Котлован

При складывании печатных знаков, которыми автор изобразил жизненное существование и смысл всех, кто родился в мир, начинаешь чувствовать увеличение ума….Вот таким а-ля-платоновсим стилем я задумывал написать свою рецензию. Но передумал, потому что хочется сказать много и быть правильно понятым, а платоновский язык только для аллегорий и всяких собраний активистов и членов разного рода «комов» (парт, проф, мест).Повесть Платонова – блестящая антисоветчина! Далее никому в советской и российской литературе не удастся написать такой мощный антисоветский текст. Солженицын со своими потугами на тысячестраничность, выглядит на фоне Платонова карликом, а все эти Рыбаковы, Аксёновы, Войновичи и прочия-прочия– просто пигмеи.Предупреждаю сразу – я не поклонник антисоветской литературы, в том смысле, что, если это антисоветчина, то тогда мне любо. Ни в коем случае! Любое произведение, перенасыщенное идеологией, будь то как «за», так и «против», вызывает у меня интерес только как исторический памят…Далее

Поговаривают, что «Котлован» дают читать некоторым школьникам. Мне кажется, это спланированная акция НАТО, чтобы отучить наших детей от классической русской культуры. Я лично впервые попыталась прочитать сие творение Платонова в 20 лет – безуспешно, бросила после первых 30 стр. Потом пробовала читать в 24 года, тогда выдержала уже 80 стр., но все равно в итоге забросила. И вот – о чудо! – в 26 лет я смогла дойти до финала!Если бы Платонов написал самоучитель для писателей, то назывался бы он «Как замучить любого (ну, почти) – 5 действенных способов, освоив которые вы потеряете 95% читателей». Ибо это поистине невыносимая книга – этот «Котлован». Конечно, она в своей невыносимости гениальная (как Джойс или Пруст), но за чтением ее вы не получите удовольствия, разве что вы литературный мазохист и разобрались уже в книжных издевательствах. Стиль Платонова уникален, но тут почти физически неприятен – тяжелый, мрачный, какое-то насилие над языком, но странным образом гармоничное. Сюжета же.…Далее

Я на протяжении длинных минут читал томительный «Котлован», и всё активно силился отыскать понятие не только этого текста, но и хотя бы смысла для использования такого языка и стиля. Понятие не определялось, но я устойчиво старался трудиться над чтением. В один незафиксированный момент я вдруг понял, что над этим лучше не задумываться – вон Вощев, персонаж книги, тоже много задумывался, и дозадумывался себе на беду. Может, безнаждёжно подумал я, и мне беда явится во всей своей лихости? И я перестал думать и искать понятия. Однако получилось ещё хуже – куда-то потерялась сама осмысленность прочтения. Я тревожно впадал в меланхолию. Кнопки ридера нажимались под моими пальцами, строчки лошадьми проносились мимо глаз, слово Платоново всё норовило мимо души и никак не попадало в цель. Может мой ум совсем стал бесхозяйственный? – спрашивал я себя, но мне никто не отвечал. Я попытался ответить себе сам, и тут же заметил, что начал разговаривать сам со своей личностью. К счастью, за этим разго…Далее