилась здоровее, что на самом деле было хорошо, у кого она вообще здоровая, а вот настоящая болезнь никуда не исчезала.

– Ну что сама скажешь? – после того, как мать с дочерью вышли, я отослал секретаршу за кормом для кота, лечение лечением, а обед по расписанию. Оставшиеся клиенты разорались, пришлось их успокоить. Заодно задуматься над устройством еще одного санузла.

– Не пойму, вроде все делаю по учебнику, а ощущение такое, что не то лечу, – призналась Настя. – В слепую, да?

– Да. Доверься силе.

Девушка хихикнула.

– Давай покажу, а ты смотри, но молчи, при пациентах ни слова, – на всякий случай предупредил я девушку. На самом деле мог бы и не говорить, мой блок прижился и спокойно себе существовал в районе правой лобной доли.

– Не понимаю, – от обиды Настя чуть не плакала.

– Что? – вроде старался. Мужчина с циррозом пришел, так я слепил для лечения самую большую и неуклюжую, но вполне рабочую схему, такую, чтобы моя новая ученица могла за ней следить, и запустил в тело пациента. Кот одобрительно наблюдал за моими действиями, и вообще, вид детеныша животного посетителей настраивал на нужный лад – женщины становились добрее, а мужчинам было плевать, у каждого свои маленькие странности, кто-то котов на работу носит, кто-то в кабинете закрывается и в доту или контру играет.

– Как вы это делаете. Я не успеваю следить. У меня ничего не выйдет.

– Не выйдет – выгоню, – пообещал ей.

– Как это выгоните? Я же вроде как учусь.

Я вздохнул. Зажег над ладонью плазменный шар.