Сказка на вечер. Сказки

Игнатий накинул поверх себя отцовский плащ, положил в карман огниво, взял в кладовке цельную восковую свечу и ушел.

В ночном небе дорогу ему освещала бледная луна, она светила и провожала его до самой усадьбы, воздух, прогретый от солнца, постепенно остывал, где-то в чаще крикнула сова.

Всюду, где бы он ни шел, звонко стрекотали сверчки. Вот впереди показался пруд. На берегу пруда его ожидала лебедь Огнеда, она встретилась с Игнатием взглядом.

– Ты все-таки решился мне помочь! Я так рада тебе! -обрадовалась она.

– Да… Вот я пришел, как видишь! – медлил словами Игнатий.

Он посмотрел на темное небо, откуда ему неподвижно сверкали маленькие звезды, в это мгновение ночная пустота царила между ними.

– Ну, я пошел. Скоро будет двенадцать. Мне нужно быть там.

– Удачи тебе! Будь осторожен! Спасибо тебе, что решился мне помочь! -ласковыми словами проводила она его.

Игнатий оставил лебедь на берегу, сам повернул в сторону березовой рощи, неторопливо зашагал к усадьбе.

По пути к усадьбе он достал из кармана плаща толстенную свечу, запалил ее огнивом и, придерживая ее от ветра рукой, пошел вперёд.

***

У порога усадьбы он остановился, горящей свечой поводил по сторонам, разглядывая усадьбу в темноте.

Потресканные со временем стены усадьбы и отсутствующие в нем рамы с окнами язвило его своей мрачностью.

Под черепицей крыши встрепенулись летучие мыши и разлетелись по сторонам.

– Ну и темень, перед собой ничего не видно, – недовольно буркнул он.

Игнатий вошел внутрь, немного пройдя прямо по коридору, он увидел перед собой знакомую винтовую лестницу, ступил на ее и поднялся по ступенькам на второй этаж.

Дверей в зальную комнату не было, он шагнул внутрь зала.

В углу зала, с правой стороны, одиноко стояло старое кресло, оно было огромное с высокой задней спинкой.

Игнатий и раньше видел и знал это кресло, когда они были юными, они часто приходили сюда вместе с Ярославом. Они садились вдвоем и, болтая ногами, мечтали кто о чём. Теперь, спустя много лет, он снова присел в это кресло.

Он посмотрел вверх на потолок. Потолок и крыша с того времени совсем прохудились, подуй здесь сильный ветер – и крыша могла бы повалиться внутрь.

…Внизу скрипнула дверь. Игнатий встрепенулся, кто-то подымался по лестнице. Так и есть. Отражение света от фонаря, который кто-то нёс в руке, полыхнуло на стене. Свет постепенно увеличился. Замаячила чья-то тень.

Игнатий заметил старика, он нес в руке перед собой фонарь. Старик вошел в зал и заметил сидящего в кресле Игнатия.

Немного помедлив, старик стал приближаться к нему. Игнатий напрягся и затаил дыхание.

Лицо старого мужчины, подошедшего к Игнатию, было натянуто и суховато. Большие бакенбарды вились у него по бокам. Показались его глубокие морщины на лице. Его крючковатый нос сунулся близко к лицу Игнатия, изучая его.

– Вы заблудились, барин? – спросил его старик.

– Нет! -ответил Игнатий.

– Чего желаете? -старик приподнял правую бровь вверх.

– Хочу на балл к барыне Мартине! -Игнатий замер от ожидания.

Старик улыбнулся, перестал наконец светить фонарем ему в лицо, сделал шаг назад, приглашая идти за собой, затем махнул рукой в сторону лестницы.

– Идите за мной, барин! Я проведу вас туда! Балл у госпожи – это приятное событие, – оживился разговором старик Тернак, – которое, она сама обожает, а новым гостям она будет только рада.

Старик Тернак шел впереди, а за ним следом шел Игнатий. Тернак остановился перед спуском лестницы, еще раз осветил свечным фонарем лицо Игнатия и растянулся в улыбке.

Игнатий заметил его волчий оскал, ощутил ужасный страх.

– Идемте, идемте, не бойтесь, скоро вы ее сами увидите, барыня прекрасна и, к тому же, она божественно танцует. Все, кто раз в жизни с ней танцевал, непременно был ею очарован, думаю, что и вам выпадет такая честь.

Они спустились вниз по лестнице и завернули под ней, перед ними показалась потаенная дверь.

Сколько раз они вместе с Ярославом в этой усадьбе все излазили, но ее тут ни разу не видели, он пытался вспомнить эту дверь, но все было безуспешно.

Старик Тернак открыл дверь, и перед лицом Игнатия вспыхнул свет…

Роскошный коридор распростерся перед ним со множеством дверей по бокам.

Старик Тернак легонько взял Игнатия за рукав плаща:

– Пойдемте, я вам что-нибудь подыщу из одежды барина, вы будете сегодня очень нарядны, как никогда. Барыня Мартина это заметит.

Игнатий последовал за Тернаком в одну из комнат, расположенных по бокам вдоль коридора. Он переоделся там во все барское. Надел на себя кафтан с белыми манжетами по краям, на ноги натянул белые панталоны, обулся в кожаные черные туфли с бантом и посмотрелся в зеркало, которое весело позади его.

Он увидел в нем непривычное для его зрения собственное отражение. Это был не деревенский паренек, а знатный господин – барин Игнатий, которого он видел иногда в своих мечтах.

Этот образ ему очень понравился, он щеголял по комнате, крутился вокруг себя, скользя взглядом то вниз на туфли, то в зеркало, но вскоре опомнился.

«Что-то я сильно забаловался. Чуть не забыл, зачем я сюда пришел. Надо бы проснуться, а то я так и не вспомню свою мать родную. Гляди и Мартина приберет меня к себе, забуду, кем я был ныне и не опомнюсь»

Открылась дверь, в комнату вошел Тернак.

– Все в порядке! – осведомился он у Игнатия.

– Да, все хорошо, я готов! – Игнатий поправил белый манжет на рукаве кафтана.

– Ну, тогда идемте в зал, там сейчас все гости собрались. Музыканты играют на скрипках такие красивые мелодии, что порой и самому соловьем стать хочется, подпевать им. Пойдемте, пойдемте, не задерживайтесь, – поторопил его старик Тернак.

***

Тернак широко открыл двери в зал, за которым слышалась музыка, смех и хохот людей, и сердце Игнатия смутилось.

Народу было много, все они кружились в танце по парам, и Игнатию казалось, что перед ним словно кружится веселая расписная карусель, раскрашенная яркими красками, какая крутится в городе на праздничной ярмарке. Однажды с матерью вдвоем они посетили город. Игнатий тогда был еще юным, там он на праздничной ярмарке, впервые увидел расписную карусель, он здорово тогда на ней покружился с другими ребятишками, это оставило ему в памяти приятное детское воспоминание. Хохот и веселье на ярмарке сопровождался всюду. Вот и здесь ему представилась такое веселье.