Тайна синих озер

– Ой!

Вот это действительно было – ой! И даже – ой-ой-ой! Не испытывая никакого стеснения, юная красотка-учительница предстала перед учеником… хм… не то чтобы совсем голой, но около того. Узкие – желтые в красный горошек – плавки, такой же узенький лиф. Это называлось «бикини», но такого слова Максим тогда еще не знал.

– Это такой купальник. Как у Бриджит Бардо! Нравится?

– Д-да…

– Ну, бери же фотоаппарат! Я буду позировать. Да, и перестань мне «выкать». Договорились же, когда мы одни – просто Лида. Ву компрене?

– Уи.

Лидия Борисовна – точнее, уже просто Лида – зашла по колено в воду, поморщилась…

– У-у! Холодновато. Хотя… А давай окунемся?

– Давай-те… давай!

Положив фотоаппарат на покрывало, Максим вбежал в воду, подняв тучу брызг.

– Нет, нет, не брызгайся! Ай! – громко засмеялась Лида.

– Ну! – Макс, вынырнув, обернулся: – Ныряй же, ныряй!

– Ага, «ныряй»! У меня вся прическа погибнет.

Девушка осторожно зашла в воду по пояс, наклонилась и поплыла.

– Уф-ф! Пойдем скорее греться.

Они улеглись рядом на покрывале. А дальше все случилось словно само собой – то, что, наверное, и должно было случиться.

– Хочу ровный загар. Расстегни мне, ну вот так… так… Иди сюда…

Поцелуй… поцелуи – сначала робкие, потом – все горячее… Правда, до большего дело не дошло, постеснялись, что ли…

– Лида, ты… ты такая… – молодой человек не смог подобрать нужных слов и снова поцеловал девушку в губы.

– Ты тоже хороший, Макс. Нравится Ив Монтан? А Пари… или «Опавшие листья»?

– Я как-то пластинку слушал. Сестра у подружки проигрыватель брала. Та просила починить – я починил.

– А у вас радиолы нет?

– Нет. Приемник только. Мать одна, отец от ран умер, еще в пятьдесят восьмом.

– Извини… Нет, ты хороший, Максим. И славно, что вот так… чинить можешь.

– У нас в Доме пионеров когда-то радиокружок был. Я ходил.

– Здо?рово! А ты знаешь, я шить могу. Вот платье это, купальник… Подружка как-то журнал дала. Я как увидела фотку Бриджит в таком вот купальнике, так и… вот, сшила. Правда красиво?

– Очень! Только ты это… при всех так не ходи.

– Ну, я ж не дура, Макс! И так все косятся.

Поглощенные друг другом, молодые люди и не заметили, что за ними давно уже наблюдают. На середине озера виднелся небольшой островок, поросший разнотравьем и вереском. Там, на отмели, в камышах, прятал свою лодку рыбак в надвинутой на самые глаза шляпе. Усмехаясь, пялился он на парочку в бинокль, даже присвистнул в самом интересном месте. Похоже, кого-то узнал.

Посмотрев еще пару минут, рыбак опустил бинокль и осторожно, чтобы не заметили с берега, погреб за острова, а там и дальше – прочь…

Максим вернулся домой уже ближе к ужину. Построенный еще до войны большой дом-пятистенок стоял на тенистой улице в числе таких же точно домов, с огородами и палисадниками. Младшая сестра Катя – высокая, со светлой косой и уже заметной грудью девчонка – как раз приготовила обед: сварила щи и картошку. Пару дней назад в винном «выкинули» селедку – вот и пригодилась.

– М-м, – Максим орудовал ложкой, как галерный гребец веслом, – проголодался. – Вкусно!

– Еще бы не вкусно. – Катя довольно одернула платье, посмотрела в окно. – Ого! Милиция! Кажись, к нам… Симпатичный какой!

– Милиция? – Макс отложил ложку. – И впрямь – к нам. Интересно, зачем?

Никакого страха молодой человек не испытывал – ничего такого он не совершал. А что милиционер во двор заглянул – так мало ли зачем милиция ходит?

– Здравствуйте! Мезенцевы здесь проживают? – зайдя во двор, молодой светлоголовый милиционер вежливо поздоровался с выглянувшей в окно девчонкой.

– Мы Мезенцевы, – улыбнулась Катя. – Ой, а мама на работе сейчас. В конторе.

– Да мне бы не маму, мне бы Максима Петровича Мезенцева.

– Ой, – Катерина удивленно моргнула и оглянулась: – Максим! Кажись, к тебе…

– Ну, пусть проходит.

– Здравствуйте, – войдя, еще раз поздоровался милиционер. – Я – участковый ваш. Младший лейтенант Дорожкин, Игорь… Яковлевич, – посмотрев на Катю, почему-то поспешно добавил участковый. – А вы, значит, Максим?

– Да, я Максим.

– Тут сигнал один поступил. Надо бы проверить.

– Ну, проверяйте, если надо. Вот, присаживайтесь.

– Спасибо.

Участковый положил фуражку на стол и важно раскрыл полевую сумку. Бумага, ручка – все как положено.

– Тебе, Максим, ведь шестнадцать лет есть, так?

– Восемнадцать уж скоро! А что случилось-то?

– Ты, говорят, когда-то в радиокружке занимался?

– Занимался, – согласно кивнул Максим.